"Неужели вот так я буду сидеть? Год, два?!" - ужас заползал холодной змеей, сдавливая сердце, затрудняя дыхание. Это было невыносимо и Андрей закричал:
- Люди! Есть кто-нибудь здесь? Умоляю, откликнитесь?
В кромешной тьме, когда теряется ощущение пространства, в полнейшей тишине, где удары сердца молотом отдаются в голове, в духоте, от которой не укрыться, а организм истекает потом и слабеет воля, Андрей провел несколько "дней. Тюремщик, грузный и мрачный бородач, раз в сутки приносил какой-то мутной бурды - вонючей и безвкусной, и чашку теплой воды, не утоляющей нестерпимую жажду, а подогревающей неутолимое желание.
- Изверги! Вы хотите сделать из меня мумию? Да я плевал на вас! Фашисты проклятые! - кричал Андрей в темноту. - Чтоб вам всем сдохнуть!
Выплескивая в этих криках копившуюся в нем злобу, отчаяние, страх, Андрей снимал напряжение, порожденное темнотой и давящей тишиной.
Наконец-то о нем вспомнили. Два сытых толстомордых бородача вывели Андрея наверх. Солнечный свет ударил по глазам, ослепил, а воздух опьянил своей свежестью. Но это продолжалось всего несколько мгновений: его сбили с ног и принялись обрабатывать тяжелыми резиновыми дубинами. Удары наносились размеренно, с оттягом, с затылка и до пяток. Он терял сознание, его обливали водой и снова били. Поначалу Андрей кричал, корчился, уворачиваясь от ударов на каменном полу, но потом тело перестало ощущать боль, а сознание удерживалось лишь чудом. Это почувствовали и его истязатели. Пытка прекратилась, и Андрея отволокли обратно в подземелье.
Так продолжалось несколько дней.
Он уже чувствовал, когда за ним придут и все его существо наполнялось ужасом.
"Зачем это бессмысленное избиение? - всякий раз возвращался он к мучившей его мысли. - Меня ни о чем не спрашивают, просто истязают. Зачем? Должен же быть какой-то смысл во всем этом?".
Иногда ему казалось, что он сходит с ума. Бред переходил в сон, а явь становилась бредом. Перед воспаленным воображением проходили его товарищи из десантной роты, родные, одноклассники. Он говорил с ними, до осязания чувствовал их присутствие. Временами наступало просветление и Андрей, реально оценивая свое состояние, вce больше и больше убеждался в том, что ему долго не выдержать. От скудной пищи, не оставляющей ни на минуту физической боли, одиночества он слабел, дичал, деградировал.
Но, по-видимому, кому-то он все-таки был нужен. Как-то за ним пришли ни его ежедневные истязатели, а солдаты пакистанских Вооруженных Сил. Сняли наручники, освободили от ножных цепей.
В комнате, куда его привели и оставили одного, горел мягкий сирсневый светильник, на низеньком столике стояла бутылка вина и блюдо с восточными сладостями, один вид которых вызвал боли в животе и обильную слюну.
"Что бы это все значило? - терялся в догадках Андрей. - Может, очередная пытка?"
Вскоре в комнату вошел коренастый, широкоплечий, светловолоый человек, одетый в белую рубашку и свободного покроя серые брюки. Он жестом пригласил Андрея сесть в плетеное кресло и, когда тот опустился на указанное ему место, быстрым и точным движением налил в высокий тонкий стакан вина и пододвинул его к ничего не понимающему пленнику. Судя по запотевшему стеклу, вино было холодным и потому нестерпимо желанным. Но, предчувствуя подвох, Андрей не рискнул притронуться к стакану.
- Пей, - раздался голос человека в белой рубашке, - это тебе за страдания, перенесенные в стенах Бадабера. Пока меня не было, с тобой немного поработали. Ну, ничего, это только на пользу. Теперь ты знаешь, что тебя ожидает, ежели мы с тобой не договоримся.
Голос был знаком.
"Где же я его слышал? - лихорадочно билась мысль. - Где? - и вдруг осенило: - Да это же мой спаситель!".
- Я думал, что мы больше не увидимся, - угрюмо произнес Андрей, вглядываясь в черты человека в белой рубашке и все больше убеждаясь в том, что перед ним человек, не давший его на растерзание душманам. - После той встречи во дворе… ну там, где цвели абрикосы, столько прошло времени…
- Не так уж и много, - мягко пророкотал хозяин комнаты. Он порывисто подошел к столу и сел напротив Андрея в такое же плетеное кресло. - И двух недель не прошло со дня нашей первой встречи.
- А мне показалось, что пронеслась целая вечность, - дрогнул голосом Андрей.
- Ну-ну, дружок, ты особенно-то не расстраивайся. Тем, кто остался в ущелье, намного хуже. А у тебя все позади. Выпей, - кивнул он на стакан с вином, - это французское. Его надо пить сразу, а то проветрится.
- Не проветрится, а выветрится, - горестно усмехнулся Андрей. Он взял со стола стакан, подержал его в руке и поставил на место.
- Что же ты не пьешь? Это вкусно. Выпей, Андрей, расслабься.
- Откуда вы знаете как меня зовут?
- Это не сложно было узнать, - сверкнул белозубой улыбкой хозяин комнаты и извлек из нагрудного кармана листок. - Узнаешь?
Это была фотография его девушки.
"Ведь предупреждал ротный, чтобы ничего не брали на задание", - с досадой подумал Андрей.
- "Дорогому Андрюше Седову от Мариши. Не забывай!" - громко прочйтал светловолосый человек и рассмеялся. - Видишь как все просто. Ты - Андрей, а меня зовут Варсан. Я - американец. В Афганистане второй год. До этого работал в Европе, неоднократно бывал в Москве, Ленинграде, полгода жил в Киеве. Знаю ваше "Золотое кольцо". Ты, случайно, не из Москвы?
Андрей отрицательно покачал головой и, в свою очередь спросил:
- Зачем я вам нужен?
- Вы - русские, странный народ: всегда торопитесь. Учитесь ведению дел у афганцев. Те никогда не начинают делового разговора не справившись о здоровье всей многочисленной родни собеседника, не переговорив о различных событиях, не отведав угощения. Сытый человек ― он добрый человек и, как это у вас говорят, покладистый. Ну, да раз тебе некогда, поговорим о деле. Вообщем так: одна телевизионная компания снимает фильм об Афганистане. Им нужен шурави, который перешел на сторону моджахедов. Я им обещал такого, имея в виду тебя.
- Но я не переходил на сторону душманов. Меня взяли в плен! ― возмущенно воскликнул Андрей.
- Это не важно, ― отмахнулся Варсан. ― Главное, что ты здесь. Я буду с тобой откровенен: у тебя два пути. Один ― это подземелье Бадабера. То, что с тобой до сих пор происходило, только начало. Поверь, из Бадабера еще никто не выходил живым. И второй путь ― участие в телепрограмме, за что ― куча денег и гарантированный выезд в любую страну. Телекомпания берется это устроить за свой счет. Яне буду тебя торопить с ответом. Подумай хорошенько и завтра мне скажешь о своем решении. А чтобы думалось правильно, подойди к зеркалу. Вон там оно висит, ― показал Варсан на приоткрытую дверь, ведущую в другую комнату.
Сам не зная для чего, Андрей встал и направился к зеркалу. Увидев свое отражение, он отшатнулся: грязное, заросшее волосом, изможденное лицо, чернота под впалыми глазницами, кровавые прожилки на белках глаз, запекшаяся кровь под носом и разбитыми рас пухшими губами, лоб рассечен, волосы на голове местами прикипели к коже.
"Я ли это? Неужели в две недели можно сделать с человеком та- кое? ― ужаснулся Андрей. ― А что же будет дальше?".
- Не расстраивайся, ― хлопнул по плечу Андрея Варсан, ― под- лечим, подкормим… Ну, ладно, иди, а то парни из охраны заждались.
Когда Андрей уже выходил из комнаты, Варсан бросил ему вслед: ― Да, вот еще что… С тобой тут девушка в крепость была доставлена. Зарина Алмаиз. Как она тебе? Андрей замер в дверях, насторожился.
- Говорят, красавица. Я ее, к сожалению, не видел, но надеюсь познакомиться. Она тоже будет сниматься в телепрограмме.