- Копеечку подашь? - не поверила камчадалка счастью своему.
- Может и поболее. Забирайся в карету ко мне. И поедем в дом мой. Там отогреешься и поешь вволю.
Юшкова знала, что любит царица Анна и карлов и уродов всяких. А тут такой экземпляр. Камчадалка и почти карлица. И уродка каковых поискать. И придумала как юную камчадалку царице представить.
Она на следующий день провела убогую во дворец в самые покои императрицы. И там камчадалка с блюда золотого узорного всю царскую буженину и сожрала.
Анна изумилась, увидев пустое блюдо, и строго спросила:
- Что это? Кто это посмел буженину с моего стола стащить? Али мало вам кухонь дворцовых?
Стали искать виновного, и шут Ванька Балакирев петухом закричал да на Юшкову показал:
- Она и сожрала буженину-то царскую! Вона все губы перемазаны!
Юшкова дала Балакиреву подзатыльник и произнесла:
- Да рази я могла и подумать про такое, матушка-государыня? Не слушай Балакирева подлизалу подлого. Всем известно, что дурак он.
Анна подошла ближе и увидела следы жира на руках и губах Юшковой. Знала леб-стригунья чем тогда рисковала. В гневе царица страшна бывала.
- Ты сожрала? По губам вижу что ты! И Балакирев прав! Вон все губы перемазаны.
- С царского блюда буженины не едала я, матушка. А что до буженины то ела и в том могу признаться. Но не в царском кабинете, а на кухнях.
- Ванька? - императрица посмотрела на шута Балакирева. - Набрехал на Юшкову, мерзавец? А ну сыщи мне вора!
И Балакирев, подговоренный Юшковой заранее, из темного угла неумытую камчадалку и вывел.
- Кто это? - недоумевала императрица. Но Юшкова сразу поняла, что гнев у царицы прошел.
- Тебя императрица вопрошает, кто такова? - спросил офицер гвардии майор Альбрехт. Он схватил камчадалку за руку.
Но императрица велела отпустить:
- Отойди от неё! Страж нерадивый жилища моего! Кто у тебя по покоям царицы шляется. Уйти в сторону. А ты не бойся его. Это ты мою буженину съела?
- Я. А не все тебе буженина то! Куды сколько влазит? И другим можно попробовать буженинки-то
Анна не рассердилась на эту дерзость, но засмеялась.
- Иш смелая какая. Оставляю тебя при особе моей! Быть тебе от сего дня при штате моем лейб-подъедалой!
Все засмеялись царской шутке. И получила безвестная камчадалка с того времени имя Авдотья Ивановна и фамилию Буженинова! За остроумную выдумку обещала новая шутиха Юшковой половину с доходов своих при дворе. Ведь Балакиреву за то, что подиграл ей, заплатила Юшкова тысячу рублей.
Но Буженинова быстро в фавор вошла и Юшкову обогнала по службе и близости к особе царской. И стали придворные опасаться камчадалки. И тогда Буженинова платить Юшковой далее отказалась и облаяла её матерно. Так и пробежала помеж ними черная кошка….
- Надобно узнать, куколка, кто тот итальянец, что в окно сиганул, - произнесла императрица. Ты с утра самого то вызнай. За то я тебя пожалую.
- Пожалуешь? - камчадалка подняла свое приплюснутое лицо. - Мужем?
- Мужем? Каким мужем? - не поняла императрица.
- Да это тебе, матушка, и без мужика вольготно. А мы люди маленькие. Мне бы мужичка доброго из твоих рук получить.
- Да кто пойдет за тебя? - засмеялась царица.
- Матушка. Дочку старшую Бирена твого один прынц сватал. А она горбатая от рождения. Неужто, я горбуньи хуже? Ты сыщи мне мужичка получше. А я за тебя до гробовой доски моей стану бога молить! Подумай про то, матушка.
- Хорошо, куколка, я подумаю….
Граф Бирен вернулся во дворец и застал в своих покоях банкира Либмана делами и счетами занимавшегося.
- Ты все сидишь над бумагами, Лейба? - спросил Бирен, сбрасывая с себя камзол. - А у меня было дивное приключение.
- Вот как? - равнодушно отозвался банкир. - А, по моему мнению, лучшие приключения есть на вот таких бумагах. Задумка, бумага, деньги в качестве прибыли. Вот так и составляются состояния. Хотя ты действуешь по иному.
- Тебе не интересно послушать о том, что произошло?
- Ты снова услышал обвинения в свой адрес, Эрнест? Так это уже не ново.
- Нет, я познакомился с итальянским скрипачом.
- И что с того? Это совсем не сулит нам никакой новой выгоды. Ты знаешь, что пока ты знакомился со скрипачом, Левенвольде был у императрицы?
- Карл Левенвольде? Не знал, что он сегодня ожидался во дворце, - Бирен был неприятно поражен, хотя знал, что Анна иногда принимает его в своей спальне.
- Но по моим сведениям, он вышел от неё быстро и в дурном настроении.
- Вот как? - вскликнул Бирен. - Это не так и плохо. Они поссорились. Но как ты успел узнать?
- У меня есть деньги, Эрнест. И, значит, есть информация. Все можно купить у слуг за деньги. А я плачу щедро. Вот они и несут мне самые свежие новости. Кто-то же должен заниматься этим за тебя лентяя такого. Но то, что Анна и Левенвольде поссорились, еще ни о чем не говорит. Этот барон опасен для тебя.
- Я знаю. Тем более что он уже граф, а не барон. И что мне с этим делать? Вызвать его на поединок?
- Не стоит. Этак, он проткнет тебя насквозь своей шпагой. Да и шуму будет много. Нам нужен свой человек в ближнем окружении царицы, в том окружении, что имеет на неё самое большое влияние.
- И где это окружение? Среди кабинет-министров? Так я стою выше их! - гордо заявил Бирен.
- Я говорю не о кабинете императрицы, Эрнест. Большую силу при нынешнем дворе взяли шуты. Где еще дают ордена за шутовство? Только у императрицы Анны.
Либман напомнил об орденском кресте Сан-Бендетто или кресте Святого Бенедикта, специальной награде учрежденной для награждения шутов при дворе русской императрицы. И этот крест весьма напоминал крест ордена Андрея Первозванного высшей награды Росси, учрежденной императором Петром Великим.
- И вот среди шутов стоит иметь своего человечка. Оба фон Левенвольде и Карл и брат его Рейнгольд такого имеют среди шутов. А ты, Эрнест? На шутов и внимания не обращаешь. И напрасно.
- И кто работает на Левенвольде?
- Король самоедский.
Бирен знал этого шута. Да и кто его не знал при дворе императрицы Анны. Это был знаменитый Ян Лакоста, придворный шут еще петровского времени. Его привезли в Россию из Гамбурга. По национальности Лакоста был португальским евреем и был человеком образованным и начитанным.
Его смешная и нескладная фигура определили его род занятий в России. Он стал шутом Петра Великого, который любил поговорить с начитанным шутом о писании священном, коего знатоком изрядным Лакоста являлся. И именно Петр I пожаловал Лакосте безлюдный остров в Финском заливе и шутовской титул короля самоедского.
- И это еще хорошо, что этот король самоедский пока не много значит в шутовской кувыр коллегии. Но он как я еврей. И он как многие евреи умен.
- Значит, нам не помешает свой человек среди шутов?
- Очень не помешает.
- Тогда ты зря не захотел слушать о моих похождениях нынче ночью, Лейба. Утром во дворец придет именно тот человек, о котором мы с тобой говорили.
- Кандидат в шуты?
- И еще какой кандидат!
Утром Пьетро Мира уже был во дворце в покоях графа Эрнеста Иоганна Бирена. Граф дал скрипачу платье приличное из своего гардероба и сказал:
- Слухи о твоих ночных проделах уже докатились до дворца. Над твоим капельмейстером смеются все. Он главный анекдот на сегодня.
- Уже? - искренне удивился Мира.
- Такова Россия. И императрица про то слышала и немало над тем посмеялась. Понимаешь про что я, Петер?
- Нет.
- Тебе удалось рассмешить императрицу. А это не так просто сделать.
- Это хорошо?
- Как повернуть, Петер. Как повернуть. Ты сказал, что в армии служить не желаешь?
- Не желаю, - подтвердил Мира. - Военная служба не по мне. Я бы хотел вернуться к карьере музыканта.
- Тогда новая служба перед тобой открывается.
- Я вернусь в капеллу?
- Не совсем. Но и музыка там будет.
- Какая же это служба?
- Слыхал про кувыр коллегию при дворе императрицы нашей веселой Анны?
- Нет. А что это такое?
- Это особая государственная коллегия при дворе. Там целый штат шутов и шутих. Самая веселая и необычная коллегия или министерство в Европе.
- Министерство шутов?
- Странно, да? Это Россия. Здесь много странного. Не желаешь ли и ты пополнить их число?
- Вы шутите, ваша светлость? Мне стать шутом?
- Отчего же сразу шучу? Нет.
- Но я не шут. Я не смешон. Я не карлик и не уродец.
- При дворе Анны в шутах не только карлы и уроды. При дворе в шутах нынче и князья служат. И они и ростом и статью взяли.
- Простите, ваша светлость, - снова возразил Мира. - Но я много раз страдал от того, что шпагой свою честь защищал. И роль шута совсем не для меня.
- Время идеальное для вступления в должность, Петер. И жалование большое и подарки. Таких денег более нигде не заслужишь. Если конечно ты на мое место не метишь.
- И в мыслях того не было, ваша светлость. На ваше место при дворе не претендую. Но быть шутом…
- Эй, сеньор! - Бирен сталь серьезным. - А кем вы до этого были? Скрипач в капелле Арайя разве не шут? Или побои от своего капельмейстера сносить легче, чем от императрицы всероссийской?
- Но я не сносил поболев ни от кого. И Арайя не…
- До сего дня нет. Но что завтра будет? Думал про то? Я предлагаю тебе должность и возможность отлично заработать. Да что там я! Тебе сама судьба это предлагает. А Судьба не любит тех, кто отвергает её дары.
- И вам это нужно, ваша светлость? - Пьетро внимательно посмотрел на графа.