- О да, - задумчиво произнес Прасти, - там все было описано как надо. Даже мне воздали должное. А я ведь не очень-то отличился. Спротт сделал из меня настоящего дурака. А все потому, что я не мог подтвердить под присягой, что человек, который вышел из этой квартиры… - Он откинул голову и затянулся сигарой. - …был Риз Мэфри.
- Вы не признали в нем… моего отца?
- На площадке было темно. И у меня не было при себе очков. Возможно, я ошибся… Эд - парень из прачечной - да и все остальные были уверены, что это он. Но, - Прасти не без гордости расправил плечи, - я человек упрямый. Я не был убежден, и, сколько бы надо мной ни глумился этот выскочка Спротт, не мог я поклясться, что человек, попавшийся мне на лестнице, был ваш отец. Вы когда-нибудь выступали свидетелем на суде?
- Нет.
- Так вот: стоит этим судейским вытащить человека на свидетельское место, они тут же его опутают по рукам и ногам. Сначала ты сам не знаешь, что говоришь. Потом тебе не дают сказать то, что ты хочешь. А ведь было одно любопытное обстоятельство, о котором мне так и не дали сказать. Мы столько раз вспоминали об этом с женой и с доктором Тьюком - я его позвал тогда осмотреть тело. На суде он не выступал, нет, у них были свои медицинские эксперты, да и не только медицинские, но и его тоже заинтересовало упомянутое мной обстоятельство, и мы частенько с ним толковали об этом.
Табачник затянулся сигарой и задумчиво помешал ложечкой кофе.
- Когда я вошел к Спэрлинг в гостиную и увидел, что она убита, то инстинктивно бросился к окну и распахнул его. Мне хотелось еще раз взглянуть на человека, который пробежал мимо нас. И, ей-Богу, я его видел. При свете, падавшем из окна, я увидел, как он схватил велосипед, стоявший у подъезда, вскочил на него и умчался, будто сумасшедший. Так вот: велосипед этот был зеленый… Могу поклясться, что зеленый. Странно, а? - И Прасти, который, видимо, любил немножко порисоваться, многозначительно умолк. - Особенно если учесть, что у Мэфри за всю его жизнь не было даже самого обыкновенного велосипеда. - Он неодобрительно развел руками. - Конечно, они там заявили, что он схватил первую попавшуюся машину, чтобы побыстрее удрать. Но если так, то кому же принадлежал этот зеленый велосипед и куда, черт побери, этот человек скрылся? Они даже обыскали канал, но трупа там не нашли.
В комнате воцарилось напряженное молчание.
- И еще одно, - задумчиво продолжал Прасти, - этот кожаный кошелек, который валялся возле тела. Он не принадлежал убитой. И Мэфри не принадлежал. Тогда чей же он? Вот в чем загвоздка… И эта загвоздка заставила немало поломать голову человека поумнее меня. Того, кто вел расследование, - Суона.
- Суона? - машинально повторил Пол.
Прасти кивнул с неожиданной серьезностью.
- Инспектора сыскной полиции Джеймса Суона. - Табачник инстинктивно оглянулся и, словно боясь, как бы кто-нибудь не подслушал, придвинулся к Полу. - Я не такой уж человеколюбец. И отнюдь не намерен ставить себя под удар из-за кого бы то ни было. Но на вашем месте… Я считаю, что вам надо бы разузнать насчет Суона.
Перемена, происшедшая в собеседнике, вывела Пола из апатии. Он насторожился, а Прасти приглушенным голосом, с опаской продолжал:
- Суон был славный малый и хороший работник. Но не в этом дело. Если, скажем, во время дежурства по городу он замечал, что какие-нибудь парни безобразничают, он не отправлял их в каталажку, а начинал увещевать, как добрый дядюшка… Словом, это был человек порядочный. К несчастью только, имел он одну слабость, и притом прескверную: пил. - Прасти посмотрел на тлеющий кончик сигары и покачал головой. - Странно это все получилось, ей-Богу, странно.
У Пола по спине пробежали мурашки. Он весь превратился в слух.
- Я хорошо его знал: он два раза в неделю приходил ко мне в магазин за пол-унцией табаку. Ну, и, конечно, мы часто встречались, пока шло разбирательство. И вот, когда все кончилось и жизнь вошла в свою колею, я заметил в нем перемену. Начать с того, что он стал чаще прикладываться к бутылке. Он и всегда-то был не очень разговорчив, а тут из него слова нельзя было вытянуть. Ходил мрачнее тучи: видно, что-то его мучило. Я частенько подтрунивал над ним, спрашивал: может, он влюбился и тому подобное, но он пропускал мои шуточки мимо ушей. И вот однажды, этак через год, пришел ко мне совсем уж в мрачном настроении, может быть, даже и под хмельком. "Я хочу сделать один серьезный шаг, Альберт, - сказал он мне. - Пойду посоветуюсь с Уолтером Джилеттом".
Прасти помолчал и глотнул кофе.
- А Уолтер Джилетт - адвокат с отличной репутацией - много работал в полицейских судах. И, естественно, я спросил Суона, что это он вздумал к нему обращаться. Но Джимми только головой покачал. "Сейчас я ничего не могу сказать, - загадочно ответил он. - Но, возможно, скоро вы обо всем узнаете".
Табачник снова взял чашку и отхлебнул кофе. Пол с трудом сдерживал нетерпение.
- Ну, вот, - угрюмо продолжал Прасти, - скоро я и вправду кое-что услышал. На следующий же день Суон явился на дежурство пьяный в стельку. Устроил на улице пробку, потом свернул не на тот свет, и получилась неприятность: какую-то женщину сбил машиной, ее чуть не убило. Ну, конечно, поднялся страшный шум. Суона судили, выгнали из полиции и - наверно, так уж положено - приговорили к шести месяцам принудительных работ.
- Посадили в тюрьму! - воскликнул Пол. - И… что же с ним сталось?
- Сломали они его, - сказал Прасти. - Выйдя из тюрьмы, Суон перепробовал немало занятий: работал и частным сыщиком, и носильщиком в гостинице, и рассыльным в кино, но нигде подолгу не задерживался. Он стал совсем другим. Честно вам говорю: вино и все эти неприятности сгубили его. Где он сейчас и что с ним - не знаю: последние два года я потерял его из виду.
- Но почему? - вырвалось у Пола. - Почему это случилось? Виделся он с Джилеттом?
- Ах! - многозначительно произнес Прасти. - Лучше не спрашивайте!
Он допил кофе и еще тише продолжал:
- Я всего несколько раз видел Суона после того, как он вышел из тюрьмы. Но однажды вечером он явился в мой магазин. Он, видно, пил несколько дней подряд и был изрядно под мухой. Войдя, он постоял у двери, раскачиваясь из стороны в сторону и не раскрывая рта. Потом вдруг говорит: "Знаешь что?" - "Нет, Джимми", - ответил я в тон ему. "Так вот, - сказал он. - Никогда не пытайся учить ученого". Да как захохочет! Так, не переставая хохотать, он и вышел из магазина. Страшно даже вспомнить этот хохот.
- А что он еще сказал? - вырвалось у Пола.
- Ничего… Ни тогда, ни потом… Ни единого слова. Ей-Богу, не знаю, прав я или нет, а только кажется мне, что он стал таким из-за дела Мэфри.
Наступила долгая тишина. К горлу Пола подкатил комок. Он, не шевелясь, сидел на своем стуле. Потом голова его снова запрокинулась и взгляд устремился в потолок. Все было туманно, мрак сгустился сильнее прежнего, и тем не менее, несмотря на эту тьму, он чувствовал, как в груди его что-то ширится и растет, побуждая к действию.
- Уже поздно. - Прасти бросил окурок сигары в камин и посмотрел на часы. - Я не хочу вас торопить, но если вы не поспешите, то опоздаете на поезд.
Пол поднялся.
- Я не могу сегодня уехать, - твердым голосом сказал он. - Я должен узнать… что могут сообщить мне Суон и Джилетт.
Глава VIII
Утро настало свежее и ясное. Пол проснулся рано - ночевал он в гостинице "Христианской ассоциации молодых людей", где еще накануне днем, выйдя из лавки Прасти, снял номер. Позавтракав, он написал и отнес на почту коротенькое письмо к матери, в котором просил ее не беспокоиться, затем деловито зашагал к центру города. Табачник, давно уже почти не выходивший за пределы своего квартала, понятия не имел, где живут Суон и Джилетт, однако, порывшись в бумагах, нашел адрес конторы адвоката, помещавшейся на Темпл-лейн, а также номер дома возле Хлебного рынка, в котором, насколько ему известно, Суон жил года два назад.
Около половины десятого Пол подошел к дому номер пятнадцать по Темпл-лейн и, на свое счастье, увидел мужчину в сером бязевом переднике, - тот, должно быть, как раз открыл помещение конторы и старательно начищал медную табличку у двери.
- Скажите, здесь контора мистера Уолтера Джилетта?
Привратник оторвался от своего занятия. Это был грубый с виду субъект, кривоногий, с налитыми кровью глазками.
- Была здесь, - довольно любезно ответил он.
- А теперь он, что же, перебрался отсюда?
- Совершенно верно.
Оба помолчали.
- А вы не знаете, куда?
Привратник искоса глянул на Пола.
- Знаю, конечно.
- Где же я могу его увидеть?
- Сомневаюсь, чтобы вы могли его увидеть. - Он еще раз покосился на Пола. - А впрочем, попытайтесь: попытка не пытка. - Он задумчиво потеребил нос. - Медяка не пожалеете?
Пол сунул ему шиллинг из своих оскудевших запасов.
Привратник ловко подбросил монету и отер губы тыльной стороною ладони.
- Вы найдете его на Орм-сквер. Отсюда недалеко, в старом городе, возле собора. Дойдите до конца Темпл-лейн, поверните направо и потом идите все прямо и прямо. Там увидите его фамилию. Не беспокойтесь: мимо не пройдете.
Пол никак не ожидал, что все выяснится так быстро и легко. Он повернулся и, чувствуя на себе взгляд привратника, поспешно зашагал по длинному переулку, мимо бесконечного ряда контор.