- Он жил на улице Бетизи, направо отсюда, - ответил хозяин с тайной радостью, невольно отразившейся на его лице.
- То есть как - жил? - спросил Ла Моль. - Значит, он переехал?
- Похоже, что он переехал на тот свет.
- Как - "переехал на тот свет"? - воскликнули оба дворянина.
- Как, господин де Коконнас? - продолжал хозяин с хитрой усмешкой. - Вы сторонник Гиза, и не знаете?
- Чего?
- Да того, что третьего дня, когда адмирал шел по площади Сен-Жермен-Л'Осеруа мимо дома каноника Пьера Пиля, в него выстрелили из аркебузы.
- И он убит? - спросил Ла Моль.
- Нет, ему только перебило руку и оторвало два пальца, но есть надежда, что пули были отравлены.
- Как "есть надежда", негодяй? - воскликнул Ла Моль.
- Я хотел сказать - ходят слухи; не будем ссориться из-за слов; я просто оговорился.
Ла Юрьер, повернувшись спиной к Ла Молю, многозначительно подмигнул Коконнасу и явно издевательски высунул язык.
- Это правда? - радостно спросил Коконнас.
- Правда? - тихо спросил Ла Моль, убитый горестным известием.
- Точно так, как я имел честь доложить вам, - ответил хозяин.
- В таком случае я немедленно отправляюсь в Лувр. Найду я там короля Генриха?
- Вероятно: он там живет.
- Я тоже пойду в Лувр, - объявил Коконнас. - А найду я там герцога де Гиза?
- Возможно: он только что туда проехал, а с ним две сотни дворян.
- Ну что ж, идемте, господин де Коконнас, - сказал Ла Моль.
- Следую за вами, - ответил Коконнас.
- А ваш ужин, господа дворяне? - спросил мэтр Ла Юрьер.
- Ах да! - спохватился Ла Моль. - Впрочем, я, может быть, поужинаю у короля Наваррского.
- А я - у герцога де Гиза, - сказал Коконнас.
- А я, - сказал хозяин, проводив глазами дворян, зашагавших по дороге к Лувру, - почищу шлем, вставлю новый фитиль в аркебузу и наточу протазан. Мало ли что может случиться!
Глава 5
В ЧАСТНОСТИ - О ЛУВРЕ, А ВООБЩЕ - О ДОБРОДЕТЕЛИ
Дворяне спросили дорогу у первого встречного и зашагали сперва по улице Аверон, потом по улице Сен-Жермен-Л'Осеруа и подошли к Лувру в ту пору, когда силуэты его башен уже начинали расплываться в сумерках.
- Что с вами? - спросил Коконнас, когда Ла Моль остановился перед старинным замком, со священным трепетом разглядывая представшие его взору подъемные мосты, узкие окна и островерхие башенки.
- Право, и сам не знаю: у меня вдруг забилось сердце, - ответил Ла Моль. - Я ведь не так уж робок, но почему-то этот дворец представляется мне мрачным и, по правде говоря, страшным.
- А я, - сказал Коконнас, - не знаю отчего, на редкость весел. Вот только костюм у меня подгулял, - заметил он, оглядывая свое дорожное платье. - Да это пустяки! Зато вид бравый. Да и приказ предписывает мне быстроту исполнения. А раз я выполняю его точно, значит, буду принят хорошо.
И оба молодых человека пошли дальше, настроенные по-разному, каждый соответственно тому чувству, о котором он говорил.
Лувр охранялся строго, и, видимо, количество постов удвоили. Сначала это обстоятельство смутило путешественников. Но Коконнас, уже заметивший, что имя герцога де Гиза действует на парижан магически, подошел к одному из часовых и, упомянув это всемогущее имя, спросил, не может ли оно дать ему свободный проход в Лувр.
Это-имя, казалось, произвело обычное действие, однако часовой спросил у Коконнаса, знает ли он пароль.
Пьемонтец вынужден был сказать, что не знает.
- Тогда ступайте прочь, дорогой дворянин, - ответил часовой.
В эту минуту какой-то человек, беседовавший с офицером охраны, но слышавший просьбу Коконнаса, прервал разговор и подошел к Коконнасу.
- Што фам укотно от херцог де Гиз? - спросил он.
- Мне угодно поговорить с ним, - с улыбкой ответил Коконнас.
- Невосможно! Херцог у короля.
- Но я получил письменное приглашение в Париж.
- А-а! У фас есть письменный приклашений?
- Да, и я приехал издалека.
- А-а! Фы приехали исталека?
- Я из Пьемонта.
- Карошо, карошо! Это тругой тело. А фаш имя?
- Граф Аннибал де Коконнас.
- Карошо, карошо! Тайте фаш письм.
"Честное слово, прелюбезный человек! - сказал себе Ла Моль. - Не посчастливится ли и мне найти такого же, чтобы пройти к королю Наваррскому?".
- Так тавайте фаш письм, - продолжал немецкий дворянин, протягивая руку к Коконнасу, стоявшему в нерешительности.
- Черт побери! Я не знаю, имею ли я право… - отвечал пьемонтец, недоверчивый по своей полуитальянской природе. - Я не имею чести знать вас.
- Я Пэм, я шелофек херцога де Гиз.
- Пэм, - пробормотал Коконнас. - Такого имени я не слышал.
- Это господин Бэм, мой командир, - вмешался часовой. - Вас сбило с толку его произношение. Отдайте ему письмо, я за него ручаюсь.
- Ах, господин Бэм! - воскликнул Коконнас. - Как же мне не знать вас! Ну конечно, я имею это удовольствие! Вот мое письмо. Простите, что я колебался, но без этого нельзя, если хочешь выполнить свой долг.
- Карошо, карошо, не нато извинять сепя.
Ла Моль подошел к немцу и обратился с просьбой:
- Сударь, раз уж вы так любезны, не возьметесь ли вы передать и мое письмо, вместе с письмом моего товарища?
- Как фаш имя?
- Граф Лерак де Ла Моль.
- Граф Лерак де Ла Моль?
- Да.
- Такой не спаю.
- Неудивительно, что я не имею чести быть вам знакомым, я не здешний и так же, как граф де Коконнас, приехал издалека только сегодня вечером.
- А откута фы приехал?
- Из Прованса.
- С один письм?
- Да, с письмом.
- К херцог де Гиз?
- Нет, к его величеству королю Наваррскому.
- Я не слушу у король Нафаррский, - холодно ответил Бэм, - я не могу перетафать фаш письм.
Бэм отошел от Ла Моля и, войдя в Луврские ворота, сделал знак Коконнасу следовать за собой.
Ла Моль остался в одиночестве.
В ту же минуту из соседних Луврских ворот выехал отряд всадников - около ста человек.
- Ага, вот и де Муи со своими гугенотами, - сказал часовой своему товарищу. - Они сияют: король обещал им казнить того, кто стрелял в адмирала, а так как этот парень убил и отца де Муи, то сын одним ударом отомстит за обоих.
- Простите, - обратился Ла Моль к солдату, - ведь вы, кажется, сказали, что этот офицер - господин де Муи?
- Совершенно верно.
- И что сопровождающие - это…
- Нечестивцы, сказал я.
- Благодарю, - ответил Ла Моль, как будто не слыхав презрительной клички, которую дал гугенотам часовой. - Мне только это и надо было знать.
Сказавши это, он подошел к командиру всадников.
- Сударь, - сказал Ла Моль, - я сейчас узнал, что вы - господин де Муи.
- Да, сударь, - учтиво ответил командир.
- Ваше имя, хорошо известное всем, исповедующим протестантскую религию, дает мне смелость обратиться к вам с просьбой оказать мне услугу.
- Какую, сударь? Но сначала - с кем имею честь говорить?
- С графом Лераком де Ла Моль. Молодые люди обменялись поклонами.
- Слушаю вас, сударь, - сказал де Муи.
- Сударь, я прибыл из Экса с письмом от господина д'Ориака, губернатора Прованса. Письмо адресовано королю Наваррскому и заключает в себе важные и спешные известия… Каким образом я мог бы передать письмо? Как мне пройти в Лувр?
- Пройти в Лувр - это проще простого, сударь, - отвечал де Муи, - но я боюсь, что король Наваррский сейчас очень занят и не сможет вас принять. Ну, не беда, пойдемте со мной, если хотите, и я доведу вас до его покоев, а дальше уж как хотите.
- Тысяча благодарностей!
- Идемте, сударь, - сказал де Муи.
Де Муи спешился, бросил поводья своему лакею, подошел к воротам, назвал себя часовому, провел Ла Моля в замок и, отворив дверь в покои короля Наваррского, сказал:
- Входите и узнайте сами, сударь.
Затем поклонился Ла Молю и удалился.
Оставшись в одиночестве, Ла Моль огляделся.
Передняя была пуста, одна из внутренних дверей отворена.
Ла Моль сделал несколько шагов и очутился в коридоре.
Он стучал и звал, но никто не откликался. Полнейшая тишина царила в этой части Лувра.
"А мне еще говорили про строгий этикет! - подумал он. - Да по этому дворцу можно разгуливать, как по городской площади!".
Он позвал еще раз, но с тем же успехом.
"Что ж, пойдем прямо, - подумал он, - в конце концов кого-нибудь да встречу".
Он пошел по коридору; везде было темно.
Вдруг в противоположном конце коридора отворилась дверь, на пороге появились два пажа с канделябрами и осветили стройную фигуру женщины, величавой и поразительно красивой.
Свет упал прямо на Ла Моля - тот замер на месте.
Женщина, увидав Ла Моля, тоже остановилась.
- Что вам угодно, сударь? - спросила она, и голос ее прозвучал в ушах молодого человека дивной музыкой.
- Сударыня, прошу извинить меня, - сказал Ла Моль, потупив взор. - Господин де Муи был так любезен, что привел меня сюда, а я ищу короля Наваррского.
- Его величества здесь нет, сударь; по-моему, он у шурина. Но раз его нет, ведь вы могли бы передать королеве…
- Конечно, мог бы, сударыня, если бы кто-нибудь соблаговолил представить меня ей.
- Вы перед ней, сударь.
- Как?! - воскликнул Ла Моль.
- Я королева Наваррская, - сказала Маргарита. Ла Моль так сильно вздрогнул от растерянности и от испуга, что королева улыбнулась:
- Сударь, говорите скорее, - сказала она, - меня ждут у королевы-матери.