По днищу скребнуло раз, другой, затем пронзительно заскрипел песок, и от сильного толчка мы все повалились в воду. Поработав еще несколько секунд, дизель заглох, и воцарилась тишина, нарушаемая лишь шелестом прибоя. Отфыркиваясь, мы подплыли к трапу и выбрались на палубу.
Снаружи было холодно и сыро. Резкий порывистый ветер гнал по низкому небу серые клочья облаков. Солнца видно не было, а вскоре, вдобавок ко всему, стал накрапывать мелкий моросящий дождик.
Корабль сел на мель метров за пятнадцать - двадцать до берега, в маленькой бухточке у подножия серых скал. С близкого расстояния они казались вовсе не такими высокими, как со стороны моря.
Игорь и Коля были уже на палубе. Игорь скомандовал построение, прошелся туда-сюда, посмотрел на небо и повернулся к нам.
- Друзья мои! - взволнованно сказал он. - Мы оказались в тяжелом положении. Но не надо отчаиваться. Мы опасались, что наш сейнер пойдет ко дну даже при тихой погоде, а он выдержал все двенадцать баллов, и если его подлатать, то выдержит и обратный путь. Я не знаю, куда мы попали, но надеюсь, что рано или поздно солнце выйдет из-за туч, и мы определим наше местоположение. А сейчас предлагаю всем разойтись по каютам и отдыхать: мы выстояли тяжелую вахту и имеем право отложить все работы на завтра. У меня все. На вахте останется Паша.
- Есть остаться на вахте! - весело гаркнул тот.
Одеяла и простыни в каютах были промокшими насквозь, равно как и наша одежда. Поскольку смены белья мы с собой не захватили, то всю ночь страдали от холода. Сбившись все вместе в одной каюте, мы запалили командорский примус и кое-как дождались утра, время от времени впадая в легкую дремоту.
Почти у всех остановились часы - в механизм попала вода. У массивного хронометра, который Игорь носил в жилетном кармане, разбилось стекло и напрочь отвалились обе стрелки. Самое интересное заключалось в том, что механизм все равно продолжал громко и раздражающе тикать, хотя определить по нему время не было никакой возможности. Тем не менее Игорь продолжал регулярно его заводить - в силу привычки, наверное.
Когда занялся рассвет, мы уже были на ногах и сразу полезли наружу. Паша встретил нас жизнеутверждающим храпом - пожалуй, он единственный из нас выспался в эту ночь с полным комфортом, завернувшись в сдутую резиновую лодку. Из вороха зеленой резины торчали только голые пятки - Пашка спал крепко и сладко, забыв обо всех своих обязанностях.
Макнув вахтенного вместе с лодкой в забортную воду (+4° по Цельсию - я потом специально проверял), мы приступили к уборке. За ночь сейнер развернуло к берегу боком. Отлив обнажил пологое дно почти что до самого корабля, который теперь лежал, сильно накренившись на один борт. Изо всех щелей обшивки медленно сочилась вода.
- Н-да… - хмуро протянул Игорь, грызя мундштук трубки. - Работы не на один день…
- Да и досок негде взять, - в тон Командору посетовал Олег, - разве что - на берегу поискать.
В бесчисленных тюках, коробках и чемоданах Командора отыскались две ижевские двустволки. Отправив Колю и Витю на разведку, Игорь дал им одно ружье на двоих и, когда наши друзья скрылись за ближайшим утесом, приказал приступать к ремонту судна.
Согласно морской традиции утро решили начать с подъема флага. Игорь вытащил из рюкзака традиционное знамя нашей экспедиции - красный краб в синем круге на белом поле - и уже привязал его к линю флагштока, когда вдруг с удивлением обнаружил, что на макушке мачты уже висит что-то лохматое и развевающееся.
- Собачий нос! - удивленно воскликнул он, рассматривая странный предмет в мощный морской бинокль.
- Скорее, не нос, а хвост, - резонно заметил я. - Может, водоросли прицепились?
- Не исключено…
Олежка потянул за веревку, и непонятный стяг медленно поехал вниз, постепенно приобретая все более знакомые очертания. Неожиданно Олег громко рассмеялся и некоторое время не мог вымолвить ни слова.
- В чем дело? - нахмурился Игорь.
- Борода! - хохотнул тот. - Это борода!
- Смотри-ка ты! - изумился Пашка, рассматривая находку. - А я уж думал, что потерял ее…
Волосья фальшивой бороды так плотно переплелись с леерами флагштока, что не хотели отрываться. Игорь злился и дергал ее все сильнее и сильнее. Мачта угрожающе трещала и гнулась.
- Да оставь ты ее, Игорь, - примирительно сказал Олег. - Привяжи флаг рядом, и делу конец. Издалека сойдет за гюйс…
Так и поступили, хотя Игорь потом долго бросал на "такую срамоту", как он говорил, яростные взгляды.
В трудах и заботах незаметно прошел весь этот день. Мы привели в порядок камбуз и каюты, вымели из рубки стеклянное крошево и заколотили фанерой выбитые иллюминаторы. Дизель до прихода Коли решили не трогать, но заправить опустевшие топливные баки из взятых с собою бочек нам было вполне по силам.
В это время из-за туч показалось солнце, и Игорь вскарабкался на крышу рубки - замерить широту. Я возился с мотором лебедки, когда из люка машинного отделения вдруг выглянул Олег.
- Дим! - заговорщическим шепотом позвал он. - Мы тут горючее заливали; так там только в девятнадцати бочках солярка…
- А в двадцатой? - встревоженно спросил я.
Олег протянул ладонь, забрызганную белыми каплями:
- Сгущенное молоко!
Это было как нельзя более кстати - еды мы с собой взяли немного, и сто с лишним литров такого деликатесного продукта, как сгущенка, были для нас сущим кладом.
- Великолепно! - воскликнул я. - Это первая хорошая новость за эти две недели. Закатите ее куда-нибудь в угол, чтобы Игорь не нашел.
Признаться, я до сих пор не могу понять, почему мы спрятали эту бочку от Командора. Наверное, сработала интуиция, а может быть - тривиальная жадность. Что бы то ни было, впоследствии это спасло нам жизнь.
Следом за Олегом показался перемазанный молоком от уха до уха Паша.
- Видал, какую мы хреновину нашли, а? - самодовольно сказал он и, зачерпнув ведром забортной воды, принялся шумно умываться.
По трапу спустился Командор и, пуская колечки синего дыма из своей трубки, направился к нам. В руке его поблескивал секстан.
- Может быть, я и ошибаюсь, - осторожно начал он, - но результаты измерений говорят за то, что это - Аляска.
- Аляска?! - изумленно воскликнули мы и переглянулись. - Не может быть!
Игорь только развел руками в ответ. Пришлось признать, что ураган был необычайной силы.
- Влопались, - мрачно констатировал Паша. - Как теперь выбираться будем, а?! Вот засечет нас береговая охрана, тогда попрыгаем. Чем вы только думали, когда отплывали…
- А ты? - опешил Олег.
- А чего я-то? - заоправдывался тот. - Я, может, вообще не думал… Некогда было думать!
Полчаса спустя вернулись наши разведчики.
- Нехорошее место, - Витя присел на камень и вытер лицо платком. - Мы обшарили побережье километров на десять в обе стороны. На юге в океан река впадает, мы немного поднялись по течению, покуда не стемнело… Там, еще выше, лес начинается, а неподалеку от леса строения какие-то.
- Поселок, что ли? - не понял Игорь.
- Если и поселок, то давно заброшенный, - пожал плечами Коля. - Людей мы не видели, а близко не подходили. Решили - завтра сходим, а то чего в темноте бродить…
- Ладно… - нахмурился Игорь. - Будь по-вашему. А сейчас всем спать. На вахте останется…
Вспомнив о спрятанной в машинном отделении сгущенке, Олег, Паша и я разом шагнули вперед.
- Ну-ну, - Командор одобрительно потрепал каждого по плечу. - Хвалю за рвение. Отдыхайте, хлопцы, я сам постою.
Глава 7
Экспедиция за досками. Заброшенный прииск. Шесть крестов. Старая тетрадь. Исповедь Джона Сполдинга. Неожиданное исчезновение.
Ночь была лунная и светлая. Отраженные от водной поверхности серебристые блики плясали на потолке каюты, где мы, как и в прошлую ночь, собрались вместе. Сверху доносились размеренные шаги Предводителя да тихий плеск волн. Высохшие за день одеяла теперь грели отменно, но все равно никто не мог уснуть, не выслушав рассказа друзей.
- А чего рассказывать? - зевая во весь рот, отозвался Коля. - Ничего особенного. Сплошь одна тундра вокруг, а до леса мы так и не дошли. Людей не видели, зверей - тоже…
- А деревня? - нетерпеливо спросил Паша.
- Да нет там никакой деревни, - отмахнулся Витя. - Так, сараи какие-то… И вообще, давайте спать, в конце концов!
На следующее утро, подняв вместе с бородой флаг, мы позавтракали и двинулись в путь. К юго-западу скалы постепенно понижались, и вскоре мы вышли к дельте небольшой реки. Видимо, ее течением и развернуло ночью наш сейнер. Взобравшись по крутому уступу, мы очутились на поросшей мхом чахлой равнине, вдаль по которой уходила синяя лента реки. Вдалеке, у самого леса, где река изгибалась широкой излучиной, виднелись приземистые почерневшие коробки каких-то строений. Путь к ним занял добрых полтора часа, и вскоре мы остановились в глубокой мрачной котловине, со всех сторон окруженной черными зубцами скал.
Подгнивший от времени частокол покосился и расшатался. Сломанные створки тяжелых ворот были приоткрыты. С реки доносился мерный шум воды на перекатах.
- Эй! Есть тут кто-нибудь?! - крикнул Игорь, "…кто-нибудь… кто-нибудь…", - отозвалось эхо. Два сарая и потемневшая от времени бревенчатая изба остались тихими и темными.
- Мне здесь не нравится! - шепнул мне на ухо Витя. Я кивнул, соглашаясь. Игорь меж тем уверенно прошел во двор и огляделся.