Русский народ, русский человек обладает таким уникальным свойством, выделяющим его из народов мира, которое Федор Михайлович Достоевский назвал "всечеловечностью". В речи о Пушкине 8 июня 1880 г. он подчеркнул: " Стать настоящим русским, стать вполне русским, может быть, и значит только… стать братом всех людей, всечеловеком, если хотите… Для настоящего русского Европа и удел всего великого арийского племени так же дороги, как и сама Россия, как и удел своей родной земли, потому что наш удел и есть всемирность, и не мечом приобретенная, а силой братства и братского стремления нашего к воссоединению людей. Если захотите вникнуть в нашу историю после петровской реформы, вы найдете уже следы и указания этой мысли, этого мечтания моего… будущие грядущие русские люди поймут уже все до единого, что стать настоящим русским и будет именно значить: стремиться внести примирение в европейские противоречия уже окончательно, указать исход европейской тоске в своей русской душе, всечеловеческой и всесоединяющей… в конце концов, может быть, и изречь окончательное слово великой, общей гармонии…" (курсив мой. – С.А.) [11] .
Европа и Россия – две равновеликие, но разные исторические сущности. Европа пошла по пути индивидуализма, индивидуалистической свободы, индивидуалистической цивилизации. У истоков это пути стоит эпоха Возрождения, которую я называю эпохой западноевропейского Ренессанса, потому что это эпоха исторического дела, в первую очередь, Западной Европы. Результатом его стал западноевропейский капитализм и как его "дитя", сотворенное европейцами на американском континенте, – американский (англо-американский) капитализм. Эпоха западноевропейского Ренессанса, если к ней отнести и XVIII в. как век Просвещения, охватывает исторический период с XIV по начало XIX в. Ее стержнем было устремление к индивидуалистической буржуазной свободе, прославление "физической телесности" человека. Собственно говоря, песнь физической телесности человека (напр., в творчестве Микеланджело) незаметно перешла в буржуазную песнь тела чревоугодничающего, тела гедонистического (напр., у Рубенса). Протестантская Реформация, охватившая Европу, находится в "прометеевской" логике развертывания этой эпохи. Именно она породила капиталистический дух европейского индивида, о котором писал М. Вебер и который безжалостно расстался с последними остатками своей религиозности ради наживы. "Нажива денег как самоцель противопоставляется всякому непосредственному их потреблению, "освобождается от всяких эвдемонистических или гедонистических точек зрения…" [12] .
Индивидуалистический капиталистический дух Запада, который порождён эпохой западноевропейского Возрождения, носит империалистический (экспансионистский) характер. А.Дж. Тойнби, подводя итог исторической логике развития Запада, заметил: "Запад способен гальванизировать и разъединять, но ему не дано стабилизировать и объединять… можно заключить, что человечество не сможет достичь политического и духовного единства, следуя западным путем. В то же время совершенно очевидна насущная единственная альтернатива миру – самоуничтожение, к чему подталкивают человечество гонка ядерных вооружений, невосполнимое истощение природных ресурсов, загрязнение окружающей среды…" [13] .
Начало XXI в. демонстрирует окончательное исчерпание потенциала развития, заложенного эпохой западноевропейского Ренессанса. В начале ХХ в. капитализм на фоне доминирования финансового капитала и финансовой капиталократии породил империализм как высшую стадию своего развития, по В.И. Ленину, перешедший в последнюю фазу – глобальный империализм.
Возрожденческий западноевропейский гуманизм, обретя в XIX в. содержание буржуазного гуманизма, переродился в ХХ – начале XXI в. в империализм, нередко трансформирующийся в те или иные формы фашизма. Глобальный империализм столкнулся здесь с критикой со стороны бытия человека и природы в их единстве (с "онтологической критикой" [14] ) в форме первой фазы Глобальной Экологической Катастрофы, где обозначился исторический тупик в развитии западной цивилизации, экологический тупик в развитии капитализма и его механизмов и ценностей – рынка, денег, частной собственности, индивидуализма, свободы, понимаемой как свобода наживы и безграничного потребления. Одновременно этот тупик может трактоваться как экологический предел ценностям эпохи западноевропейского Возрождения.
Но в истории человечества есть еще одна "эпоха Возрождения", противостоящая по своей ценностной базе западноевропейскому Ренессансу, – Эпоха Русского Возрождения, которую я считаю возможным назвать и Эпохой Великого Русского Возрождения. Понятие Эпохи Русского Возрождения введено автором в 2007 г. Уверен, что эта новация имеет под собой глубокие основания и задуманная мною серия книг под общим наименованием "Эпоха Русского Возрождения в персоналиях (Титаны Русского Возрождения)" является определенной формой доказательства права на жизнь такого понятия в русской культурологии, равно как в русской философии и в философии истории России и всего мира.
Эпоха Русского Возрождения начинается на заре XVIII в., в условиях деятельности Петра Великого, и, по моей оценке, продолжается в начале XXI в. Ее завершение – переход России (а вслед за нею и всего человечества) к ноосфере будущего – к управляемой социоприродной эволюции на базе общественного интеллекта и образовательного общества, к ноосферному, духовному, экологическому социализму.
Эпоха Русского Возрождения – явление всемирно-историческое и настолько резко отличающееся от эпохи западноевропейского Ренессанса, насколько это проявилось в различиях западной и российской (русской) цивилизаций. Эпоха Русского Возрождения изначально устремляется к раскрытию космической телесности человека, к его ответственности за все сущее на Земле, к всемирности и всечеловечности, о которых, как о качестве русского человека говорил Ф.М.Достоевский. Ее почвой служит русский космизм в его глубоком, цивилизационном, вневременном понимании.
В 1997 г. автор писал: "Русский космизм есть вневременное явление русской культуры. Характеристика вневременности русского космизма используется автором для того, чтобы подчеркнуть его как качество всей истории русской культуры и культуры России, соответственно, по крайней мере, восходящее к древнерусским памятникам культуры, таким как "Повесть временных лет", "Русская Правда", "Слово о полку Игореве", вся летописная культура, живопись Феофана Грека и Андрея Рублева […]. С.С. Аверинцев пишет о феномене национальной психологии "насквозь характерном, насквозь историческом", в системе которой понятие "Святая Русь – категория едва ли не космическая", в которой проявляются космические масштабы: в некотором смысле "быть… всем миром" (пространственно-временные масштабы) – "большое время" Бахтина […]…" [15] . Мною показано, что в хронотопическом макромасштабном генезисе русского космизма "скрываются источники генезиса своеобразного "голографизма" русского сознания, восходящего к "голографизму" космического видения древних русичей, глубоко чувствовавших подобие между "малым" и "большим" в космоустроении Вселенной и мира человека. Космос Природы как бы повторяется во внутреннем Космосе человеческого Бытия, даже его жилища" [16] . Автор подчеркивал, "что для русского космического чувства характерно чувство дружественности Космоса, несмотря на все случающиеся социоприродные трагедии […] Русский космизм по своим социо– и этногенам […] оптимистичен, выступает неким сотворцом с Природой и как коллективный Творец коллективной, соборной русской души формирует культуру радости и красоты […], культуру сотворения и общего дела, которое получает уже позже в трудах Н.Ф. Федорова […] поистине русский космически-мажорный масштаб" [17] .
Эпоха Великого Русского Возрождения условно делится на три цикла:
• петровско-ломоносовский ("романтический"): 1720–1820 гг.;
• пушкинский ("универсальный"): 1820–1920 гг.;
• вернадскианский ("ноосферно-космический"): 1920– 2020 гг.
Петровско-ломоносовский цикл назван мною так в честь императора Петра I и Михаила Васильевича Ломоносова. Петр I стоит у истоков проекта создания русской Академии наук и университета. Продолжателем и великим реализатором дела Петра стал М.В. Ломоносов. Уже в этом цикле Эпохи Русского Возрождения проявились его интегративно-космическая, синтетическая форма выражения. М.В. Ломоносов не только стал гением русской науки, ее синтетическим выражением, но и создателем новой русской грамматики и словесности, русской истории, противостоящей ее норманнской версии Г.Ф. Миллера, русским поэтом и живописцем, созидателем технологий горного дела, основателем ряда экспедиций в Сибирь и на Север, организатором производства русского фарфора и т.д. Он был универсален, энциклопедичен. Творчество Ломоносова сразу определило его значение как Титана Русского Возрождения и задало высокую планку креативного порыва к космическим высотам познания и свершения русского человека. Первый цикл Эпохи Великого Русского Возрождения украшают такие разные имена, творящие в различных социокультурных областях, как А.Т. Болотов, Е.Р. Воронцова-Дашкова, Г.Р. Державин, Н.М. Карамзин, И.Т. Посошков, А.Н. Радищев, А.В. Суворов, В.Н. Татищев и другие.