- Вся семейка в сборе, могу сообщить мнение командования, - сказал он. - Вам троим предстоит разгадать, как пишется в книгах, тайну фаустпатрона. Теоретически вы к заданию готовы, теперь начнем готовиться практически. В Киеве до войны жил и работал некий Анатолий Фомич Березенко. Он считался одним из лучших специалистов по сплавам. Эвакуироваться не успел. Подпольщики, с которыми была связана его мать, уговорили Березенко пойти на работу к немцам. Те отправили его в Германию. Мать осталась в Киеве. Так вот через нее подпольщики узнали, что сын работает в Мюнхене на заводе "Байерише моторенверке", попросту БМВ. Усекаешь, Клевцов?
- Это недалеко от Розенхайма, завода детских игрушек болтунишки Ахима Фехнера? - спросил Павел.
- Там. О Фехнере Березенко и сообщил. Где он живет точно - мы не знаем. Письма от матери получает "до востребования" на 17-е отделение имперской почты. - Волков помолчал. - Конечно, не исключена и возможность провокации. Но, с другой стороны, у нас нет оснований не доверять Березенко. Окончил политехнический институт, защитил кандидатскую, написал несколько монографий по сплавам и особенностям их кристаллической решетки. Эти книги заинтересовали немцев, в какой-то мере предопределили дальнейшую судьбу Березенко.
Волков положил на стол папку, показал фотографию Березенко. Высокий, в длиннополом плаще, в очках и шляпе человек был снят на Владимирской горке. Лицо размыто, без деталей, но все же понять можно: худощав, носат, с острым длинным подбородком.
- У матери мы постараемся узнать такие подробности его жизни, которых не знают немцы. Чтобы не подумал, что вы подосланы гестапо.
- Нам бы только добраться до него, - проговорил Павел.
- Добираться будете втроем. Документы подготовим надежные. Ты, Клевцов, бывший фронтовик, майор Пауль Виц, представитель фирмы "Демаг" в Донбассе и Ростове-на-Дону. Не беспокойся, твое непосредственное "начальство" у нас в плену со всей канцелярией, бланками и печатями. Ты по командировочному удостоверению был в Донбассе - ворон из стаи, что слеталась его грабить. Заготовим мы и справки из госпиталя, "зольдатенбух", требования на железнодорожные билеты и другие документы.
- А это твоя жена, - Алексей Владимирович перевел взгляд на Нину. - Уроженка Штутгарта, была сиделкой в госпитале, где ты, Клевцов, якобы находился на излечении. Это в Макеевке. Между прочим, в протестантской церкви Штутгарта должна быть подлинная запись о рождении и крещении Нины Цаддах - 10 февраля 1923 года…
Волков повернулся к Йошке:
- Ефрейтор Слухай, участник Московской зимней кампании и кавалер Железного креста второй степени, контужен, страдаешь эпилепсией, от военной службы освобожден. Пристроился денщиком к Паулю Вицу… Будешь в группе и за няню, и за радиста, и за все, что судьбе понадобится.
Волков оглядел всех:
- С завтрашнего дня начнем проработку деталей. Отныне приказываю думать только об одном задании. Вживайтесь в свои роли. Распорядок установите боевой. Йошка, подавай ужин, и отбой!
Перекусив, Волков уехал. Йошка убрал со стола и тоже ушел.
Ранний звонок поднял Клевцова с постели. Уже поднося к уху телефонную трубку, Павел догадался - звонил Волков. "Когда же он спит?"
- Нашелся Мантей, - сказал Алексей Владимирович. - Помнишь, ты говорил о фенрихе из училища в Карлсхорсте? Одевайся и выходи.
Позавтракав, Павел по занесенной тропинке прошел по саду, открыл калитку. Ни одного огонька не светилось в темноте. Сосны в сугробах стояли неподвижно, как будто в почетном карауле. Рокот мотора послышался в тишине издалека. Освещая дорогу синими подфарниками, из-за поворота вынеслась знакомая "эмка". Волков открыл дверцу. Павел вскочил в машину чуть ли не на ходу.
Миновав несколько контрольно-пропускных пунктов на шоссе, машина въехала в Красногорск. Лагерь военнопленных был устроен на многогектарной окраине. На этой территории работали заводы строительных материалов, механические мастерские. У проходной "эмку" встретил сотрудник особого отдела. В одноэтажном, барачного типа здании штаба он предоставил гостям свой кабинет и выложил на стол личное дело Оттомара Мантея. Надев очки, Волков стал просматривать протоколы допросов, характеристики, автобиографию. Ни в одном из документов ни разу не упоминалось о новом оружии.
Привели Мантея. Фенрих заученно вытянул руки по швам, отрапортовал о прибытии. Алексей Владимирович показал на стул. Мантей послушно сел. Павел приготовился к переводу. Стриженный наголо, с бледно-рыхлым лицом, фенрих производил жалкое впечатление. Хотя его мундир и сапоги были вычищены, однако что-то неуловимо неряшливое было во всем облике пленного. На просьбу рассказать о себе он без запинки выпалил все, что уже писал в автобиографии, и с выражением услужливой готовности стал ждать новых вопросов.
- Кто руководил вашей практикой на фронте? - задал прямой вопрос Волков. Мантей с удивлением взглянул на русского, по его мнению, большого человека из разведки или контрразведки, заискивающе ответил:
- Капитан Хохмайстер.
- Значит, была целая группа?
- Мы прибыли в составе отделения.
- Чтобы провести боевые испытания противотанкового оружия, - не то вопросительно, не то утвердительно проговорил Волков.
Фенрих заволновался, но Волков и на этот раз сделал вид, что ничего не заметил:
- Как назвали это оружие?
Мантей сглотнул слюну:
- Фаустпатрон…
- Хохмайстер… Это не тот Маркус Хохмайстер, который стал чемпионом на Олимпийских играх в Берлине?
- Тот.
- Отчего он забросил бокс?
- Он целиком отдался изобретательству.
- Работал над "фаустом"?
- Да. Но, признаться, я не был близок к капитану. У него была отдельная лаборатория. Допуск туда был далеко не у всех.
- Лично вы там бывали?
- Да. Однако не во всем разобрался. Мы изготовляли лишь отдельные узлы.
- После нашей беседы опишите их во всех подробностях. Где собираются наладить массовое производство "фаустов"?
- Я не в курсе. Правда, перед тем как отправиться на фронт, Хохмайстер ненадолго ездил в Баварию.
- В Мюнхен? Розенхайм?
- Кажется, в Розенхайм. Я слышал, он несколько раз упоминал этот город. Там живут его родители.
- А чем они занимаются?
- По-моему, связаны с детскими игрушками.
- Откуда у вас такое предположение?
- Случайно я видел в лаборатории на столе отцовскую записку Хохмайстеру… Она была написана на фирменном бланке "Клейне"…
Последнее слово Павел перевел как: "Малыш".
- Что было написано в ней?
Мантей покраснел.
- Ну-ну! Вы же настоящий немец и обязаны интересоваться другими!
- Там шла речь о сроках платежей. Отец угрожал отказом в кредите.
Волков неожиданно переменил тему разговора.
- Как вам живется в лагере?
Мантей испуганно взглянул на офицера особого отдела, пожал плечами. Алексей Владимирович едва заметным кивком головы попросил того выйти.
- Что думают ваши товарищи о положении на фронте?
На влажном лбу Мантея собрались морщинки. Он взглянул на Волкова и Клевцова, как бы решая, быть или не быть до конца чистосердечным. Что-то подсказало ему, что русских устроит только прямой ответ.
- Многие верят в победу Германии, но есть и такие, кто разочарован.
- Вам известно, что армия Паулюса погибает в Сталинграде?
- Нам говорил об этом политический информатор…
- Благодарите своего бога, что вам уже не придется воевать и вы уцелеете.
Мантей вдруг сгорбился, в глазах показались слезы:
- Мне очень тяжело здесь… Ефрейтор Бумгольц заставляет чистить нужники! Он ненавидит меня.
- Почему ненавидит?
- Я имел неосторожность сказать о том, что мой папа - советник в министерстве внутренних дел. Так он назвал его "душегубом".
В кабинет неслышно вошел сотрудник лагеря, показал на часы. Подходило время обеда. Алексей Владимирович сказал Мантею:
- Идите в столовую, потом возвращайтесь сюда.
Фенрих бросился к двери.
- Кто такой Бумгольц? - спросил Волков сотрудника.
- Командир взвода, куда зачислен Мантей. Его подчиненные ходят по струнке.
- Мантей жалуется.
- Такие всегда скулят. Это он сейчас пообтерся, а когда сюда попал, держался павлином, Женевскую конвенцию вспоминал. Свои же ему быстро сбили спесь.
- Попрошу вас еще об одном одолжении… Распорядитесь прислать к нам побольше земляков из Мюнхена и Розенхайма…
По мнению Волкова, наибольшую опасность для группы Павла кроме гестапо представляли сотрудники третьего отдела абвера. Они боролись с разведкой противника. Ими командовал полковник Франц Эккард фон Бентивеньи.