"Что же мне теперь делать? - подумала Нина. - Можешь не можешь, инженер Кравцова, а надо идти… Обо мне даже и приказ, наверное, не успели написать". Она посмотрела вниз, страшно завидуя ходящим по земле людям, и, собрав всюсвою волю, попыталась оторваться от колонны. Но сразу же у неё закружилась голова, защекотало в пятках, и она поняла, что не сможет сделать ни шагу
А вокруг обычным, спокойным порядком шла работа; глубоко внизу сигналили машины, гремела арматура, раздавалась барабанная дробь пневматических ломов, и метрах в десяти от Нины, в стеклянной комнатке подъёмного крана, молоденькая синеглазая девушка двигала рычаги, и тень огромной сквозной стрелы, как тень самолёта, мелькала по колоннам.
- Вы ещё здесь? - спросил Арсентьев, поднимая щиток.
- Она, если ты хочешь знать, боится! - крикнул сверху Митя и засмеялся. - Извиняюсь, конечно…
- И ничего в этом нет смешного, - с отчаянием проговорила Нина.
- Я и сам знаю, что ничего смешного. Тут надо одно: считать, что ты на низу, - и тогда всё в порядке. Вот один американец проложил между небоскрёбами доску, сказал, что пройдёт по ней на спор с завязанными глазами. "Не вижу, говорит, разницы. Если у меня завязаны глаза, мне всё равно, где доска, - на земле лежит или висит на высоте двухсот метров". Ну, завязали глаза и пошёл. И, конечно, загремел оттуда…
- Высказался? - сердито спросил Арсентьев.
- А что?
Арсентьев растерянно посмотрел на Нину, подумал и проговорил:
- Долго вы так думаете простоять?
- Не знаю.
- Вот ещё новое дело. На руках, что ли, вас донести до лестницы?
- Нет, нет. Не надо!.. Придумайте что-нибудь, пожалуйста.
- Я понёс бы, да дело серьёзное. Не могу брать на себя такую ответственность. Ты вот байки только рассказываешь, - обратился он к Мите, - людей пугаешь. А ты посоветуй что- нибудь.
Они долго молча смотрели друг на друга.
- Ребята, я сейчас упаду, - сказала Нина, пытаясь закрыть дрожащие веки.
- Если бы настлано было, она прошла бы, - наконец проговорил Митя.
- Высказался? - снова оборвал его Арсентьев, но вдруг встрепенулся, встал и закричал синеглазой девушке, сидящей в рубке крана: - Маруся! Попроси сигналиста срочно подать в мой пролёт две плиты пятый номер! Спущусь - прорабу объясню.
Нина увидела, что девушка кивнула, поговорила по телефону, двинула рычаги, в небе проплыла огромная стрела, и вскоре прямоугольная железобетонная плита закачалась над головой Арсентьева.
- Майне, ещё майне! - кричал он, поднимая руку.
Плита осторожно легла на ригеля, и Нина вдруг очутилась на широком бетонном полу, на котором навеки застыли следы чьей-то большой подошвы. Минут через пять такая же плита была уложена во второй пролёт, и, стараясь не смотреть на Арсентьева, Нина побежала вниз по прозрачной лестнице.
"Сейчас же обязательно ещё поговорю с главным инженером, - думала она, - и, пока не поздно, откажусь от этой работы".
Но внизу, на твёрдой, надёжной земле, люди занимались делом, никто нe обращал на неё внимания, а в прохладном коридоре уже висел приказ, в котором говорилось, что инженер Кравцова Нина Васильевна зачислена исполняющей обязанности инженера по технике безопасности с месячным испытательным с роком.
* * *
Почти весь следующий день Нина потратила на ознакомление с проектом организации работ, с длинной пояснительной запиской и с десятками огромных чертежей, которые было легко разворачивать и трудно складывать. Главный инженер, прекратив приём посетителей, долго рассказывал ей об опасности открытых проёмов, "пьяных" лесов и неисправных такелажных приспособлений; и Нине поначалу показалось несколько преувеличенным значение, которое он придавал её работе. Но к концу разговора, когда главный инженер пожал её руку и заметил: "Надеюсь, на вашей совести не будет ни одного калеки", - Нина вдруг поняла, что её заботам поручаются жизни сотен людей, и даже испугалась, поняв это.
А ещё через день она получила в канцелярии казённый блокнот и карандаш и начала свой первый обход участков.
На втором этаже, в том самом помещений, где будет зал для банкетов, она увидела сбитые на скорую руку леса. Судя по тому, что рядом возился с проводами Арсентьев, леса предназначались для сварщиков. С устройством лесов и подмостей Нина хорошо познакомилась ещё на практике и теперь сразу же заметила непорядок. Возле лесов стояли начальник третьего участка Иван Павлович и плотник, только что заколотивший последний гвоздь в это шаткое деревянное сооружение. "Подходить или не подходить? - подумала Нина, боясь, что насмешливый Арсентьев не удержится, чтобы не намекнуть о позавчерашнем случае на шестнадцатом этаже. - В конце концов не сегодня, так завтра мне придётся встретиться с ним. Надо подойти", - решила она и, остановившись, спросила Ивана Павловича строго:
- Что это такое?
- Вспомогательное сооружение под названием "леса", Нина Васильевна, - снисходительно объяснил начальник участка. - Вот стойки, вот раскосы…
- Это жёрдочки, а не раскосы, - сказала Нина, стараясь не встречаться взглядом с Арсентьевым.
- Какие же жёрдочки! - похлопывая но самому толстому горбылю, так же снисходительно возразил Иван Павлович. - Сечение согласно проекта.
- Вот жёрдочка. И вот… - всё больше и больше раздражаясь от снисходительного тона, сказала Нина и отметила крестами негодные раскосы. - Прошу заменить.
- Да что вы, Нина Васильевна, вы ещё не в курсе дела!
- И стойки не вертикальные. Совсем "пьяные" леса.
- Где же вы увидели не вертикальные стойки?
- А вот - посмотрите отсюда.
- Это отсюда. А если взглянуть с другой стороны, то очень даже вертикальные.
Арсентьев и плотник, собравшиеся было уходить, со строгими лицами ожидали, чем кончится разговор начальства.
- Как хотите, - сказала Нина. - Если кто-нибудь полезет на эти леса, запишу нарушение.
- Нет, зачем же писать? - быстро проговорил Иван Павлович, сразу сделавшись серьёзным. - Поправим, всё исправим. Что же это ты, Вася, жёрдочек наколотил?
- Какой материал дали, из того и сбивал, - хмуро объяснил плотник.
- Надо требовать материал согласно проекта. Что это у тебя за стойки? Разве это стойки? Чтобы через час всё было исправлено!
Плотник начал отбивать раскосы, а Арсентьев спросил тоскливо:
- А мне что этот час делать?
Нина ушла. Проводив её глазами, Иван Павлович подошёл к плотнику и тихо сказал ему:
- Погоди.
Плотник посмотрел на него из-за плеча с недоумением.
- Забей обратно. На всякое чиханье не наздравствуешься. Арсентьев, лезь наверх. Через полчаса Нину по радио вызвали во второй этаж. Возле злополучных лесов стояли главный инженер и Арсентьев.
- Вы были здесь? - спросил главный инженер Нину.
- Была.
- Смотрите, - он легко сломал ногой тоненький раскос. - На такие вещи надо обращать внимание.
- Что же это вы, товарищ Арсентьев? - растерянно спросила Нина. Она всегда терялась, когда видела, что её обманывают.
- Это он вас должен спрашивать: "Что же это вы?" - сказал главный инженер. - Надо быть внимательней. От вашей внимательности зависит его жизнь. Понимаете?
- Понимаю, - тихо ответила Нина.
- Разрешите объяснить, товарищ главный инженер, - начал Арсентьев, но Нина не дала ему договорить.
- Главному инженеру не надо ничего объяснять, - проговорила она сердито. - Всё и так достаточно ясно. Пойдите к начальнику участка и предупредите, что через час я приду проверять леса.