Вульф пропустил трапезу.
Вообще отказался от еды. Около восьми вечера он поднялся к себе. Фриц дважды заходил к нему с подносом, но шеф лишь глухо рычал на него. Когда в
половине одиннадцатого я поднялся к нему, дал на подпись отпечатанные на машинке показания и заодно сообщил, что незваные посетители забрали
ковер, шеф издал рык. Членораздельных звуков я от него так и не услышал. После всей этой нервотрепки, неудивительно, что, когда Кремер заявил,
что мне не верит, я тоже на какое то время лишился дара речи.
– Я несколько лет пытался вспомнить, кого вы мне напоминаете, – наконец придя в себя, ответил я. – И вот вспомнил. Это некое животное – однажды
я видел его в зоопарке. Название начинается на букву «б». Вы что, хотите меня увезти?
– Нет. – Полное круглое лицо инспектора к вечеру всегда краснеет, и его чуть седоватые волосы кажутся более светлыми. – Можете приберечь свои
остроты для другого случая. Я понимаю, вы не стали бы говорить неправду о том, что поддается проверке, но слова этой женщины уже не проверишь:
она мертва. Даже если принять на веру ваше – и Вульфа – утверждение, что вы оба никогда не имели до сих пор дела с этой адвокатской фирмой, все
равно нельзя исключить, что вы что то скрыли или рассказали не так. Особенно подозрительна одна деталь. Вы хотите, чтобы я проверил, что она
говорила о…
– Извините, но мне наплевать, чему вы верите, а чему нет. И мистеру Вульфу тоже. Вы не можете упрекнуть нас в том, что мы отказались дать
показания о случившемся. У нас не было выбора, и мы рассказали все, что знаем. Наши показания у вас. Ежели вы добудете более точные сведения о
том, что говорила эта женщина, тогда нас и упрекайте.
– Я же пытался вам объяснить…
– Ну да. А я вас перебил.
– Вы утверждаете, что она подробно описала встречу в дешевом ресторанчике одного из руководителей своей фирмы с клиенткой противоположной
стороны, назвала день, когда это произошло, и сказала, что сегодня утром беседовала с этим человеком, хотя и не назвала его имени. Назвала одну
лишь миссис Соррел. Так вот, я этому не верю. – Он постучал костяшками пальцев по нашим показаниям и наклонил голову чуть вперед. – Говорю вам,
Гудвин, если вы пытаетесь скрыть имя этого человека в своих личных целях, чтобы на этом заработать, то же самое относится и к мистеру Вульфу –
если вас кто нибудь подрядил расследовать убийство и вы используете при этом информацию, которую утаили от меня, чтобы на этом выгадать, я не
пожалею сил, чтобы до вас добраться.
Я взъерошил свою шевелюру.
– Послушайте, – начал я, – похоже, вы чего то не поняли. Только что по радио передали, что женщина, пришедшая проконсультироваться с мистером
Вульфом, была убита в его кабинете – задушена его собственным галстуком в то самое время, когда он любовался своими орхидеями и болтал с Арчи
Гудвином. Завтра все это будут смаковать газеты. Мне уже слышится чей то хриплый смех. Мистер Вульф сейчас не в состоянии даже съесть что то –
обед до сих пор стоит нетронутый. Все это творится с нами с той самой секунды, когда мы увидели на полу труп. Если бы она назвала нам имя
человека, о котором идет речь, что бы мы по вашему сделали? Вы же утверждаете, что знаете нас, как облупленных, – значит, должны знать и это.
Так вот, я бы отправился его искать. Мистер Вульф ушел бы из кабинета, запер дверь и пошел бы на кухню. После возвращения Фрица он сидел бы там
и пил пиво. В котором часу он спустился бы в кабинет и обнаружил тело, зависело бы от того, когда и что он услышал бы от меня.