Трагедия всякий раз касается физического состояния человека, поэтому следует несколько слов уделить его связи со смыслом жизни. Физическое измерение смысла также очевидно. Человек, живущий со смыслом, понимает направление своего движения; в силу этого он энергичен и действует с энтузиазмом. Потеря смысла характеризуется вялостью, утратой интереса к жизни, рассеянностью и разбалансированностью жизненной энергии, что в конечном итоге увеличивает горе, вызывает неудовлетворенность и болезни. Это давно знали древние мыслители. Взять хотя бы всем известное изречение Лао-Цзы: "В больном теле здоровый дух не держится". Но верно и то, что понимание смысла пробуждает силу духа и позволяет восстановить тело.
Конечно, смысл жизни сам по себе не защищает человека от трагедии. Скорее, он относится к профилактической категории. И чем глубже смысл жизненной идеи, чем более человек сосредоточен на его исполнении, тем легче ему живется, тем больше у него оснований для счастья. А вот отсутствие смысла очень быстро может привести индивидуума к краю могилы, к преждевременному завершению жизненного проекта.
Еще большее значение для предотвращения трагедии и победы над критическим временем (в случае его прихода) имеет ревизия прежнего, ложного смысла, который нередко становится причиной трагедии. Не зря этот процесс называют переосмыслением. Чаще всего люди не анализируют причинно-следственные связи в цепи своих жизненных событий, приступая к борьбе с кризисом, когда он уже пришел в дом, овладел телом или сковал дух. Но всегда, или почти всегда, поиск нового смысла дает силы победить.
В начале XXI века многие исследователи пришли к выводам (ранее наверняка бы отнесенные к вопиющим и беспочвенным заявлениям дилетантов), что многие болезни приводят к смертельному исходу, уничтожают личность только потому, что люди не анализируют их истинных причин и заботятся лишь о подавлении симптомов. Предпочитая временное улучшение исцелению. А ведь для исцеления (в том числе душевного) совершенно необходимо понять глубинные истоки недуга, чтобы именно с этой точки произвести ревизию собственной жизни и изменить ее, противопоставив иное мышление, иной образ жизни, иную пищу и т. д. Не секрет, что наиболее смелые сегодняшние идеологи здоровья называют "дегенеративными болезнями" СПИД, рак, диабет, артрит, туберкулез и еще многие другие, связанные с потерей иммунитета и неправильным течением энергии. Не стоит думать, будто произошла внезапная революция взглядов. Первые заявления подобного плана сделали еще необразованная, фанатично одержимая идеей "правильного мышления" женщина по имени Мэри Беккер-Эдди и уникальный врач-натуропат Арнольд Эрет более ста лет назад. А законы, к которым упорно не желает прислушиваться современный человек, изложены во многих древних трактатах, причем далеко не только в аюрведе, которой ныне возвращается заслуженная благосклонность обитателей планеты Земля.
К чему эти упоминания? Для многих ответ на этот вопрос кроется в желании и способности жить, в намерении не смиряться, а противостоять. Нередко органы физического тела становятся фильтрами образа мышления и способа жизни. Хотя слепая ярость и фанатическая цепкость к жизни также могут оказаться тщетными, если будут не увязаны в понимание функционирования всего организма Вселенной. Тут речь уже даже не об интеллекте, которого может быть предостаточно и вместе с тем мало для выхода из состояния "неведения". "Человек несчастен лишь потому, что отрекся от природы. Его ум заражен предрассудками… У человека нет никаких оснований считать себя привилегированным существом природы". Это примечательное высказывание принадлежит средневековому философу Гольбаху Полю Анри. А вот более конкретное убеждение выдающегося интерпретатора аюрведы, нашего современника Роберта Свободы, наблюдавшего, как ведический врач излечил смертельный рак крови (врачи отказались от пациента, предложив ему просто достойно встретить смерть): "Ни одно из лекарств вадьи Нанала не было нацелено на то, чтобы уничтожить ненормальные кровяные клетки, которые, в конечном счете, были всего лишь симптомами, указывающими на нездоровое состояние костного мозга". Другими словами, смысл жизни, сформированные долгосрочные цели людей, преодолевающих трагедию, тогда эффективны, когда они согласуются с функциями природы и служат ей. Можно выразить эту мысль и по-иному: успех предприятия будет, если он богоугодный, направлен в ту же сторону, что и первозданная мысль Великого Творца. Мы будем жить дальше и после трагедии, если наш смысл окажется хоть чуточку божественным.
Примеры, приведенные в главе, типологичны. Их могло бы набраться несколько тысяч – всемирно признанных и безвестных. Но пусть не смущают узнаваемые имена, потому что в момент болезни или трагедии эти люди часто еще не были теми, кем их знает мир. Более того, именно смертельно опасные болезни и катастрофы обозначили жизненные переломы, позволили сосредоточить внимание на единственно важном. Скажу больше: личности, описанные в этой книге, потому и достигли больших высот самореализации, что острее переживали свои трагические моменты жизни. А испытания, выпавшие им волей судьбы, чаще всего оказывались более тяжелыми, опасными и мучительными, чем те, что достаются обычному человеку. И потому даже в ориентирах на выдающихся личностей, в том, как они преодолевали трагедии (и в том, как трагедии порой их "съедали"), прослеживается логика гений-терапии – постижения образа мышления и образа действия тех, кто из отчаяния, отрешенности благодаря бесстрашию преодолел смертельную черту.
Не потому ли Виктор Франкл (он также избран в качестве героя-иллюстрации для этой книги), прошедший через кошмар концлагеря и потерявший всех близких людей, заметил: "Судьба, которую переживает человек, имеет двоякий смысл: он должен ее формировать, где это возможно, и – где это необходимо – достойно принимать ее, терпеть". Таким образом, тот, кто желает преодолеть свою трагедию, неминуемо обязан действовать – в этом непреложный закон самой победы над ситуацией. Но, как видно, решающую роль играет качество действия, категория, берущая начало в понимании (а не отвержении) своей судьбы, природы своей болезни и осознании самих законов бытия. Если индивидуум берется за эти нити, он обязательно получает ответ в виде смысла собственного пребывания в этом мире. И тогда он обязательно идет дальше: получение знаний, ревизия и смена системы ценностей, уточнение приоритетов, изменение образа жизни, окружения, устремлений – все это становится главным фактором получения в подарок от судьбы новой реальности. Как именно это происходит, рассказывают герои – реальные личности.
Современная цивилизация живет преимущественно ложными целями. Рыночная ориентация на индустрию развлечений привела к прославлению бездарных, к воспеванию бессмысленного эпатажа. Аватарам и мудрецам удается лишь немного сбалансировать ее ход, и до гармонии, как показывает суммарный человеческий опыт, еще слишком далеко. Потому трагедии в жизни нашей цивилизации будут иметь тенденцию к развитию, глобализации и увеличению частоты экзистенциальных вызовов в различных образах горя. Лишь высший смысл, возрождение персонального мышления и ответственности каждого за свой жизненный проект способны изменить ситуацию. По большому счету, именно этому и посвящена книга. Должны существовать точки отсчета для личностного и духовного роста, так сказать, ускорители. Их роль как раз и исполняют болезни, драматические случаи, трагедии. В них почти всегда можно отыскать нечто такое, что выводит индивидуума на новое поле возможностей, несет дивную подсказку, преподносит бриллиант в самый неожиданный момент. И чаще всего новая жизнь, перерождение происходят как явление смысла.
Игнатий Лойола. Знания, порождающие смысл
Героизм этот отличен от моего, и он выше моего. Неужели я не способен на него?
Игнатий Лойола (после прочтения книг о жизни святых)
Очень часто путь от болезни к выздоровлению становится одновременно дорогой от невежества или, скорее, неведения (потому что в неведении может находиться и высокообразованный интеллектуал) к знаниям. Прежде всего знаниям, под которыми можно обозначить познание собственной природы и законов мироздания. Что в итоге формирует совершенно новый смысл жизни.
Средневековый герой Игнатий Лойола являет собой классический пример именно такого перехода. К концу своего земного пути он прослыл авторитетным богословом, создал так называемые секреты целеполагания, известные ныне всему миру. Бессилие, боль и болезнь древнего мыслителя явились лишь для того, чтобы он изменил свою жизнь. Но это произошло потому, что он сам так воспринял болезнь и так использовал период, когда оказался уязвимым и ослабленным. Одно осознанное решение породило множество новых возможностей и полностью изменило его жизнь.