– И ты вправду надеешься, что я отдам тебя другому мужику, да еще с двумя огромными, лично мною спасенными ранчо в придачу? – Что-то очень мрачное промелькнуло в его темных глазах.
– Если ты не любишь меня, то весь шум сейчас поднял только потому, что сам хочешь окончательно заграбастать мои фермы. Или в тебе взыграл знаменитый итальянский темперамент? Возможно, и то и другое. Но меня это не впечатляет, так и знай.
– Да что ты о себе возомнила, Люсиль? – негромко произнес Винс. – Можешь не бахвалиться передо мной своим происхождением. Фамилия Лэнг ничего для меня не значит, потому что я вообще не придаю значения подобной чуши.
Он встал и шагнул к Люси, которая, раскрыв от изумления рот, словно приросла к своему месту. Винс не замедлил этим воспользоваться. Крепко обняв Люси, он наклонился к ее губам.
Поцелуй был жесткий, безжалостный, однако, к ужасу Люси, он расшевелил тлеющий где-то под спудом костер желания, которое затеплилось еще днем.
Разве такое возможно? – беспомощно спросила себя Люси.
Потом что-то – интуиция? – подсказало ей, что временами между мужчиной и женщиной будто искра проскакивает и в тот миг освобождаются их демоны, после чего может начаться нечто чрезвычайно сладостное и захватывающее…
Когда расслабленная поцелуем Люси обмякла в объятиях мужа, тот поднял голову с победным блеском в глазах. В эту минуту он был красив до неприличия и потому опасен.
– Последние двенадцать месяцев ты играла с огнем, Люсиль Лэнг, – тихо заметил Винс. – Не удивляйся, если получишь ожог.
Оставив Люси, он пошел в свой кабинет и скрылся там, захлопнув за собой дверь.
– Выращивание жемчуга в Америке имеет богатую историю, – медленно и отчетливо произнесла Люси. Затем она зачерпнула из вазы пригоршню источающего матовое сияние жемчуга и рассыпала по накрытому черным бархатом столу. – Самые большие, яркие и красивые жемчужины всегда манили ловцов жемчуга в глубины моря, как сладостная песнь сирены. Некоторые верили, что это слезинки, скатывающиеся с сияющего лика луны в полнолуние… – Люси сделала небольшую паузу. – «Клементи» производит лучший искусственный жемчуг в нашей стране. Я покажу вам, как это делается.
Люси умолкла, и оператор выключил кинокамеру.
– Очень хорошо, миссис Клементи, – сказал он.
Однако Люси чувствовала, что хорошего не так уж много. Минуло два дня после попытки похищения, и сегодня снимался фильм о жемчужных фермах компании «Клементи», который впоследствии будет демонстрироваться в фирменных ювелирных магазинах.
Проблема заключалась в том, что на съемках присутствовал Винс. Он стоял, прислонясь плечом к стене, не попадая в объектив кинокамеры, но находясь в поле зрения жены.
За прошедшее время Люси почти не виделась с ним, но даже в моменты редких встреч он обращался с ней с оттенком прохладного безразличия. Сейчас Люси воспринимала его, как представителя вражеской армии, хотя не совсем понимала природу развернувшейся войны.
– Э-э… можно мне стакан воды? Благодарю.
– Люси, – Отделившись от стены, Винс направился к жене. – По-моему, ты слишком скованна. Понимаешь, покупатели должны видеть прелестную молодую женщину, окутанную таинственной романтикой, но в то же время теплую, полную жизни. То есть тебя, какая ты есть на самом деле.
В павильоне повисло неловкое молчание. Все присутствующие старательно прятали глаза. Люси нервно провела языком по губам.
– Винс, возможно, это покажется тебе полной чушью, но я буду гораздо свободнее чувствовать себя, если ты уйдешь.
– Э-э… – прокашлялся продюсер, – это обычное дело. Актерам всегда легче играть перед незнакомой аудиторией. Но мистер Клементи совершенно прав: мы должны снять именно такой фильм.
– Ладно, Люси, я ухожу. Не хочу тебя смущать.