Николай Черкашин - Знак Вишну стр 11.

Шрифт
Фон

IN CIPIT VITA NOVA

Встал Еремеев раньше всех в доме - в шесть утра, спустился в "спортзал" и отработал до хруста в костях весь комплекс армейской гимнастики. Взбодрив тело, Орест приступил к тренировке памяти. Начинать надо было с простого - с заучивания стихов. Еремеев открыл стеклянный шкафчик и вытащил наугад несколько томиков. Все книги оказались духовного содержания. Хорошо бы найти Гёте. Недурственно цитировать "Фауста" в подлиннике.

И тут фортуна, словно в награду за начало праведного образа жизни, преподнесла приятный сюрприз. Из потрепанного катехизиса, который Орест снял, чтобы добраться до второго ряда, выпала фотокарточка. Простоволосый фенрих радостно улыбался в объектив аппарата. Лицо довольно приятное, высокий лоб, тонкий нос, твердо очерченный подбородок. Лишь глубоко посаженные глаза придавали юноше вид слегка угрюмоватый и настороженный, несмотря на белозубый оскал искреннего веселья. В петлицах фенриха Орест разглядел эмблемы инженерных войск, на обороте карточки прочел карандашную пометку "Карлсхорст, 1937". Полустертую надпись можно было прочитать и как Карл Хорст, то есть как имя фенриха. Кто он, этот веселый Хорст, и как он попал в книгу пастора? Поклонник Диты? Сколько ей было в тридцать седьмом? Лет шестнадцать-семнадцать. Ну что ж, вполне возможно...

Спрятав карточку в катехизис, Еремеев постучал в дверь соседки:

- Вы уже встали, фрейлейн Хайнрот?

- Да, войдите.

Дита расчесывала перед зеркалом волосы.

- Я нашел фотографию вашего возлюбленного, - начал Орест как можно вальяжнее. - Что мне за это причитается?

- Возлюбленного? - вскинула Дита выщипанные брови.

- Ну конечно! Разве можно не полюбить такого парня? - И Еремеев раскрыл книгу с карточкой фенриха.

По лицу девушки пробежала тень. Она схватила фото и спрятала в сумочку.

- Он обещал вам жениться? - продолжал Орест шутливый допрос. - Куда же он делся, этот коварный Карл?

Еремеев чуть не крикнул от досады - не надо было называть имя!

- Карл?! - растерянно переспросила Дита. - Он погиб... В Польше... - И поспешно добавила: - Еще до войны с вами. В тридцать девятом.

- Он был летчиком? - ревниво уточнил Орест.

- Нет, кажется, танкистом. Да, танкистом...

"С каких это пор танкистов готовят в инженерных училищах?" - вертелось у Еремеева на языке, но расспросы и без того затянулись.

- Так что же мне причитается за находку? Я жду награды.

- Вы ее не получите! Вчера вы меня совершенно не замечали!

- Простите, Дита! Вчера у меня были большие неприятности... Нет ли у вас стихов Гёте?

- У меня есть Шиллер.

Второй сюрприз поджидал Еремеева на углу Кирхенплатц и Флейшгассе. Едва он пересек церковную площадь, навстречу ему вышла взволнованная Лотта Гекман.

- Господин лейтенант, я прошу вас зайти в нашу библиотеку!

- Что случилось, Лотта?

- Я не могу сказать вам это здесь, на улице... Вы должны к нам зайти! Это не отнимет у вас много времени!

- Хорошо. Идемте.

- Только идите позади меня... Пожалуйста. Я не хочу, чтобы нас видели вместе. Поймите меня правильно. У нас в городе на женщин, которые ходят с русскими офицерами, смотрят... Вы сами все понимаете...

- Хорошо, - согласился Еремеев, пытаясь угадать, что за подвох может крыться в таком приглашении. - Я приду минут через пять после вас.

Они встретились у дверей читального зала. Лотта возилась с ключом, никак не могла открыть замок. Орест помог. В зале ничего не изменилось, только заметно подросли стопы разобранных книг. На глаза опять попался этот странный прибор с U-образной трубкой на палисандровой дощечке.

- Как называется по-немецки этот прибор?

- Сифонный барометр, - ответила Лотта, роясь в книжном шкафу.

- Да-да! Сифонный барометр... Именно сифонный.

- Это очень старый прибор... Когда-то он принадлежал основателю нашего университета профессору Артензиусу...

Фрейлейн Гекман нервно теребила в руках толстую книгу в переплете с кожаными уголками.

- Господин лейтенант, вы единственный русский офицер, которого я знаю... Поэтому я обращаюсь именно к вам... В городе много говорят о "вервольфах"... Они прячутся там, под землей... - Лотта понизила голос. - Я нашла в наших фондах вот эту книгу. Она о старинных подземельях Альтхафена. Тут есть чертежи уличных водостоков, фонтанов, каналов. Если вы передадите книгу тем, кто ищет "вервольфов", она может быть им полезна.

Еремеев перелистал книгу. Замелькали фотографии и рисунки фонтанов, мостов, обводных каналов, сводов монастырских подвалов, подземных галерей орденских замков, тоннелей средневековых водостоков... Орест разыскал рисунок фигурного колодца во дворе комендантского особняка. Оказалось, он действительно был фонтаном - фонтаном святого Себастьяна. К рисунку прилагался и чертеж водонапорного устройства, но Еремеев не усмотрел в нем ничего особенного, никаких камер-секреток, никаких средневековых фокусов. Зато в конце книги Орест нашел бумажную "гармошку" с планом подземных сооружений центральной части города. Это была находка, с которой не стыдно появиться перед майором Алешиным!

- Я могу взять эту книгу с собой?

- Да, только одна просьба. Мне не нужно никаких наград. Пусть мое имя останется в тайне. Вы сами наткнулись на эту книгу здесь... Пусть этих негодяев, которые стреляют в неповинных людей, найдут как можно быстрее...

Еремеев хотел было сказать о том, что Лотта настоящая патриотка обновленной Германии и что-то еще не менее возвышенное, но из груди вырвалось лишь:

- Лотта! Вы очень... хороший человек!

Майор Алешин долго листал книгу. Две главы он пометил крестиками:

- Сделайте мне подробный перевод.

План с раскладной "гармошки" майор перенес на карту города сам.

Еремеев рассказал все, что знал о главном смотрителе мостов - Матиасе Вурциане. И снова вызвал одобрительный кивок Алешина.

- Этот человек мог бы нам пригодиться... Вы знаете его адрес?

- Я знаю, где живет его дочь.

- Вот и хорошо. Разыщите...

ТАЙНА ФОНТАНА СВЯТОГО СЕБАСТЬЯНА

В тот день Еремеев встал как всегда в шесть утра. Проснулся он еще раньше, но мелкий дождь так уютно барабанил по жестяному карнизу, а старый продавленный диван так удобно подставлял свои вмятины под выпуклости тела - Орест лежал в них, точно в выемках мягкого футляра, - что он позволил себе расслабиться и подремать до урочного часа. Но уже в шесть, не давая себе никаких поблажек, натянул майку, рейтузы и побежал в "спортзал". Дверь в галерею оказалась запертой, и лейтенант тихо чертыхнулся. Неужели экономка засекла его занятия и стала закрывать храм? Ну что ему сделается?! Все равно стоит с проломленной крышей.

Орест присел, осмотрел замок и радостно присвистнул, благо никого не рисковал разбудить: комната Диты пустовала с прошлого вечера. Она уехала в деревню за картофелем.

В дверь галереи был врезан стандартный железнодорожный запор с трехгранным штырьком. Еремеев знал старую офицерскую хитрость: двери вагонных тамбуров легко открываются стволом пистолетта ТТ. Хитрость помогла, и дверь распахнулась. Орест с пистолетом в руке быстро сбежал по внутристенному ходу. В храме стоял утренний полумрак. Еремеев стянул майку и положил на нее пистолет. Сделал семь упражнений на "разрыв груди", десять отмашек, присел для отжимания и тут услышал скрежет ключа в высоких входных вратах кирхи. Подобрав майку и пистолет, Орест юркнул за баррикаду скамеек. Дверь приоткрылась, и в храм вошли двое: мужчина в сером дождевике и девушка в голубом плаще. Дита!

Заперев дверь на крюк, они поспешно прошли к алтарю, туда, где едва выступали из пола надгробные плиты знатных прихожан. Мужчина стал быстро раздеваться, и Еремеев, грешным делом, подумал, уж не привела ли взбалмошная Дита из деревни любовника. Хорошенькое, однако, нашли местечко... Но мужчина - тут Еремеев спохватился и начал запоминать приметы - рослый шатен спортивного телосложения, стрижка короткая - меньше всего собирался заниматься любовью. Он аккуратно упаковывал одежду в резиновый мешочек. Тем временем Дита отодвинула среднюю плиту, открыв прямоугольный провал склепа. Мужчина коротко ее поблагодарил, придерживая мешочек, осторожно слез в склеп, причем послышался плеск воды. Девушка плавно задвинула плиту на место, подошла к алтарю и молитвенно сложила руки. Простояв минуту с опущенной головой, она быстро поднялась на алтарное возвышение и скрылась в проеме внутренней лестницы.

Еремеев вытер майкой взмокший лоб. Снял пистолет с предохранителя и бесшумно подошел к плите. Ломаные готические буквы выступали из мрамора: "Под сим камнем покоится прах благочестивого доктора Людвига Бонифация фон Артензиуса".

Ваша оценка очень важна

0
Шрифт
Фон

Помогите Вашим друзьям узнать о библиотеке