Вечные слова
Перевод Б. Слуцкого
Нету фантастичнее преданий
Нашей фантастической земли…
В старину, седую, стародавнюю,
Жили скифы, мяли ковыли.По степям они укоренились
И осели там давным-давно.
Бранью позабытою бранились.
Пили больше нашего вино.Вечером, когда под небом мутным
Волчьих стай страшилися стада,
Разговаривали
мудрый с мудрым.
Дураки дурили, как всегда.Слов рои под облака взлетали,
Гасли, словно на ветру костер.
Их пространства дикие глотали.
Их глушил немереный простор.Говорят: слова не исчезают,
Языки, что род забыл людской,
В небесах по-прежнему витают,
Над тобой кружат и надо мной.Говорят, что иногда в пустыне,
Там, где только тишина да ты,
В мертвенной и беспредельной стыни
Вдруг слова услышишь с высоты.Слышишь: девушки поют, а кони
Долго ржут и скачут во всю прыть.
Если слышанное ты запомнишь,
Сможешь не открытое открыть.И клочок уловленного сказа
Превратят твой разум и чутье В правду.
Пред тобой предстанет сразу
Скифов легендарное житье.
1946
Край поэтов
Перевод Я. Хелемского
С малолетства всем известно это:
На Смоленщине рождаются поэты,У подножья Арарата, и в Сибири,
И на землях Руставели и Сабира,У Днепра, на Балтике, в Рязани,
На вершинах горных в Дагестане.А еще я знаю край озер и сосен,
Где поэтов - как в лесу грибов под осень.Там зозулями зовутся все кукушки.
Той землей из Кишинева ехал Пушкин.Там цвела любовь Мицкевича к Марыле,
Там цари поэтов многих загубили,И Тараса в Петербург вели березы
Той дорогой, что впитала боль и слезы.Оттого певцов рождается немало
На земле, где столько славных побывало.Там стихи слагались в хате, и в окопе,
И в чащобе, где ломались молний копья.Там черемухе и вереску просторно,
Там и критики ведут себя пристойно.Там сонеты дятел пишет на бересте
И поют всю ночь хозяева и гости.В соответственной сердечной обстановке
Не чураются и чарочки "Зубровки".А закусывают бульбой да грибками -
Подберезовиками, боровиками.Там, где с бором дружат новые поселки,
На асфальт ложатся хвойные иголки.Пляшут в озере угри, в реке - уклейки,
Соловей всю ночь играет на жалейке.Земляничные, черничные полянки
Спозаранку говорят стихами Янки.Где ж тот край, льняной, игольчатый, былинный,
Зов торжественный лосиный, звон пчелиный!Там, где Беседь, там, где Припять, там, где Свитязь,
Приезжайте, поглядите, убедитесь.Там на свадьбах неустанны цимбалисты,
Там невесты хороши и голосисты.Там одна, голубоглазая и ласковая,
Завлекла меня припевками и плясками.
1963
"Небо журавлиное, холодное…"
Перевод Я. Хелемского
Небо журавлиное, холодное,
Мокрая осенняя земля.
Жизнь у птиц болотная, отлетная…
Вы вблизи видали журавля?Выглядит он сирым горемыкою,
Чуть смешным… Нелегок топкий быт.
Но вдали прощальное курлыканье
Скорбно и возвышенно звучит.
1972
Даты
Перевод Я. Хелемского
Что даты? Это только вехи
Истории.
А для солдат,
Чьи навсегда закрылись веки,
Нет и не будет больше дат.За той чертой - безмолвно, пусто.
Мы на кладбищах фронтовых
Возводим бронзовые бюсты
Не для погибших - для живых.И для детей, чтоб не блуждали
Среди иных никчемных дат,
Чтоб песни в памяти звучали
И воскрешали тех солдат.
1973
БАГРАТ ШИНКУБА
(Род. в 1917 г.)
Переводы Я. Козловского
С абхазского
"Когда прервется дыханье…"
Когда прервется дыханье
И гаснуть мой станет взгляд,
Когда земные страданья,
Как вороны, отлетят,Коснись, дневное светило,
Ты лба, что высок и бел,
Напомни, сколь надо было
Еще мне окончить дел.Хоть слух мой ослаб жестоко,
Напомни, как пела мать,
И вспененного потока
Дай клекот мне услыхать,Звучанье "Уари-дада",
Свист плети и бег коня.
И это будет отрада
Последняя для меня.
Мой орех
Какой он, помню, был красавец -
Столетний дедовский орех,
Полой листвы ворот касаясь,
Гостей встречал он раньше всех.Легко брал облако в охапку
Он, недоступный воронью,
И домотканую мою
Ловил рукой зеленой шапку.Придя с водой,
под ним устало
Снимала мать с плеча кувшин.
И под орехом дед немало
Сплел на веку своем корзин.И, к родовой причастный доле,
Орех слыхал с былых времен
Веселье свадеб в нашем доме
И причитанья похорон.Разбуженный грозою в детстве,
Невольно думал я о том,
Что заслонит орех от бедствий
Под злыми сполохами дом.Боролись ветки с ветром шалым
В косматом сумраке ночном.
И я дрожал под одеялом,
Шум листьев слыша за окном.На гребнях гор закаты рдели,
С годами старился орех.
Его ровесники редели,
И пережить сумел он всех.Но одряхлел, склонились ветки,
В морщинах старческих кора,
И листья кроны стали редки,
Пришла печальная пора.Он, красовавшийся державно,
Лихих ветров встречал набег.
Мне жаль, коль будет он бесславно
В мученьях доживать свой век.Полуживым, изнеможенным
Ему легко ль встречать беду?
Не лучше ль молнией сраженным
У мира рухнуть на виду?!
Капли
Дождь то пуще, то тише.
Вот уж сутки почти
Капли падают с крыши:
"Кули-чли", "кули-чли".Солнца вешнего сабли
Туч распорют гряду,
Чтобы вспыхнули капли
За окошком в саду,Чтоб туман поседелый
Ветру на спину лег,
Словно газовый, белый,
Невесомый платок.Стебли с ветками зябли,
Это, видно, учли
Напевавшие капли:
"Кули-чли", "кули-чли".Знаю: рано иль поздно,
Зазвенев на ветру,
Капли в стужу - замерзнут,
Испарятся - в жару.Не желаю я песне
Этой участи, друг,
Не желаю, но если
Станет капелькой вдруг,Упадет пусть на сердце
Человеку в пути,
И поможет согреться,
И поможет дойти.
ЛЮБОВЬ ЗАБАШТА
(Род. в 1918 г.)
С украинского
Освободители
Перевод Б. Кежуна
На шаг от смерти я была с сестрою.
Мы косы расчесали на заре,
Умылись теплой, мутною водою -
Из лужи в освенцимовском дворе.Зачем умылись - и сама не знаю…
Уже сказали нам, что здесь, средь тьмы,
В печах, что до рассвета полыхают,
Все в черный пепел превратимся мы.Сняла я с плеч косынку с васильками
По голубому полю, отдала
Красивой белоруске, что меж нами
Подружкой самой юною была.Сняла сестренка туфельки - подарок
Любимой матери в недавний, добрый час,
Обула пару чьих-то рваных, старых
И молвила: "Для смерти в самый раз!"И наши думы, как подстреленные птицы,
Поникли: мы почувствовали тут,
Что никогда нам даже не приснится
Овеянный мечтами институт.И повели нас… Нас жара томила.
Паленым пахло. Смрад стоял кругом…
И вдруг издалека, весенним, милым,
На нас пахнуло свежим ветерком,Цветущею черешней молодою
И клеем, что свисает, как янтарь,
На веточках… И все пережитое
Нам показалось сном…И вспомнился "Кобзарь",
Раскрытый на столе, весь освещенный
Простой крестьянской лампой со стеклом,
Родной отец, усталостью согбенный,
И мать, сидящая с вязаньем за столом…А я то плачу, то светлею,
Читая в поздний час
Про атамана Гамалею,
Про гайдамаков и Кавказ.Воспоминания мои
Вдруг залпы пушек оборвали:
Уже за лагерем бои…
Все ближе,
ближе…
Разбивали
Замки, засовы и кричали
Со всех концов:
- Свои!.. Свои!..И хлопцы-москвичи вошли к нам спозаранок!
И отступила смерть, черна, как мгла.
Объятья… радость… слезы полонянок…
За нами жизнь с полей родных пришла…Нам показалось, что с кремлевских башен
Незримо звезды алые сошли
На шапки воинов, защитой стали нашей,
Чтоб в край родной вернуться мы смогли.А утром вновь мы в бой их провожали,
Туда, где даль в зарницах огневых.
Они "хохлушками" нас нежно называли,
Мы в шутку "москалями" звали их.И, где бы ни была, пускай всегда мне светит
Любовь большая к братьям из Москвы…
Давно бы пепел наш развеял ветер,
Когда б не вы!
Казацкая
Перевод А. Прокофьева
Паруса подняли
Казаки на чайках,
В море выплывали,
От Днепра седого до Босфора
Мигом долетали.Ой, летит расплата,
Месть за Украину,
Вспомнишь, враг проклятый,
День, когда в неволю гнал девчину,
Сжег родную хату.