- Ваше имя Гизела?
- Гизель.
- Ваша девичья фамилия Штамм?
- Совершенно верно.
- Вы тоже состояли в браке с обвиняемым, а теперь в разводе с ним, фрау доктор Шаад, следовательно, личность обвиняемого вам знакома...
Свидетельница кивает.
- Сколько времени вы состояли в браке?
Свидетельница задумывается.
- Примерно?
- Да мы и до того жили вместе, когда Шаад был еще не разведен, а потом мы поженились, но перестали жить вместе, так вот бывает, я не знаю, что тут сказать, он ведь не считает, что Это был брак.
- Тем не менее вы носите его имя.
- Совершенно верно.
- Ваша профессия?
- Я была ассистенткой врача...
Страшнее любых показаний, которые могут дать мои супруги, - воспоминания, но их суд присяжных не слышит: серый кролик (Пиноккио) с перерезанным бритвой горлом и маленький Феликс, плакавший целые дни напролет после гибели кролика, мама купила ему другого, но он не мог его любить так, как того серого.
- Верно ли, господин Шаад, то, что сказала свидетельница?
- Наши воспоминания расходятся.
- Свидетельница утверждает: вы неоднократно грозили, что просто оставите ее багаж на перроне и уедете один, если она еще раз опоздает на поезд, и это - в первый же год вашего брака.
- Я этого не помню...
- А однажды вы, господин доктор Шаад, по словам свидетельницы, так и поступили, было это через три года: свидетельница пошла купить в киоске сигареты и кого-то по дороге встретила или засмотрелась на витрину, а когда вернулась, ее вещи стояли на перроне, а вы, ее супруг, помахали ей рукой из отъезжающего поезда.
- Это было в Берне.
- Вы, значит, помните.
- Да.
- Правду ли говорят, господин доктор Шаад, что, если ваши мужские желания тотчас не удовлетворялись, вы очень легко теряли самообладание?
Если обвиняемый смеется, это производит неблагоприятное впечатление. Свидетельница еще больше теряется, и прокурору это облегчает дело:
- Верно ли, фрау доктор, что вы порой ночевали у подруги, хотя обвиняемый, как вы свидетельствуете, вас никогда не душил и не угрожал физической расправой?
- Я не понимаю вопроса...
- Сознайтесь, фрау доктор, разве не потому вы время от времени ночевали у подруги, что испытывали страх перед этим человеком?
Защитник отклоняет вопрос:
- Относительно этих ночевок у подруги я хочу задать вопрос обвиняемому: вы, значит, знали, господин Шаад, где ваша тогдашняя супруга время от времени ночевала, когда опасалась вас?
- Да.
- Откуда вы это знали?
- С ее слов.
- А вы спрашивали когда-нибудь эту подругу, действительно ли ваша перепуганная жена время от времени ночует у нее?
Да, однажды я позвонил...
- Потому что вы сомневались в этом?
- Потому что я боялся за нее.
- И ваша перепуганная жена была там?
- Да.
- Вы говорили с ней? ,
- Нет.
- Как так -- нет?
- Ее подруга сказала, что моя жена уже спит, и действительно было очень поздно, около трех часов ночи, я извинился.
- Вы успокоились?
- Я был пьян.
- И ваша жена узнала об этом...
- Да, к сожалению, я, вероятно, наговорил много глупостей, наутро моя жена узнала об этом.
- И больше вы никогда не звонили?
- Нет.
- В другой раз, когда ваша жена, не чувствуя себя в безопасности дома, ушла ночевать к вышеупомянутой подруге, вы встретили на концерте в фойе вышеупомянутую подругу. Верно это?
- Верно.
- Что же вы подумали?
- Она была очень смущена.
- Что вам сказала эта подруга?
- Мы только кивнули друг другу.
Хорошо, хотя и на короткое время, помогает эргометр - как врач я часто его рекомендую. Большинство пациентов считают это занятие скучным. Десять минут стресса, сидишь, уставившись на процедурные часы. Затем частота пульса нормализуется и становится легче.
- Вы тоже фрау Шаад?
- Да.
- Ваше имя Коринна.
- Верно.
- Ваша девичья фамилия?
- Фогель.
- Вы тоже в разводе...
Если присяжные видят, что свидетельница нагоняет на обвиняемого скуку, это тоже производит неблагоприятное впечатление: за скукой может скрываться жестокость.
- Вы тоже, фрау Шаад, не помните, чтобы муж угрожал вам физической расправой, зато вы страдали, когда он ходил взад-вперед по комнате и читал вам, как вы это называете, лекции, иной раз даже после полуночи...
- Да.
- Такое часто случалось?
- Два или три раза в месяц.
- Можете вы нам сказать, что за лекции вам читал обвиняемый, шагая взад-вперед по комнате?
Свидетельница задумывается.
- Он ругал вас?
- Это не в его характере.
- Что же вам здесь казалось жестоким?
- Я хотела спать...
- Вы, значит, не помните, что за лекции часами читал вам господин доктор Шаад, не давая спать?
- Философию...
- Какую?
- Он хотел меня переубедить...
- И ему это не удавалось?
- Однажды, когда я перестала слушать, Феликс швырнул чашку об стену, такое бывало.
- Потому что вы перестали слушать?
- Чашка была дорогая.
Дом на Линденштрассе, где свидетельницу мучили не физически, но морально, снесли, а жаль: дом был в стиле модерн. По-видимому, это произошло уже давно: мусор за оградой покрылся травой, "Вход посторонним строжайше запрещен", даже сквозь изгородь пробивается трава; только на брандмауэре соседнего дома видно, где были прежде этажи, лестница, голубые туалеты один над другим; там, где мы раньше жили, теперь порхают воробьи.
- Верно ли, господин Шаад, то, что рассказывает свидетельница?
Одинаковой памяти не бывает.
Бильярд - вот что помогает.
Если на зеленом прямоугольнике под лампой не возникает особенно сложной позиции, я наловчился, играя, выслушивать показания моих супруг.
- Вы тоже фрау Шаад?
- Это верно.
- Ваше имя?
- Андреа.
- Ваша девичья фамилия?
- Падрутт.
- Ваша профессия - домашняя хозяйка?
- Это неверно.
- Но здесь написано: домашняя хозяйка.
- Сейчас я работаю в художественной галерее.
- Как называется ваша профессия?
- Я училась в институте...
- Как свидетельница, фрау доктор, вы обязаны говорить правду, и ничего кроме правды, вам известно, что ложные показания караются тюремным заключением, в тяжких случаях сроком до пяти лет?
- Я читала романы...
- Сперва вас допросит господин прокурор.
По-прежнему от меня требует больших усилий удар из-за спины или как это там называется; он мне редко удается.
- Вы поняли вопрос, фрау доктор Шаад?
- Нет.
- Угрожал ли вам обвиняемый физической расправой, когда вы были его женой? Например: если вы ссорились, бил ли он вас кулаками или хватал за горло, и вы боялись, что он вас задушит?
Надо наконец отработать удар из-за спины: ударять в низ шара так, чтобы он, столкнувшись с другим шаром, притормозил и в силу инерции вращения покатился назад. Удар должен быть сильным и точным, надо стараться не задеть кием сукно. Первый удар мимо. Второй удар мимо, третий попал в цель, но привел в такое безнадежное положение мои шары, что на четвертом ударе я опять промазал; затем пошла серия удач, я перестаю считать попадания, удачные удары следуют один за другим, я хватаю голубой мелок и мелю кий.
- Вы можете привести пример, фрау доктор? Вы говорите, что Феликс Шаад нежная натура, но с наклонностями собственника...
- Потому-то дело и дошло до развода...
- Вы можете привести пример?
Свидетельница задумывается.
- Фрау Шаад, может быть, вам поможет, если я напомню, что в то время у вас была связь с мужчиной, к сожалению, женатым.
- Я не понимаю вопроса...
- Вы сопровождали его, фрау Шаад, в качестве ассистентки на все международные конгрессы, это не было секретом, Феликс Шаад об этом знал.
- Это входило в мои служебные обязанности.
- Чего же вы тогда боялись?
- Я не понимаю вопроса...
- Когда господин Шаад как-то поинтересовался, не роман ли у вас, вы это отрицали, ибо, как я полагаю, чего-то боялись.
- Я хотела его пощадить.
- Вы хотели его пощадить...
- Совершенно верно.
- Ибо вы боялись, что обвиняемый, узнав то, что другим было давно известно, будет способен на все, например снимет галстук и тут же вас задушит?
- Не думаю, чтобы он был на это способен.
- Тем не менее вы его боялись?
- Он бывал очень несдержан.
- Вы можете привести пример?
Свидетельница задумывается.
- Когда позднее он узнал со стороны, что вы три года не уходили от него только потому, что профессор Л. женат и имеет детей, и вам пришлось подтвердить это, как повел себя обвиняемый?
- Он держал себя в руках.
- То есть?
- Молчал.
- Сколько времени?
- Несколько дней, а потом уехал...
- И прислал письмо из Вены, суд ознакомился с копией, не знаю, помните ли вы это довольно длинное письмо, фрау Шаад?
- К этому времени с той историей, о которой он писал, было уже покончено.
- Что было потом?
- Он ночевал в своем рабочем кабинете.
- А потом?
- Я тогда чувствовала себя очень подавленной.