Начав свою карьеру как социолог, Жан Бодрийяр (род. в 1929 г.) сегодня является одним из известнейших мировых мыслителей, исследующих феномен так называемого "постмодерна" - новейшего состояния западной цивилизации, которое характеризуется разрастанием искусственных, неподлинных образований и механизмов, симулякров настоящего социального бытия.
В ряду других книг Бодрияра - "Система вещей" (1968), "О соблазне" (1979, "Фатальные стратегии" (1983), "Прозрачность зла" (1990) - книга "Символический обмен и смерть" (1976) выделяется как попытка не только дать критическое описание неокапиталистического общества потребления, но и предложить ему культурную альтернативу, которую автор связывает с восходящими к архаическим традициям механизмами "символического обмена": обменом дарами, жертвоприношением, ритуалом, игрой, поэзией.
Содержание:
Жан Бодрийяр: время симулякров 1
СИМВОЛИЧЕСКИЙ ОБМЕН И СМЕРТЬ 11
I. КОНЕЦ ПРОИЗВОДСТВА 13
II. ПОРЯДОК СИМУЛЯКРОВ 28
III. МОДА, ИЛИ ФЕЕРИЯ КОДА 41
IV. ТЕЛО, ИЛИ КЛАДБИЩЕ ЗНАКОВ 46
V. ПОЛИТИЧЕСКАЯ ЭКОНОМИЯ И СМЕРТЬ 54
VI. ИСТРЕБЛЕНИЕ ИМЕНИ БОГА 78
Примечания 94
Жан Бодрийяр
Символический обмен и смерть
Жан Бодрийяр: время симулякров
Как у своих поклонников, так и у своих критиков Жан Бодрийяр пользуется репутацией уклончивого и двусмысленного мыслителя. Сторонники (особенно американские) "постмодернизма" сопровождают его имя религиозными эпитетами, странно контрастирующими с его атеистическими убеждениями и фактически подразумевающими не столько веру, сколько право пророчески противоречить себе, высказываться неопределенно и безответственно. Поборники (особенно европейские) строгой научности ставят те же самые "вольности" в упрек Бодрийяру, объявляя его врагом здравого рационального мышления.
Даже если французский ученый и мыслитель действительно дает повод к подобной сакрализации (либо положительной, либо отрицательной - сакральное вообще характеризуется амбивалентностью), в его творчестве можно выделить текст, отличающийся вполне однозначной тенденцией; в нем автор ясно занимает позицию, формулирует то, против чего и за что он выступает в современной культуре. Это "Символический обмен и смерть", пятая книга Жана Бодрийяра (он родился в 1929 г.), вышедшая в 1976 году и занимающая пограничное положение в его творчестве: ею ознаменованы окончание его первого, "научно-социологического" периода и попытка выйти на уровень философских конструкций. Здесь впервые имплицитно намечена трехчленная стадиальная схема, в которой появляется место для "постмодерна", хотя само это слово, заимствованное у американских критиков, вошло в словарь Бодрийяра лишь позднее (оп и до сих пор пользуется им с недоверием и часто заключает его в кавычки). Схема включает 1) "первобытное" общество, то есть фактически докапиталистическое общество, 2) стадию "политической экономии", то есть буржуазно-капиталистическую цивилизацию, вместе с ее экономическими и культурными атрибутами, включая соответствующую ей социально-критическую теорию (марксизм), 3) наконец, "нынешнее" состояние вещей, стадию, когда ценности второй стадии растворяются в новой общественной организации, основным признаком которой является универсальное распространение "симулякров". Исторически эта схема довольно расплывчата (так, первая стадия покрывает самые разные этапы социального развития, от родоплеменных образований до античных и средневековых цивилизаций, а вторая имеет тенденцию сжиматься до одного лишь XIX столетия), но формально-логическая динамика прочерчена точно и резко, позволяя определить специфику новых вопросов западной цивилизации в ее "сегодняшнем" состоянии.
Пытаться охватить все эти вопросы в предисловии - бесполезно и безнадежно, ибо Бодрийяр сам пишет о них очень выразительно, а текст его книги чрезвычайно насыщен. Попробуем лучше выделить одну сквозную проблему, которую он в этой работе (как, впрочем, и в других) нигде не ставит отдельно и последовательно, по которая может раскрыть внутреннюю логику его мысли и поставить ее в контекст французской культуры последнего полувека. Это проблема времени.
От мифа к симулякру
В разных своих книгах Жан Бодрийяр неоднократно ссылается на Ролана Барта, по главным образом па конкретные его соображения по частным вопросам (социальная семантика автомобиля или, скажем, алеаторный порядок литературной композиции). Между тем влияние, оказанное па пего Бартом, по-видимому гораздо значительнее, о чем говорит уже заголовок его первой книги "Система вещей" (1968), созвучный с названием последней на тот момент книгой Барта "Система моды" (1967), причем обе книги сближаются и методологически, авторы заняты систематическим, строгим описанием "легкомысленных" феноменов потребительского быта. У Барта и Бодрийяра есть и более глубокие сходства - на уровне фундаментальных интуиций, базовых чувствований мира, дающих основу для дальнейших научных и философских построений. Здесь придется вспомнить, и не раз, прежде всего книгу Барта "Мифологии" (1957), которая, кажется, нигде прямо не упоминается у Бодрийяра, но это умолчание выглядит "слепой точкой" его текста, бессознательной попыткой не признавать собственного происхождения.
Фундаментальной интуицией бартовских "Мифологий", усвоенной Жаном Бодрийяром, было переживание неподлинности мира, данного нам в культурном опыте, его зараженности паразитарными, вторичными идеологическими смыслами. Как известно, этому факту Барт дал семиотическую интерпретацию, показав, каким образом "мифологизация" мира осуществляется благодаря включению первичных культурных знаков (языковых и иных) в коннотативную знаковую систему второго порядка, использующую их первичный, "естественный" смысл как оправдание, "алиби" для своих собственных ценностных значений. Недоверие к иллюзиям "подлинности" и "естественности" стало главной движущей силой и в книгах Бодрийяра, но интерпретация у него иная, более радикальная (как пишет он сам, "радикализация гипотез является единственно возможным методом" - наст, изд., с. 340): вместо знаков, предполагающих включенность в процесс коммуникации, передающих от кого-то кому-то определенные сообщения, - каковые могут быть по дороге "перехвачены" и инфицированы другими, чуждыми сообщениями, - оп толкует скорее о социокультурных реальностях как таковых, приобретающих двусмысленный, неподлинный характер; семиотическая проблематика заменяется у пего онтологической, философской. Соответственно и бартовский термин "миф", обозначающий единицу ложного, неподлинного смысла, функционирующего в культуре, Бодрийяр заменяет другим, имеющим философско-онтологическую традицию термином "симулякр".
Первые употребления этого термина, ставшего как бы фирменным знаком бодрийяровских умопостроений, встречаются уже в "Системе вещей", но лишь в книге "Символический обмен и смерть" он получил если не строгую дефиницию, то во всяком случае внутреннюю структуру и систематическое место в ряду других понятий.