* * *
Однажды воспитанники Малиновский, Пущин и Пушкин уговорили одного из служителей лицея принести им в одну из комнат (что уже было серьезным нарушением дисциплины) горячей воды, мелкого сахара, сырых яиц и рома. Без соответствующего позволения гувернеров нарушители дисциплины уединились в одной из комнат и в тайной суете приготовили слабоалкогольный напиток, называвшийся в то время "гогель-могель". Обильно продегустировав напиток, пришли в необычное веселье и кураж, вышли в зал и устроили беготню по коридору. Кроме указанных, участниками дружеской пирушки были владельцы и не столь громких фамилий, один из которых – юноша Тырков – своим "взвинченным поведением" и вызвал подозрение дежурного гувернера. Инспектор пристально вгляделся в команду во время ужина и учинил строжайший опрос и обыски. Малиновский, Пущин и Пушкин благородно взяли всю вину на себя, честно признавшись в "преступной инициативе" приготовления и злоупотребления гоголь-моголем. Инспектор был суров и вынес наказание в трех пунктах:
1) в течение двух дней во время молитв стоять на коленях;
2) занять последние места за столом, где все сидели по поведению;
3) внести фамилии в черную книгу, которая имела значение при выпуске лицеистов.
* * *
Пушкин начал влюбляться с одиннадцатилетнего возраста. Объяснение столь страстному темпераменту современники находили в его африканских корнях. Александр знал лучшие французские эротические произведения наизусть, чем приводил в ужас строгих преподавателей и самого директора лицея. На любовном фронте великому поэту удалось пережить немало незабываемых мгновений. Темные коридоры Царского лицея в вечернее время суток делали всех кошек черными, а всех женщин красавицами. Юный Пушкин в сумерках учебного коридора повстречал таинственную даму, чрезвычайно воспламенился и, приняв ее за горничную, смутил дерзкими речами и даже прикосновениями, как утверждали впоследствии светские злопыхатели и завистники природного темперамента. Оскорбленная женщина подняла оглушительный крик и убежала, но успела рассмотреть и узнать обидчика. Жертва темноты была знатна настолько, насколько немолода и некрасива. Слух об этом маленьком скандальном происшествии быстро достиг ушей самого царя. Государь приказал немедленно высечь Пушкина. Энгельгардт, директор лицея, этого приказания не исполнил. Известно, что при Александре I можно было иногда повелений такого рода не выполнять, а потом за ослушание получать благодарность. По Царскому селу поползли пикантные подробности происшествия, и Пушкин, раздраженный до чрезвычайности своим досадным промахом, а также вольной интерпретацией событий пострадавшей дамы ответил ей в своем обезоруживающем стиле:
On peut tres bien, mademoiselle,
Vous prendre pour une maquerelle,
Ou pour une vieille guenon.
Mais pour une grace, – oh, mon Dieu, non!Сударыня, могу сказать
За сводню можно вас принять,
И на мартышку вы похожи,
На грацию ж… помилуй боже!Перевод В. Брюсова
Надо сказать, что комичный случай был весомой причиной ускоренного выпуска лицеистов, по решению Государя: "Эти лицеисты чересчур много себе позволяют, надо скорей их выпустить!".
* * *
Да что он вам дался, шалун был, и больше ничего!
Ф. П. Калинич, учитель чистописания
* * *
Учился Пушкин легко, но небрежно; особенно он не любил математики и немецкого языка; на сем последнем он до конца жизни читал мало и не говорил вовсе.
Л. С. Пушкин (брат поэта)
* * *
Во время урока математики учитель Карцев вызвал к доске Пушкина и задал ему решить задачу.
Пушкин долго размышлял, переминался с ноги на ногу, писал какие-то формулы, но решения не находил.
Карцев потерял терпение и спросил:
– Ну что, наконец? Чему равняется икс?
– Нулю! – лукаво улыбаясь, ответил Александр.
– Нулю! Хорошо! У вас, Пушкин, на моем уроке все кончается нулем. Садитесь на свое место и пишите стихи, – добродушно махнул рукой Карцев.
* * *
Однажды в Царском Селе Захаржевского медвежонок сорвался с цепи от столба, на котором устроена была его будка, и побежал в сад, где мог встретиться в темной аллее с императором.
Вовремя приняли меры, и медвежонок, разумеется, тотчас был истреблен.
Пушкин об этом случае говорил: "Нашелся один добрый человек, да и тот медведь".
* * *
Из профессоров и гувернеров лицея никто особенно Пушкина не любил и не отличал от других воспитанников, но все боялись его поэтических сатир, эпиграмм и остроумных выпадов. Тем не менее все без исключения любили наблюдать его словесные поединки. Профессор математики Карцев от души смеялся над политическими шутками Пушкина в адрес доктора Пешеля. Доктор Пешель с неменьшим удовольствием следил за меткими насмешками Пушкина над Карцевым. Профессор же русской и латинской словесности Кошанский, предвидя будущий успех Пушкина на поэтическом поприще, поначалу удерживал молодого поэта от сочинения стихов вовсе, а затем, убедившись в тщетности своих усилий, заторопился все таланты воспитанника заранее приписать своему педагогическому таланту. Пушкин среди этой образовательной суеты не имел кумиров среди учителей и педагогов, а подчинялся лишь полету своей фантазии и курсу собственного воображения.
* * *
После выпуска из лицея всем выпускникам было назначено жалование: титулярным советникам по 800 рублей, коллежским секретарям по 700 рублей авансом до поступления на штатные места. Пушкин, выпущенный коллежским секретарем, получил такую же сумму, как все, и был определен в Государственную Коллегию Иностранных Дел. Однако его ученической мечтой была служба кавалерийским офицером. Сергей Львович отказывал сыну по причине недостатка средств и соглашался только на поступление сына в один из пехотных гвардейских полков. Пушкин-выпускник очутился в таком положении, в каком часто находятся молодые люди, возвращающиеся под родительский кров из богатых и роскошных учебных заведений: будущее обещает прекрасные перспективы, но мелочная скупость и скаредность родителя жестоко разбивает юношеские мечты. Молодой Александр не мог ничего изменить, но довольно оригинально издевался над скупердяйством отца. Однажды Пушкин катался на лодке в обществе гостей, где находился и Сергей Львович. Погода стояла тихая, вода была прозрачная, отчетливо было видно каменистое дно. Александр вынул несколько золотых монет и одну за другой стал бросать их в воду, любуясь падением и медленным погружением поблескивающего злата под красноречивым взглядом отца, наслаждаясь его вынужденным молчанием и беспокойным поведением.
* * *
Павел Исаакович Ганнибал (родственник Пушкиных и их сосед по имению) был человек веселый и озорной. Во главе импровизированного хора своих многочисленных деревенских родственников, вооруженный бутылкой шампанского, постучал он как-то утром в дверь комнаты, предоставленной приехавшему к нему на именины Александру Пушкину. Как только заспанный, с растрепанными кудрями Пушкин появился в дверном проеме, родственник пропел ему торжественно куплет собственного сочинения:
Кто-то в двери постучал:
Подполковник Ганнибал,
Право слово Ганнибал,
Пожалуйста, Ганнибал,
Свет-Исакыч Ганнибал.
Сделай милость, Ганнибал,
Тьфу ты, пропасть, Ганнибал!
Пушкин, чувствуя родственную душу весельчака и любителя экспромтов, потянулся к дяде. Однако встречный любовный интерес к девице Лошаковой со вставными зубами, весьма спорной внешности, чуть не разрушил родственные отношения и толкнул Александра Сергеевича вызвать дядюшку на дуэль как соперника. Вспыхнувшая бурная ссора родственников закончилась через несколько минут новыми увеселительными сюрпризами и танцами к огромной радости девицы Лошаковой и облегчению других гостей. За ужином Павел Исаакович поднял бокал и с притворной важностью произнес:
Хоть ты, Саша, среди бала
Вызвал Павла Ганнибала,
Но, ей-богу, Ганнибал
Ссорой не подгадит бал!
Пушкин, сраженный обаянием дяди, тут же бросился к нему в объятия под радостные возгласы приглашенных на торжественный ужин.
* * *
"Он познакомился с нами и стал довольно часто посещать нас. Мы с матушкой от души его полюбили. Угрюмый и молчаливый в многочисленном обществе, Саша Пушкин, бывая у нас, смешил своею резвостью и ребяческою шаловливостью. Бывало, ни минуты не посидит спокойно на месте, вертится, прыгает, пересаживается, перероет рабочий ящик матушки, спутает клубки гарусу в моем вышиванье, разбросает карты в гранпасьянсе, раскладываемом матушкою… "Да уймешься ли ты, стрекоза! – крикнет, бывало, моя Евгения Ивановна, – перестань, наконец!". Саша минуты на две приутихнет, а там опять начинает проказничать. Как-то матушка пригрозилась наказать неугомонного Сашу: "Остричь ему когти", – так называла она его огромные, отпущенные на руках ногти. "Держи его за руку, – сказала она мне, взяв ножницы, – а я остригу!". Я взяла Пушкина за руку, но он поднял крик на весь дом, начал притворно всхлипывать, стонать, жаловаться, что его обижают, и до слез рассмешил нас… Одним словом, это был сущий ребенок, но истинно-благовоспитанный", – вспоминала А. В. Каратыгина, известная трагическая актриса, общение с молодым Пушкиным.