Что такое лишний день, если ищешь уже двадцать лет?
Вход нашел — кто бы вы думали? — Билл Хоукинс. Возле северного полюса этой маленькой планеты он обнаружил громадную, метров сто в поперечнике, пробоину. Метеорит пробил тут обе внешние оболочки. Правда, за ними оказалась еще третья, но благодаря одному из тех совпадений, которые случаются, если прождать несколько миллионов лет, в это отверстие угодил другой метеорит, поменьше, и пропорол ее. Третья пробоина была совсем небольшая, только-только пролезть человеку в скафандре. Мы нырнули в нее один за другим.
Наверно, во всю жизнь мне не доведется испытать такого странного чувства, какое владело мной, когда я висел под этим исполинским сводом, будто паук под куполом собора Святого Петра. Мы знали, что нас окружает огромное пространство, но не знали, как оно велико, потому что свет фонарей не давал возможности судить о расстоянии. Здесь не было пыли, не было воздуха, поэтому лучи были попросту невидимы. Направишь луч на купол — светлый овал скользит все дальше, расплывается и наконец совсем пропадает. Посветишь «вниз» — видно какое-то бледное пятно, но так далеко, что ничего не разобрать.
Под действием еле заметной силы тяжести мы медленно падали, пока нас не остановили тросы. Над собой я видел мерцающий кружок там, где мы входили; конечно, далековато, но все-таки легче на душе.
Я раскачивался на тросе, во тьме кругов мерцали бледные звездочки-фонарики моих товарищей, и тут меня вдруг осенило. Забыв, что все радиофоны настроены на одну волну, я завопил:
— Профессор, по-моему, это вовсе не планета! Это космический корабль.
И тут же смолк, чувствуя себя последним дураком. Секунду царила напряженная тишина, затем она сменилась нестройным гулом — все заговорили разом. Тем не менее я разобрал голос профессора Форстера и сразу понял, что он удивлен и доволен.
— Совершенно верно, Джек. На этом корабле «культура X» прибыла в солнечную систему.
Кто-то — кажется, Эрик Фултон — недоверчиво хмыкнул.
— Это фантастика! Корабль поперечником в тридцать километров!
— Уж вы-то должны в этом разбираться, — заметил профессор неожиданно кротко. — Представьте себе, что какая-то цивилизация задумала пересечь межзвездное пространство — как решить задачу? Только так: собрать в космосе управляемый планетоид, хотя бы на это ушло не одно столетие. Ведь надо обеспечить несколько поколений всем необходимым, поэтому корабль должен быть самостоятельным миром, отсюда такие размеры. Кто знает, сколько солнц они облетели, прежде чем нашли наше и кончились их поиски? Наверно, у них были и другие корабли, поменьше, чтобы спускаться на планеты, база же в это время оставалась где-нибудь в космосе. Они выбрали эту орбиту вокруг самой большой планеты, где можно было спокойно оставить корабль на веки вечные — или до той поры, пока он не понадобится опять. Простейшая логика: если пустить базу вокруг солнца, со временем притяжение планет изменит ее орбиту настолько, что потом не отыщешь. Здесь же ничего подобного произойти не могло.
— Скажите, профессор, — спросил кто-то, — вы все это знали еще до начала экспедиции?
— Предполагал. — Такой вывод подсказывали все факты. Пятый спутник всегда отличался некоторыми странностями, но до сих пор на это как-то не обращали внимания. Почему эта крохотная луна находится так близко от Юпитера, в семьдесят раз ближе, чем остальные малые спутники? С точки зрения астрономии это нелепо. А теперь довольно болтовни. Нас ждет работа.
И какая это была работа! На долю вашей семерки выпало величайшее археологическое открытие всех времен, и нам предстояло исследовать целый мир — пусть маленький, пусть искусственный, но все-таки мир.