Митридат удивленно поднял брови.
- Знаю ли я? Разумеется… Садись, я не хочу, чтобы ты стояла.
Лаодика села, безвольно опустив руки.
Он продолжал:
- Не так уж трудно это узнать. Митридат Эвергет, мой отец, готовился к войне. Его убийц нужно было искать среди тех, кто этой войны не хотел. - Митридат холодно улыбнулся. - Ты, наверное, удивляешься тому, что убийцы все еще живы? Сначала я хотел, чтобы вот этот нож побывал в груди каждого из них. Но потом понял, что какой же я царь, если только так могу отомстить? И я отправил послания моим военачальникам. Дорилаю Тактику, Неоптолему. Архелаю и другим. Пусть собирают войска.
Он поднялся.
- Теперь я беспокоюсь о твоей безопасности, - сказал он. - И о безопасности моей сестры Лаодики и моего брата.
Митридат Хрест, младший брат Митридата Евпатора, был хилым, болезненным мальчиком. Формально он теперь тоже считался царем Понта.
- Я не хочу, чтобы ты покидала свою спальню. У двери я поставлю стражу. Это честные и преданные люди. Они не допустят к тебе посторонних. Я хочу сделать это, поскольку убийцы еще во дворце. - Митридат подошел к двери, остановился.
- Сюда должен прийти Диофант. Передай ему, что я жду его в моей походной палатке. После захода солнца.
Оставшись одна, Лаодика вяло удивилась тому, что больше не испытывает страха.
- Все пустое… - прошептала она. - Поздно…
Камень был отпущен и теперь несся с горы, сметая на своем пути и тех, кто тащил этот камень по склону. Камень рос, превращаясь в огромную глыбу, заслоняя солнце.
- Все пустое…
Митридат лежал на животе, упершись узким мальчишеским подбородком в сжатые кулаки. Он не пошевелился, когда вошел Диофант, только, чуть скосив глаза, взглянул на вошедшего.
Диофант остановился у входа.
- Ты хотел видеть меня? - спросил он.
Митридат не ответил. Он лежал в прежней позе и молчал, словно не слыша вопроса. Диофант неловко кашлянул.
- Я слышу, Диофант.
И снова замолчал.
Диофанту стало не по себе. Он снова ощутил двойственность этого человека, двойную природу его, двойной облик - мальчика и мужа, царевича и царя, волчонка и волка. Ему захотелось выйти из палатки. Молчание, повисшее под низким войлочным сводом, стало осязаемым и тяжелым. Но он остался стоять неподвижно, и только руки его сами собой взялись за твердую перевязь меча.
Молчание затягивалось, становилось невыносимым.
Да есть ли здесь кто-нибудь кроме него?
Митридат приподнялся на ложе.
- Я учился у тебя, - сказал он. - Теперь я умею попадать в цель и хорошо держусь в седле.
Диофант склонил голову.
- Твоя похвала - большая честь… - пробормотал он.
Митридат рывком поднялся на ноги, подошел к нему почти вплотную. Он едва доставал Диофанту до подбородка.
- Теперь слушай, - тихо сказал Митридат. - Слушай меня и ответь: кто убил моего отца?
- Кто тебе сказал, что твой отец убит?
Митридат указал в угол палатки.
- Что там? - голос его опустился до шепота.
Диофант присмотрелся.
- По-моему, это собака, - неуверенно сказал он.
- Подойди и взгляни.
Диофант опустился на корточки подле громадного, неподвижно лежащего пса. Непонимающе посмотрел на царя.
- Этот пес сдох.
Митридат глухо ответил:
- Сегодня утром мне не хотелось есть. Я отдал ему еду. В полдень он сдох.
Диофант резко выпрямился:
- Ты допросил повара?
Митридат отрицательно качнул головой.
- Почему?
- Когда он принес мне ужин, я приказал ему выпить полный кубок вина, предназначенного мне. Он не успел дойти до двери, - полные губы Митридата дрогнули. - Так ты не знаешь, кто убил моего отца?
Диофант почувствовал, что щеки его горят.
- Нет, - ответил он, а взгляд полумальчика-полувоина продолжал держать его так, что еще немного - и он перестал бы думать самостоятельно.
Он собрал все силы и повторил громко:
- Нет, я не знаю. Боги хранят тебя, царь.
- Не знаешь… - словно не слыша его последних слов, протянул Митридат, и взгляд его отпустил сотника. - Хорошо, - он улыбнулся, и улыбка его испугала Диофанта. - Значит, это случайность.
Улыбка царя была мужской улыбкой на детском лице.
- Хорошо, - повторил он, не улыбаясь более. - Скорее всего, это случайность скорее всего, мой пес сдох от старости. Скорее всего, раб еще до моего кубка порядком нагрузился где-то. Скорее всего, он очнется утром, и у него будет болеть голова, и он ничего не будет помнить.
При каждом "скорее всего" у Диофанта начинало стучать в висках.
- И скорее всего, если мои подданные вновь останутся без царя, - сквозь зубы произнес мальчишка, - это тоже будет не более чем случайность. Почему бы и нет? Однажды я не проснусь утром, и царем станет Митридат Хрест, мой брат. Вскоре он умрет, потому что часто болеет. А перед смертью сделает то же, что в свое время сделал пергамский царь Аттал - завещает свое царство Риму. И римляне придут в Синопу, чтобы поставить здесь храм богине Случайности, и принесут в жертву свободу понтийцев. И винить в этом будет некого: случайность!
Он подошел к столику и налил в чашу немного вина. Медленно поднял чашу и так же медленно, не отводя взгляда от мгновенно побелевшего лица Диофанта, поднес ее к губам.
Скулы Диофанта свело судорогой, кожа на лице натянулась.
По-прежнему глядя ему в глаза, Митридат коснулся губами края чаши.
- Остановись! - крикнул Диофант.
Митридат нахмурился.
- Что это значит?
- Не пей, - выдохнул Диофант.
- Почему?
- Из… Из этой чаши… - Диофант запнулся.
- Да? - спокойно спросил Митридат, и лоб его разгладился. - Из этой чаши - что?
Диофант перевел дыхание и хмуро произнес:
- Ты же сам сказал, что из нее пил раб.
- Верно, - кивнул Митридат. - Но я хочу пить, а другой чаши здесь нет.
Диофант взял чашу из его рук, вылил вино на землю. После этого он тщательно протер чашу краем плаща. Поставил ее на столик.
- Теперь можешь пить.
- Но вина больше нет, - улыбнулся Митридат.
- Я принесу, - и, остановившись у входа, Диофант сказал: - Я действительно не знаю, кто именно убил Митридата Эвергета. Но ты уже не мальчик. Эвергет готовился к войне с Римом. А кто не желал этой войны, ты и без меня знаешь.
- Отныне войско, собранное моим отцом, - мое войско, - медленно произнес Митридат.
- В том-то и дело, - кивнул Диофант. - А вина я тебе сейчас принесу.
- Не надо, - сказал Митридат. - Я передумал.
Немного помедлив, Диофант сказал:
- Мудрые люди говорят, что если каждый день понемногу пить яд, то человек привыкает к нему, и яд больше не является смертельным.
- Да? - с интересом взглянул на него царь. - Я запомню. Спасибо, Диофант. Но не думай, что я не хочу пить, потому что боюсь яда. Я и правда - просто не хочу… - Он вздохнул и устало сел на ложе. - Я устал, Диофант… Я хочу немного отдохнуть. Мои друзья зовут меня на охоту, и, наверное, я поеду с ними завтра. Но я хочу, чтобы ты на этот раз не отказывался. Поедешь вместе со мной.
- Хорошо, - Диофант улыбнулся. - И вот еще что. Я вижу царя. И этот царь по-прежнему носит имя Митридат. Так был ли он убит?
Солнце только-только взошло. Выйдя из палатки, Митридат остановился, провел рукой по влажному от ночной росы войлоку. Пора было отправляться на охоту.
- Уже собрались, - ответил стражник на его немой вопрос. - Все готово. Ждут тебя, царь.
Митридат кивнул и подошел к группе всадников, расположившихся в отдалении. Среди них он увидел Диофанта.
- Ну что? - улыбнулся Митридат. - А сегодня мы затравим оленя? - И вдруг замолчал, словно наткнувшись на невидимое препятствие. Улыбка замерла на его губах.
Взгляд Диофанта, напряженный, суровый, говорил: что-то должно произойти. Но что?
Митридат оглянулся. Он мгновенно почувствовал опасность, только никак не мог понять, откуда она.
Его рука потянулась к ножу.
- Пора отправляться, царь, - сказал один из охотников, Ксенофан. Его лошадь нетерпеливо перебирала тонкими нервными ногами. Ксенофан был немного старше царя и постоянно сопровождал Митридата в охотничьих развлечениях.
- Погоди… - произнес Митридат. - А где мой конь? - оглянулся он.
- Да вот же он! - кивнул Ксенофан.
Диофант молчал. Митридат снова посмотрел на него и медленно повернул голову туда, куда указал Ксенофан.
Действительно, его конь. Он сделал было шаг к коню и остановился.
ЭТО БЫЛ НЕ ЕГО КОНЬ!
Той же масти, того же роста. Но не его.
НЕ ЕГО!
- Кто… - Митридат остановился. Не спрашивать. Ни о чем не спрашивать. Царь не должен теряться. - Кто посмел привести его, не оседлав?
Он чувствовал за спиной напряженное молчание. И понял, что Диофант не мог его предупредить.
Митридат медленно пошел к коню. Тот стоял неподвижно и только изредка настороженно косил на него глазом. Митридат положил руку на холку. Конь содрогнулся, но не двинулся с места.
Теперь, когда Митридат понял, что за опасность ему угрожает, какой подарок ему был подготовлен, он почувствовал себя значительно лучше. Он стоял рядом с конем, не делая никаких попыток сесть на него, и только рука его тихонько играла жесткой гривой.
Вот он осторожно, стараясь не испугать животное, положил другую руку на круп. По телу коня прошла мгновенная, еле заметная дрожь.
В то же мгновение Митридат крикнул: