Это очевидно, ведь приходится грешить каждый день, покуда жив. Он посмотрел вниз, на черепаху.
– Я знаю, что ты – не Великий Бог Ом, святые рога, потому что, если бы я коснулся Великого Бога Ома, святые рога, у меня отвалились бы руки. Великий Бог Ом никогда не стал бы черепахой, как и сказал Брат Намрод. Но в Книге Пророка Сены сказано, что когда он скитался по пустыне, с ним говорили духи земли и воздуха, так что я надеюсь, что ты один из них.
Некоторое время черепаха одноглазо смотрела на него. Потом сказала:
– Высокий тип? С длинной бородой? С постоянно бегающими глазами?
– Что?
– Кажется, припоминаю, – сказала черепаха. – У него всегда бегали глаза, когда он разговаривал. А болтал он без умолку. Сам с собой. Долго шатался среди скал.
– Он бродил по пустыне 3 месяца.
– Это кое-что объясняет. Там, кроме грибов, не растет ничего съедобного.
– Возможно, ты все-таки демон, – сказал Брута. – Семикнижие запрещает нам разговаривать с демонами. Но в сопротивлении демонам, сказал Пророк Фруни, укрепляется наша вера…
– Чтоб твои зубы в раскаленные до красна нарывы!
– Извини?
– Я клянусь тебе мной, что я и есть Великий Бог Ом, величайший среди богов.
– Я кое-что покажу тебе, демон.
Если бы он хорошенько прислушался, он бы почувствовал, как укрепляется его вера.
* * *
Это была не самая большая статуя Ома, зато ближайшая. Она находилась внизу, на уровне ям, уготованных заключенным и еретикам. Она была сделана из спаянных железных листов. Ямы были пусты, лишь пара послушников толкала в отдалении грубо сколоченную телегу.
– Это большой бык, – сказала черепаха.
– Это истинное подобие Великого Бога Ома в одной из его мирских ипостасей, – гордо сказал Брута. – И ты говоришь, что это – ты?
– Со мной не все в порядке последнее время, – сказала черепаха. Ее костистая шея вытянулась как можно дальше. – В его задней части расположена дверца. Зачем?
– Чтобы туда могло быть помещено грешное, – сказал Брута.
– А зачем еще одна на брюхе?
– Чтобы очистившийся пепел мог быть развеян, – сказал Брута. – И дым исходит из ноздрей его, как знамение для неверных.
Черепаха вытянула шею в сторону череды дверей, запертых тяжелыми засовами. Она взглянула вверх, на почерневшие от пепла стены. Она посмотрела вниз, на ныне пустой огненный ров под железным быком. Она пришла к заключению. Она сморгнула своим единственным глазом.
– Люди? – спросила она наконец. – Вы сжигаете там людей?
– Вот! – исполненным торжества тоном произнес Брута, – итак, ты доказал, что ты – не Великий Бог! Он бы знал, что мы, конечно же, не сжигаем там людей. Сжигать там людей? Это было бы неслыханно!
– А… – сказала черепаха. – Что же тогда?
– Это используется для уничтожения еретических документов и прочей подобной ерунды, – сказал Брута.
– Очень разумно, – сказала черепаха.
– Грешники и преступники очищаются огнем в ямах Квизиции, или иногда напротив Главного Святилища. Великий Бог знал бы это.
– Должно быть, я забыл, – сказала черепаха.
– Великий Бог Ом, святые рога, знал бы, что Он Сам возвестил через Пророка Волспура: – Брута откашлялся и взглянул из-под сморщенных надбровий, что означало сложный мыслительный процесс, – «Позволь святому огню полностью уничтожить неверного». Это шестьдесят пятый стих.
– И это сказал я?
– В год Нежных Овощей Епископ Криблефор силой одного лишь убеждения заставил демона принять истинную веру, – сказал Брута. – Он стал служителем Церкви, а потом и субдьяконом. Или что-то в этом роде, говорят.
– Я не имел ввиду убийства, – начала черепаха.
– Твой лживый язык не сможет соблазнить меня, рептилия, – сказал Брута.