- Больше он ничего не сказал?
- Ну потом, когда он расплатился и уже поднялся со стула, я сказала, как всегда: "Adieu" [1]. А он сказал: "Сейчас четверть шестого, фройляйн, ровно четверть шестого!" Как будто так важно, чтобы я это знала...
1 Прощайте
- Сколько рюмок он выпил?
- Три.
- Это как-то сказалось на нем?
- Он вспотел.
- Что еще бросилось вам в глаза?
Свидетельница задумывается.
- Он не разговаривал сам с собой?
- Он спросил, где у нас телефон.
- И пошел звонить?
- Сперва нет...
- А потом?
- Потом он вдруг пошел.
- Сколько времени он говорил по телефону?
- Он сказал, что не дозвонился, и это правда - мы же видим по счетчику, но потом господин еще раз заходил в кабину и еще раз и сказал, что номер занят.
Правду, и ничего кроме правды.
- Господин Шаад, кому вы сейчас хотели позвонить из трактира?
- Розалинде.
- И номер был занят?
- Этот номер уже отключен.
- Сегодня исполнился год, как Розалинду Ц. убили, и вас удивляет, господин доктор Шаад, что этот номер отключен?
- Нет.
- Тем не менее вы неоднократно пытались звонить?
- Трижды...
Алкоголь тоже не помогает.
- Вы часто видели его пьяным?
- Изредка.
- Как он вед себя в таких случаях?
- Об этом я не хочу говорить...
- Становился ли он, к примеру, агрессивным?
- Меланхоличным.
- Вы имеете в виду плаксивым?..
- Я этого не говорил.
- Вы имеете в виду, что он начинал жалеть самого себя?
- Я не верю, что папа убийца, я этому не верю. Он эгоист - это да, он эгоист. Не знаю, как он обращался с моей матерью, ведь я тогда был еще ребенком, а то, что иногда моя мать рассказывает, пусть она сама вам и расскажет. Как она с ним обращалась, я ведь тоже не знаю. Мне шестнадцать лет, и я теперь уже не всему верю.
- Что вы понимаете под словом "эгоист"?
- Я хотел сказать: эгоцентрик.
- А в чем разница?
- Эгоист ничего никому не дает.
- А про вашего отца этого нельзя сказать?
- Нет, видит бог, нет.
- А что же такое эгоцентрик?
- Такой скорее с собой покончит.
- Если он не трус.
- Я этого не говорил.
Свидетель всхлипывает.
- Не могу же я обсуждать своего отца!
Три недели прошло с тех пор, как меня оправдали, а меня все еще продолжают защищать, куда бы я ни шел, где бы ни лежал или ни стоял; в данный момент я сижу в сауне, уперев локти в колени и уткнувшись лицом в ладони.
- Относительно микроследов на галстуке, речь, следовательно, идет о табаке, как мы слышали от эксперта, и если я вас правильно понял, господин профессор, нет ни одного предмета одежды обвиняемого, на котором не было бы обнаружено следов табака, даже после химчистки...
- Совершенно верно.
- Но обвиняемый никогда и не отрицал, что галстук, которым воспользовался преступник, принадлежит ему, и я не понимаю, что эта экспертиза должна доказать?
- Я хотел бы, чтобы меня правильно поняли...
- А разве преступник обязательно должен курить трубку?
- Как я уже говорил, речь идет о микроследах, которые мы исследовали, причем результаты анализа бесспорны, но, к сожалению, частицы на галстуке, использованном при удушении, слишком ничтожны, и мы не можем с уверенностью сказать, идет ли речь о том же сорте табака, который обычно курит обвиняемый.
- Вы поняли мой вопрос?
- Я могу только повторить то, что сказано в нашем заключении, вы слышали это заключение и получите его в письменном виде.
- Почему вы не отвечаете на мой вопрос?
- Полученные нами данные не исключают того, что обвиняемый, который повсюду оставляет микроследы табака, является преступником.
- Это ясно.
- Какой вопрос вы задали?
- Мне важно также знать, где еще, кроме галстука, были найдены микроследы табака...
- Об этом сказано в нашем заключении.
- Если я правильно понял: на полотенце в туалете, на подлокотнике одного кресла следы есть, на постельных принадлежностях Розалинды Ц. их нет, зато они есть во многих местах на кухне, на левом рукаве пальто - словом, повсюду, но только не на трупе, если я правильно понял, не на платье, которое было на убитой, и поэтому я спрашиваю: чем господин эксперт может объяснить, что микроследы табака, указывающие на обвиняемого, обнаружены чуть ли не повсюду в квартире, но только не на самой жертве?.. Может быть, господин Шаад в тот день не курил, руки у него были чистыми, как во время приема во врачебном кабинете или в клинике, но что же в таком случае доказывают следы табака на галстуке? То, что этот галстук когда-то ему принадлежал, ну и что с того?
- Я отсылаю вас к нашему заключению.
Господин профессор, это я слышал.
- По-моему, я уже говорил, что все зависит от материи: очень гладкий шелк, к примеру, в отличие от шерстяного галстука, которым пользовался преступник, или от льняного полотенца, или от гобелена на подлокотнике кресла, - очень гладкий шелк относится к самым неблагоприятным материям, когда речь идет о следах, и это касается также отпечатков пальцев, как я, по- моему, отметил в нашем заключении; шерсть галстука, правда, благоприятна, когда речь идет о табачных следах, но столь же мало благоприятна, как шелк, когда речь идет об отпечатках пальцев, и все было сделано для того, чтобы сохранить отпечатки пальцев только господина доктора Шаада; что же касается следов табака, то они действительно на жертве не обнаружены, но они обнаружены на ковре, где лежала жертва, причем в большом количестве, как я уже говорил, и речь идет не о сигаретном пепле, он тоже не обнаружен, но мы знаем, что сигаретный табак сгорает полностью или совсем не сгорает, смесь же пепла и опаленного табака, даже в микроследах, указывает на трубочный табак. Эти результаты анализа бесспорны.
В зале суда нельзя фотографировать; печать воспроизвела только зарисовки: обвиняемый, скрестив руки, уставился в потолок.
- Вы фрау Шаад?
- Да.
- Ваше имя?
- Лилиан.
- Ваша девичья фамилия Хаберзак?
- Совершенно верно.
- Профессия?
- Воспитательница в детском саду.
- Вы в разводе, фрау Шаад?
- Совершенно верно.
- Вы, следовательно, знаете обвиняемого лично...
Смех в зале.
- Как свидетельница вы обязаны говорить правду, и ничего кроме правды, вам известно, что ложные показания караются тюремным заключением, в тяжких случаях - сроком до пяти лет.
Когда на суде допрашиваются супруги, зал полон: как видно, и для студентов брак - проблема.
- Применял ли обвиняемый, когда вы еще были его женой, по отношению к вам физическое насилие или угрожал, что применит? Скажем, когда вы ссорились, бил ли он вас или хватал за горло и вы боялись, что он может вас задушить?
В сауне можно ни с кем не разговаривать, все сидят голые и потеют, даже и не смотрят друг на друга, а потом отправляются под душ и потом сидят под открытым небом, чтобы остыть.
- Значит, это верно, фрау доктор, что, хотя обвиняемый и не занимался рукоприкладством, вы страдали от его ревности, несмотря на то что оснований ревновать у него не было?
Свидетельница кивает.
- И в чем же выражалась эта его почти патологическая ревность?
Свидетельница задумывается.
- Он вскрывал ваши письма?
- Не думаю.
- И тем не менее он вам не доверял...
- Например, он посылал мне цветы. Не указывая отправителя. А когда я их разворачивала, наблюдал за мной, не смущена ли я.
Я все еще сижу и остываю, обмотав бедра голубым полотенцем, и, когда слово предоставляется официальному защитнику, я кажусь себе еще более голым, чем другие купальщики, остывающие рядом со мной.
- Это верно, фрау доктор Шаад, что после развода у вас установились дружеские отношения с обвиняемым?
- Почему бы и нет?
- Можете ли вы вспомнить, как вел себя обвиняемый, когда вы в последний раз встретились с ним в вегетарианском ресторане, желая получить совет по налоговым делам?
- Он не дал мне никакого совета...
- Как бы то ни было, вы встретились с ним, фрау доктор Шаад, через два дня после убийства, в понедельник; не было ли у вас впечатления, что господин Шаад ожидает ареста?
- Нет.
- Он нервничал?
- Я показала ему повестку налогового управления, и он сделал вид, будто его это вообще не интересует...
- Что же он сказал?
- Он был какой-то странный, да, пожалуй, - странный.
- Не такой, как обычно?
- Он не постоянный мой советчик по налоговым делам...
- Вы вместе пообедали?
- Он вообще ничего не ел.
- Он не постоянный ваш советчик по налоговым делам, но о чем же тогда говорил доктор Шаад в этом вегетарианском ресторане?
Свидетельница задумывается.
- Он говорил о Розалинде Ц.?
- Да.
- Вы уже знали об убийстве?
- Нет.
- Вы узнали об этом от доктора Шаада?
- Да.
- Что же доктор Шаад вам сказал?
- У него на глазах были слезы.
Я переменю сауну. Я могу ходить только туда, где никто меня не знает, где банщик не здоровается со мной как с завсегдатаем, где никто не следит, как я потею, уперев локти в колени и закрыв глаза.
Вы тоже фрау Шаад?
- Да.