Книга написана с юмором и простотой, достойными поставленной перед ней задачи - противодействовать концептуальным страхам смерти и разоблачить ошибочные представления о том, что вы считаете "собой" и что является смертным. Поразительно, что такая маленькая книга может полностью уничтожить воспитанные в нас убеждения относительно вопросов рождения, старения и, наконец, загробной жизни, причём делая это совершенно безболезненно и даже радостно.
Предлагается проделать ряд экспериментов, чтобы избавиться от предвзятых представлений о себе, совершив путешествие туда, где мы Ничто и Всё.
Содержание:
Предисловие 1
Пролог 1
Часть 1. Что умирает? 2
Часть 2. Проверка на бессмертие 6
Часть 3. Приближение смерти 12
Часть 4. Жизнь после смерти 18
Эпилог 32
Приложение. Проект похорон 33
Библиография 33
Примечания 34
Дуглас Хардинг
Маленькая книга жизни и смерти
Предисловие
"Маленькая книга жизни и смерти" дарит наслаждение. В ней мне слышатся отзвуки смеха Вселенной. Она написана с юмором и простотой, достойными поставленной перед ней задачи - противодействовать концептуальным страхам смерти и разоблачить ошибочные представления о том, что человек смертен. Поразительно, что такая маленькая книга может полностью уничтожить воспитанные в нас убеждения относительно вопросов рождения, старения и, наконец, загробной жизни, причём делая это совершенно безболезненно и даже радостно. В этом состоит проявление истинного сострадания, проистекающего из пустоты.
Следуя традиции Будды, который предостерегал от принятия на веру слов других об истинном смысле бытия и предлагал испытать всё на собственном опыте, Д. Хардинг ставит ряд смелых экспериментов над собой и нами, которые один за другим опрокидывают наши предвзятые представления о себе. Занимая столь же бескомпромиссную позицию, как и Рамана Махарши, он ведёт нас в глубь необитаемых земель, именуемых Neti, Neti! ("Не то, не то!") до тех пор, пока мы не достигнем той ступени, где мы - всё и вся. В этом путешествии мы пройдём сквозь западную науку (нелинейные дифференциальные уравнения и кварки) и мистические традиции Востока и Запада. Снова и снова Хардинг отвергает пути спокойного восхождения, отражённые в таких доктринах, как учение о реинкарнации и карме, в пользу крутого подъёма по тропе дзэн, не имеющей перил.
Хардинг, как и мой гуру, Ним Кароли Баба, принадлежит традиции "святых негодников". Он полагает, что тот факт, что его телу 79 лет, навязывает ему чувство срочности, которое в наше непостоянное время трудно игнорировать. Ибо он понимает, что, если он не освободится от пут "я" до того, как умрёт, он, говоря словами Руми, "окажется владельцем дома в городе смерти". Но я не обманываюсь. Он всего лишь играет с нами. И он заслуживает восхищения, с которым мы относимся к великим мастерам, когда называем их "живые мёртвые". То, что он предлагает нам, - изящный подарок. Я уверен, что после этого подарка книги о смерти уже никогда не будут такими, как раньше.
Рам Дасс
Пролог
Умереть - это не то,
Что все думают.
Это скорее везение.
Уолт Уитмэн
У мастеров дзэн была традиция сочинять на смертном одре гатху , представляющую в сжатой поэтической форме все прозрения долгой жизни, отданной служению духу, - последний комментарий о самой жизни и о неминуемой смерти. Это сочинение и есть моя заключительная гатха . Точнее, было бы ею, если бы я был дзэнским мастером (или, по крайней мере, дзэнщиком), который несомненно подошёл к самому концу своей жизни, и если бы я писал в стихах.
Тем не менее написание "приземлённой" прозаической гатхи на данном этапе представляется мне не только полезным упражнением - это разбор пережитого, подведение итогов и достижение окончательной ясности, - но также и проектом, осуществить который мне нужно если не для других, то для себя самого, и как можно скорее - в общем-то уже давно пора было это сделать. Ведь сейчас, в возрасте семидесяти девяти лет, я уже прожил жизнь, в два или даже три раза превышающую среднюю продолжительность жизни не так уж много столетий назад. И, несомненно, каждый новый день, проведённый в "камере смертников" в ожидании исполнения приговора, всё неумолимее приближает тот момент, когда я буду "изъят" из жизни - возможно, без какого бы то ни было предупреждения. "Изъят" куда? Есть ли более острый, более насущный вопрос? Мне кажется, было бы глупым, недостойным и совершенно безответственным самообманом не подготовиться к этому моменту истины посредством постановки перед собой вопросов - сейчас… и сейчас… и сейчас (пока я могу это сделать спокойно, пока меня не настигла болезнь, я не испытываю боли, не накачан лекарствами и у меня ещё есть время), - таких вопросов, как: "Что именно значит "жить", и что тогда значит "умереть"? Должен ли я на самом деле умереть полностью, и если должен, то будет ли это действительно тупик, огромное разочарование, горький, досадный финал приключения, начало которого - в далёком 1909 году - было столь многообещающим? И, самое главное, можно ли сделать что-то прямо сейчас для того, чтобы, во-первых, обеспечить себе выживание и, во-вторых, воздействовать на качество этого выживания, дабы оно стоило того и заслуживало предпочтения в сравнении с полным уничтожением?"
Исследование этих вопросов с максимальной искренностью и тщательностью можно считать самым практическим начинанием всей моей жизни. Даже если мою псевдо- гатху не прочтёт никто другой, её обязательно нужно написать, чётко и честно. (Я должен сделать всё, что в моих силах, чтобы быть предельно честным с самим собой: при обсуждении этой темы как никакой другой любое сокрытие нежелательных "улик", любой обман сделали бы весь проект нелепой потерей времени.) Я мог бы назвать её собственной, в высшей степени личной и переставшей быть мифом "Книгой мёртвых" - конечно, далеко не египетской или тибетской, и даже не религиозной в обычном понимании этого слова, а искренне современной, западной и основанной на фактах. Ибо моя цель - провести это исследование в том духе, чтобы придать самому банальному обрывку имеющегося в настоящее время доказательства , самому слабому проблеску непосредственного опыта и малейшему порыву к смирению перед лицом данного бо́льшую ценность, чем целым библиотекам священных книг и учёных трудов. Здесь ничему - каким бы оно ни было возвышенным и священным - нельзя верить; всё - каким бы оно ни было приземлённым - нужно подвергать проверке и испытанию. В этом вопросе жизни и смерти я не могу позволить себе принять на веру ни одно учение, не могу положиться ни на чьи слова - и не могу пренебречь ни одной подсказкой. Именно здесь, на пороге смерти, я понимаю, что вынужден последовать совету умирающего Будды и стать светилом для самого себя, не ища никакого внешнего прибежища.
Такое осторожно-непочтительное отношение к институту религии, ко всем почитаемым авторитетам становится всё более необходимым сейчас, когда в нашем распоряжении (как я подробно опишу ниже) имеются недавно полученные важные опытные данные, касающиеся нашего предмета изучения. Эти данные можно разделить на три группы. Первая группа проистекает из опыта и скептического, открытого в перспективу подхода современной науки, а также из некоторых актуальных научных открытий, особенно в области физики элементарных частиц. Вторая группа основана на недавних исследованиях рассказов пациентов, которых удалось вернуть "с того света". Третья группа основывается на ряде простых экспериментов, которые я использовал на протяжении последних тридцати лет для исследования нашей подлинной природы, или восприятия от Первого Лица, и включает техники для непосредственного распознавания того, кто проводит эти эксперименты, того, кто живёт и умирает, того, кто не делает ничего подобного. (Подборка этих экспериментов составляет основу этой книги, и если их осуществить, а не просто прочесть, это несомненно внесёт ясность в вопросы человеческой природы и судьбы.) Эти три направления - особенно последнее - требуют качественно нового подхода к предмету нашего изучения, и нам следует начать с полного нуля, в духе предельной беспристрастности.