- Жаль только, что ты спустил все денежки, полученные тобой в Гамбурге за нашу работу. Послушай, ты рубишь сук, на котором сидишь, уж мне-то это видно лучше всех! Я, конечно, понимаю, что твоя распрекрасная борода весьма помогла тебе в твоих дорогостоящих похождениях, однако ты мог бы утрудить себя и посильнее изменить свою внешность. Цепляться за бороденку, когда первый встречный может узнать капитана Каймана, - ни на чем не основанная дерзость.
- Не смейся. Естественно, я предпринял опасное путешествие в Старый Свет не для того, чтобы тут же плыть обратно из Гамбурга. К тому же я знал, что "Оррибль" в надежных руках.
- Так вот, я здесь как раз для того, чтобы ты убедился в ненадежности этих рук.
- Что ты хочешь сказать? - вздрогнув, спросил Бретиньи.
- Ты писал мне из Гамбурга, чтобы я присылал чеки на твой адрес?
- Да.
- Один из них ты получил?
Виконт кивнул.
- Другой нет?
- Да, это так! И в связи с этим положение мое довольно затруднительно.
- Что вполне объяснимо, принимая во внимание образ жизни, который ты ведешь.
- К чему ты клонишь?
Шевалье де Саккар презрительно рассмеялся.
- Ты хоть раз сделал что-нибудь такое, о чем не стало бы известно мне? К сожалению, теперь тебе придется несколько себя ограничить, а то и вовсе поголодать!
- Что ты имеешь в виду?
- Именно то, что говорю. И доказательством моих слов является то, что "Оррибль" попал в плохие руки.
- Ты говоришь загадками! - вскричал Бретиньи. - Женщина! Что случилось?
- "Оррибль" захвачен каперами.
Эти три слова, сказанные с ледяным безразличием, произвели ужасное впечатление на виконта. Будто подброшенный пружиной, он вскочил с кресла; кровь отлила от лица, казалось, глаза вот-вот вылезут из орбит; медленно, с трудом выговаривая слова, он повторил:
- За-хва-чен… ка…пе…рами!
- Да, да! И все пропало, все! Ни одного гвоздя, ни одной щепки не удалось нам спасти от нашего замечательного "Оррибля". И некому, кроме меня, сообщить тебе об этом. Теперь ты знаешь, почему не пришли деньги.
Бретиньи упал обратно в кресло и некоторое время лежал без движения. Потом схватил стоящий на столе бокал и опрокинул его содержимое себе в рот, наполнил его снова и еще раз опустошил.
- Это невозможно, черт возьми, этого не может быть!
- А как ты полагаешь, был бы я здесь, будь это не так? Ты думаешь, я бы бросил всех ради удовольствия мешать тебе тут наслаждаться жизнью? Фи!
Бретиньи, казалось, не заметил изрядной доли презрения, которое сопровождало последнюю фразу, и нетерпеливо потребовал:
- Рассказывай! Я должен знать все. Все! И сейчас.
- Охотно, дорогой мой. Тем более что чувство бесконечной любви, которое я к тебе испытываю, не позволяет мне так долго скрывать подробности столь радостного события. Итак, слушай: как мы и договаривались, находясь в Рио, я оформил чек. Корабль прошел полный ремонт, корпус проконопатили и просмолили, трюмы подготовили для рабов, и мы вышли в море, держа курс на Асуньсьон. Там мы встретили "Коломбо" и приняли на борт три сотни чернокожих, которыми тот загрузился на Золотом Береге. Уйди мы тогда от англичан, я получил бы за них круглую сумму на Антилах.
- Ты взяла товар, как всегда, в кредит?
- Нет. Испанец клял плохие времена и уверял, что англичане стали столь бдительны, что торговлю теперь можно вести только за наличные. Чтобы не упустить товар, мне пришлось выгрести из кассы все до последнего доллара. Я это сделал, потому что негры были все как один молодые, сильные и здоровые.
- Куда вы пошли?
- Я взял курс на Кубу, и нам удалось без проблем достичь Залива. Там мы заметили английский фрегат, к которому вскоре присоединился еще один, и этот последний имел очень хороший ход - скоро стало ясно, что без драки нам не уйти. Черных посадили на цепь, и я дал приказ подготовиться к бою. Подробности я расскажу потом, сейчас мне хочется быть кратким.
Англичане обошли нас с двух сторон, так что мы оказались в середине и не смогли избежать абордажной атаки. Наши матросы дрались как черти, но все было напрасно и помощи нам ждать было неоткуда. Многие были изрублены, другие взяты в плен и после короткого допроса повешены на реях. "Оррибль" был потерян.
- Потерян! - заскрежетал зубами де Бретиньи. - Мой прекрасный, мой великолепный "Оррибль" погиб, взят на абордаж, захвачен, уведен английскими корабельными крысами, которые привыкли дрожать, услышав мое имя! Капитан Кайман, ха! Будь я там, они оказались бы в трюмах вместе с чернокожими, скованные попарно.
У него потемнело в глазах. Виконт принялся ходить по комнате большими шагами, пытаясь справиться с возбуждением. Де Саккар также поднялся и, взявши нож, методично и бездумно стал резать на куски дорогую скатерть, покрывавшую стол. Воспоминание о пережитом поражении превратило его лицо в отвратительную бесформенную маску; под тонкой белой кожей высокого лба вздулись толстые синие вены.
- Если ты думаешь, что на "Оррибле" был хотя бы один трус, эта холодная сталь сейчас окажется у тебя между ребер! - прохрипел он, и глаза его вспыхнули металлическим блеском. - У тебя крепкие руки, и ты умеешь держать руль. Но почему ты считаешь, что я понимаю в этом меньше тебя? Корабль нельзя было спасти, и точка! Одно обидное слово, и кто-нибудь один из троих, оставшихся с "Оррибля", - ты, я, или Марк - отправится в ад.
- Но, Кларион, вовсе не доказано, что ты мой шкипер. И, между прочим, я еще не высказал тебе ни одного упрека. Итак, они все погибли, мои храбрые матросы?
- Все.
- А ты? Как тебе удалось избежать… проклятье! - избежать петли?
- О, это было не так сложно! Я видел, что все кончено, поспешил вниз и быстро переоделся в женскую одежду, после чего закрылся в каюте и избавился от ключа, выбросив его через иллюминатор в море. Когда меня нашли, я выдал себя за пленницу и вызвал своими россказнями такое сочувствие у англичан, что в дальнейшем со мной обращались с вниманием и заботой и при первой возможности высадили на берег. Мне было известно твое местопребывание, и я счел первым делом сообщить тебе о случившемся. "Оррибль" погиб, и мы - мы нищие!
Воцарилось молчание; виконт тоже долго не мог выдавить из себя ни слова. Он снова начал ходить по комнате, пытаясь восстановить утраченное душевное равновесие.
- Нищие? - прорычал он наконец. - Нет, мы не нищие! "Оррибль" потерян, но только ненадолго. Я верну его себе.
- Не ожидал от тебя ничего другого! - сказал шевалье. - Мы оба достаточно сильны духом, чтобы иметь под ногами палубу хорошего корабля. Ты уже думал о средствах?
- Нет! - последовал уклончивый ответ. - Однако нисколько не сомневаюсь, что скоро какое-нибудь средство отыщется.
- Я совершенно того же мнения. С той только разницей, что я это средство уже знаю.
- Да? А нельзя ли и мне с ним познакомиться?
- Это как раз то, о чем ты сейчас думаешь.
- Ты ошибаешься, я не думаю ничего определенного. Самым простым было бы, на мой взгляд, наняться на "Оррибль" матросами и попробовать с помощью посулов склонить команду к измене.
- Мда…
- Что ты хочешь этим сказать?
- Ты достаточно умен, чтобы понимать, что выполнение такого плана сопряжено с большими трудностями и что он ненадежен. Такое решение человек избирает, когда у него нет другого выхода.
- Тебе ведом другой и лучший путь?
- Да. Я уже сказал: он как раз тот, о котором ты думаешь.
- Повторяю, ты ошибаешься. Твой рассказ привел меня в такое состояние, что сейчас я вообще не способен о чем-либо думать.
- Господин виконт! - многозначительно произнес де Саккар.
- Господин шевалье! - В голосе Бретиньи зазвенел металл.
Саккар рассмеялся.
- Ты действительно считаешь, что можешь скрывать от меня свои мысли?
- А ты думаешь, что тебе абсолютно все известно.
- Бывает, что да. В особенности когда это касается тебя.
- Что ж, если ты и правда такой умный, расскажи, о чем я сейчас думаю!
- Хорошо! - Де Саккар задумчиво улыбнулся. - Как ты знаешь, я тебя не переоцениваю; однако считаю, что ты достаточно умен, чтобы помнить… - Он подошел к виконту и прошептал: - Драгоценности герцогини Орштадтской, которые находятся сейчас у твоего хорошего знакомого ювелира Тиме, как раз и являются тем средством, которое позволит нам легко и быстро достигнуть наших целей.
- Женщина! - воскликнул Бретиньи, отпрянув. - Ты исчадие ада! Ты сатана!
- Благодарю за лестное мнение; я доволен, потому что сатана - это вполне достойная внимания персона. В некоторых случаях. Между прочим, твой испуг как раз и показывает, что я угадал. Этот Тиме физически сильный человек?
- На нас его не хватит.