Западноевропейская поэзия XX века - Антология страница 5.

2

За круглым валом спрятан каждый дворик,
как в лунном цирке; деревца стоят,
удел которых по-сиротски горек
и жалок; буря много дней подряд

муштрует и причесывает их
всех ровно. По домам при непогоде
сидят семьей, и в зеркалах кривых
разглядывают - что там на комоде

за редкости? Под вечер за ворота
один из сыновей идет, и что-то
плаксиво на гармонике ведет -

в чужом порту так пелась песнь чужая.
А вдалеке, клубясь и угрожая,
над внешней дамбой облако растет.

3

Здесь только замкнутость, и ей чужда
другая жизнь, и все внутри так тесно
и переполнено, и бессловесно;
и остров - как мельчайшая звезда:

простор вселенной в грозной немоте
ее крушит, не глядя. И она,
неслышная и в полной темноте,
одна,

чтоб отыскать предел в просторе этом,
по собственному, смутному пути
пытается наперекор идти
галактикам, светилам и планетам.

ДЕЛЬФИНЫ
Перевод К. Богатырева

Те - царившие - своим собратьям
разрешали приближаться к трону,
и каким-то странным восприятьем
узнавали в них родных по статям,
и Нептун с трезубцем, и тритоны,
высоко взобравшись над водой,
наблюдали сверху за игрой
этих полнокровных, беззаботных,
столь несхожих с рыбами животных,
верных людям в глубине морской.

Весело примчалась кувырком
теплых тел доверчивая стая
и, переливаясь серебром,
и надеждой плаванье венчая,
вкруг триремы сплетясь венком,
словно опоясывая вазу,
доведя блаженство до экстаза,
виснет в воздухе одно мгновенье,
чтобы тут же, снова скрывшись в пене,
гнать корабль сквозь волны напролом.

Корабельщик друга виновато
ввел в опасный круг своих забот
и измыслил для него, собрата,
целый мир, поверив в свой черед,
что он любит звуков строй богатый,
и богов, и тихий звездный год.

ЕДИНОРОГ
Перевод К. Богатырева

Святой поднялся, обронив куски
молитв, разбившихся о созерцанье:
к нему шел вырвавшийся из преданья
белесый зверь с глазами, как у лани
украденной, и полными тоски.

В непринужденном равновесье ног
мерцала белизна слоновой кости,
и белый блеск, скользя, по шерсти тек,
а на зверином лбу, как на помосте,
сиял, как башня в лунном свете, рог
и с каждым шагом выпрямлялся в росте.

Пасть с серовато-розовым пушком
слегка подсвечивалась белизной
зубов, обозначавшихся все резче.
И ноздри жадно впитывали зной.
Но взгляда не задерживали вещи -
он образы метал кругом,
замкнув весь цикл преданий голубой.

ПЕСНЯ МОРЯ
Перевод В. Леванского

Выдох древних морей,
бурный Борей,
ты не чужой и ничей,
ветер ночей.
Выйду на берег скорей -
спорит со мной
выдох древних морей,
ветер ночной.
Только для древних скал
воет простор.
Как налетает шквал!
Стонет инжир сквозной -
как он руки простер
там, под луной!

* * *

"Не воздвигай надгробья. Только роза…"
Перевод Г. Ратгауза

Не воздвигай надгробья. Только роза
да славит каждый год его опять.
Да, он - Орфей. Его метаморфоза
жива в природе. И не надо знать

иных имен. Восславим постоянство.
Певца зовут Орфеем. В свой черед
и он умрет, но алое убранство
осенней розы он переживет.

О, знали б вы, как безысходна смерть!
Орфею страшно уходить из мира.
Но слово превзошло земную твердь.

Он - в той стране, куда заказан путь.
Ему не бременит ладони лира.
Он поспешил все путы разомкнуть.

* * *

"Где-то есть корень - немой…"
Перевод 3. Миркиной

Где-то есть корень - немой,
в недрах, глубоко,
сросшийся с древнею тьмой,
с тишью истока.

Головы в шлемах, белей
кудри, чем луны,
братство и брани мужей,
жены как струны.

С веткою ветвь сплетена
гуще, теснее…
Только вот эта одна

вырвалась. Тянется ввысь.
О, не сломайся! Согнись
в лиру Орфея!

* * *

"Я шел, я сеял; и произрастала…"
Перевод И. Озеровой

Я шел, я сеял; и произрастала
судьба, мне щедро за труды воздав,
но в горле слишком прочно кость застряла,
естественной, как в рыбьем теле, став.

Мне не вернуть Весам их равновесья,
не уравнять непримиримость чаш;
но в небе - знак, не знающий, что весь я
ушел в иной предел, покинув наш.

Ведь звездный свет сквозь вечные просторы
летит так долго, чтоб настичь людей,
что мой уход проявится нескоро,
как росчерк призрачный звезды моей.

КАРЛ КРАУС

Карл Краус (1874–1936). - Поэт и прозаик, один из наиболее значительных австрийских сатириков. Автор девяти поэтических сборников, имеющих общее название "Слово в стихах" (первый издан в 1916 г., последний - в 1930 г.).

Яростный противник экспрессионизма. Один из первых австрийских писателей-антифашистов.

На русский язык стихи Крауса переводятся впервые.

ДЕТЕРМИНИЗМ
Перевод В. Топорова

Нету масла, дороги овощи,
картошку - по многу часов ищи,
яйца - до желудка недоводимы.
Не хлебом единым - а что же едим мы?
Электричество надо беречь.
Печь без дров, зато в кране - течь.
Ввиду постоянных перебоев в снабжении
нужны запасы. Чего? Терпения.
Курение - запрещенный порок.
Мыла - на город один кусок;
есть подозрение, что Пилату
мыло везут во дворец по блату.
Есть ботинки, но без шнурков,
кофе без кофеина, котлеты - не из коров.
Бумаги в обрез, и она опечатана.
Ничто не может быть напечатано.
Государственный строй могуч.
Невыносимо воняет сургуч.
Идет победоносное наступление,
поэтому эмиграция - преступление.
Все это ясно без лишних слов.
Тем более что за слова сажают.
Тем более что нас уважают.
Мы вооружены до зубов.

СТЕФАН ЦВЕЙГ

Стефан Цвейг (1881–1942). - Помимо прозы, хорошо известной советскому читателю, выпустил несколько сборников стихотворений, из них первый, "Серебряные струны", в 1901 г.

Сын промышленника. Учился в Берлине, много путешествовал. В 1919–1934 гг. жил в Зальцбурге, в 1935 г. эмигрировал в Англию, уехал в 1940 г. в США, а в 1941 г. - в Бразилию, где в Петрополисе покончил жизнь самоубийством 22 февраля 1942 г.

На русский язык переведена значительная часть творческого наследия Цвейга, но стихи переводились мало.

ПАМЯТНИК КАРЛУ ЛИБКНЕХТУ
Перевод А. Эфроса

Один,
Как никто никогда
Не был один в мировой этой буре, -
Один поднял он голову
Над семьюдесятью миллионами черепов, обтянутых касками,

И крикнул
Один,
Видя, как мрак застилает вселенную,
Крикнул семи небесам Европы,
С их оглохшим, с их умершим богом,
Крикнул великое, красное слово:
- Нет!

БЛАГОДАРНОСТЬ ШЕСТИДЕСЯТИЛЕТНЕГО
Перевод Л. Гинзбурга

Сумрак льнет легко и сладко
К стариковской седине.
Выпьешь чашу без остатка -
Видишь золото на дне.

Но не мрак и не опасность
Ночь готовит для тебя,
А спасительную ясность
В достиженье бытия.

Все, что жгло, что удручало,
Отступает в мир теней.
Старость - это лишь начало
Новой легкости твоей.

Пред тобою, расступаясь,
Дни проходят и года -
Жизнь, с которой, расставаясь,
Связан ты, как никогда…

БЕРТОЛЬТ ФИРТЕЛЬ
Перевод А. Эппеля

Бертольт Фиртель (1885–1953). - Поэт и драматург. Сын коммерсанта. Учился в Венском университете. Первый поэтический сборник, "След", выпустил в 1913 г.

Печататься начал незадолго до этого в журнале "Факел", редактором которого был Карл Краус. В 20-е годы выступил как режиссер, позднее - как драматург. В 1933 г. эмигрировал в Англию, оттуда в 1939 г. - в США. В Америке работал также как кинорежиссер (экранизировал произведения Ст. Цвейга). Активный антифашист. После войны вернулся на родину.

ПАМЯТНИК

Была их устремленьем Правота.
Учтем: цена за Правоту - могила.
И не забудем - смерть была люта;
Их, изощрясь, Неправота сгубила.

Кровь за Свободу отдали они.
И полагали - сделка равноценна.
Недожитое ими - наши дни;
Мы в прибыли от этого обмена.

Они, отдав свой день грядущим дням,
Всё отдали тем самым, что имели.
И это надлежит обдумать нам,
А камень сей послужит данной цели.

КРЕСТОВЫЙ ПОХОД ДЕТЕЙ

Там! Стопами неисхоженные,
Тучами полуобложенные,
Пустоши небес пытает
Сирый взгляд.
К миру злобное, низложенное
Солнце кровь лесов глотает,
Скатываясь на закат.

Солнце книзу привод крутит
По пути за окоем;
И пускай навек пребудет
В антиподах! Что нам в нем!
В нем с его грядущим днем!