Условия, формировавшие характер Алеши, неблагоприятнее тех, в которых находится Сашка Таранец. Сашку окружают люди в большинстве хорошие - колхозники, пекущиеся об общем благе. Алешка живет в иной социальной среде - подгородной слободки. "Странное это место - не город и не деревня… Слобожане сами с удовольствием и даже чуть горделиво повторяли про себя: из деревни ушли, а в город не пришли, так вот и застряли на полдороге". Это положение "на полдороге", между городом и деревней, надо полагать, существенно сказалось на социальном составе слободского населения, психологии слобожан, их интересах: тут немало "особей" с весьма развитым хватательным инстинктом, мещан, и они, эти особи, определенным образом влияют на нравственный климат всего коллектива. Слобода жила так: "ездила в городские универмаги, ходила в театры, в цирк, в кино и в бани, но часы сверяла по рынку… Далекий рынок был ее сердцем… Денежки - кровью".
Но изображение мещанской среды не главная задача автора, главное для него - моральное становление Алеши Сучкова. Этому юноше предстояло пройти сложным лабиринтом человеческих поступков, отношений, чувств, намерений.
Раскрывая характер Алеши, автор показывает, как любовь заметно воздействует на мир мыслей и чувств юного героя, меняя весь его нравственный облик. Подлинно: она - сила, созидающая характер.
Тема любви - одна из основных в творчестве Дмитрия Холендро, и воплощается она с позиций высокой нравственности. Любовь как высокое чувство воспета в повести "Улица тринадцати тополей", в рассказах "Раннее утро", "Ночные разговоры", "Финские санки", "Теперь навсегда", "Вечер любви".
Правда, повесть "Улица тринадцати тополей" не только, а точнее даже - не столько о любви. Главная ее тема - трагические события в Ташкенте в 1966 году (землетрясение, причинившее городу большие разрушения), а главный идейный смысл произведения - братская помощь Ташкенту со стороны всех наших республик, интернационализм и гуманизм социалистического общества.
Небезынтересны, думается, некоторые детали творческой истории повести "Улица тринадцати тополей", которые я излагаю со слов Дмитрия Холендро.
Летом шестьдесят шестого года Холендро находился в Ялте, одновременно с ним там, в Доме творчества, жил К. Г. Паустовский. Когда стало известно о землетрясении в Ташкенте, Паустовский сказал Холендро: будь я таким молодым, как вы, без промедления поехал бы в Ташкент, писателю надо такое видеть… Холендро усмотрел в этом нечто большее, чем мечту неспокойной души выдающегося мастера, купил билет на ближайший самолет и вылетел в столицу Узбекистана. Вернувшись дней через десять, пошел прямо к Паустовскому. "Что-то вас не было видно, где вы пропадали?" - спросил тот. Холендро объяснил и стал показывать фотографии разрушенного города. "А ведь я тогда почти пошутил, не имея цели настраивать вас на поездку… Но уж коль вы слетали и увидели так много необычного, теперь я настоятельно рекомендую поехать туда. Поживите там подольше и напишите".
Холендро так и поступил.
Тема любви возникает в повести как бы исподволь, подобно ручейку, выбившемуся из-под земли. Отмечу при этом, что у автора хватает такта не затмевать изображением личных чувств героев - дальневосточника Кеши и ташкентской девушки Мастуры - событий большого социально-политического звучания. Они остаются главными в повести, более того, именно эти события помогают высветить характеры героев, сформироваться и окрепнуть их чувству.
Тезис, что Холендро - художник, пишущий о молодежи и для молодежи, основывается не только на тех произведениях, в которых тема любви проходит крупным планом, но и на тех, где характер молодого героя раскрывается в других коллизиях, в его связях с людьми, обществом, миром. Это, помимо названных ранее повестей "Свадьба" и "Слобода", рассказы "Дорога в степь", "Пассажир Лешки-анархиста", "Городской дождь", "Ждать - не дождаться" и др.
Заметное место в творчестве писателя занимают рассказы, и разные подняты в них проблемы - воспитание любви к труду, участливого отношения к людям, уважения к старшим, преодоление душевной черствости, себялюбия, эгоизма. Как жить, каким быть? Вот о чем постоянно думают герои Холендро.
Проблема проблем. Автор обстоятельно и принципиально исследует ее, например, в рассказе "День рождения". Кто он, герой рассказа Костя? Шалопай? Бездельник? Трус? Поведение подростка дает достаточно оснований для любой из этих "квалификаций". Да, в сущности, не столь уж они и различны между собой - как говорится, хрен редьки не слаще. Устанавливая меру ответственности героя за свои поступки, автор не ставит на этом точку. Он исследует другие причины формирования уродливой личности - систему воспитания Костиных родителей. Устами деда, человека, прожившего безупречную трудовую жизнь, говорится: "Родители у тебя, действительно, трудяги, а растили вас с Ленкой (сестра Кости. - И. К.) как мещане: переласкали, перехвалили и… и совсем не приучили к главному - к работе!" И далее в ответ на оправдание Кости, что "батюшка с матушкой не научили" его труду, старик замечает: "Ты вот сказал - не научили! Учат специальности, а к работе приучают, сызмала, едва руки возьмут что-то, похожее на инструмент… Это разные вещи, молодой человек, совсем разные! Образование и воспитание".
В толковании проблемы - "как жить, кем быть" писатель нередко обращается к нравственным ценностям, сформировавшимся на войне, как к мерилу достоинств человеческих. Это воистину великие и непреходящие ценности. Подтвержу это лишь одним примером. Бывший фронтовик, Виктор Степанович ("На закате"), оказавшись в состоянии "немыслимой покинутости, и не просто печали, а боли", вспоминает фронтовое братство, "как ты лежал на дне оврага, может быть, последним взглядом прощаясь с голубым небом и белым облаком, откупающимся от ветра потерянными курчавинами, а по склону с разных сторон к тебе бежали знакомые и незнакомые, чтобы спасти. Как водитель полуторки в считанные минуты, оставшиеся в твоем владении, спешил домчаться до госпиталя, но внезапно притормаживал и каждым колесом по очереди переползал через ухабы… Как хирург без промедления надевал халат с пятнами вчерашней или позавчерашней крови, которую ни выкипятить, ни выстирать, и еще находил миг для полушутки: "Гляди-ка! Овраг спас! А то отшибло бы все нутро, начиная с сердца!"
Нет, не овраг, а друзья спасли. Не было вокруг чужих…"
Тут я подхожу к другой большой теме в прозе Дмитрия Холендро: Великая Отечественная война, подвиг народа, защищавшего свою Родину.
Война, входившая в сознание и сердце будущего писателя во всем трагизме и героизме, не могла оставаться в его памяти как нечто неприкосновенное и тогда, когда он писал о людях послевоенной поры, она так или иначе выказывала себя в их судьбах. Со временем она заявляла себя все настойчивее и решительнее. У Холендро появились рассказы, уже полностью обращенные в огневые фронтовые: "Первый день весны", "Третий Коля", "За подвигом", "Комендант причала", "Мальчишки" и др. В основе каждого из них какой-либо фронтовой случай, это как бы рассказы-воспоминания. Не все из них выдержали проверку временем (видимо, Холендро поэтому и не счел возможным включить их в "Избранное"). Но лучшие выдержали, представляют интерес и сегодня. Таким, например, является "Первый день весны", привлекающий внимание прежде всего своей фактурой, "материалом", однако не только им. В событиях, связанных с судьбой дома знаменитого русского писателя (имя его не называется, но не трудно догадаться, что это А. П. Чехов) в первый день освобождения Ялты, в событиях, по меркам войны не столь и масштабных, проявляются противостоящие друг другу гуманизм социализма и антигуманизм фашизма, мораль созидания и "мораль" разрушения.
Но рассказы о поре военной при всех своих достоинствах лишь фрагменты того огромного, что хранила память. Вызревало нечто большее… В 1965 году Холендро печатает рассказ "Яблоки", на основе которого чуть позже пишет повесть "Яблоки сорок первого года". Повесть о войне, но не о боевых действиях, не о переднем крае, а о тыле. Построив самобытный сюжет, а самобытность его в простоте (эшелон с яблоками - подарок трудящихся Узбекистана защитникам Родины - идет в Москву, на фронт), автор создал и своеобычный национальный характер. Имя главного героя повести не называется, просто - Старик, и эта нарочитая безымянность еще отчетливее символизирует типичность героя.
Старик прекрасный рассказчик, фантазер, подлинное и вымышленное сливается в его рассказе воедино, но цель его фантазирования совсем не в том, чтобы приукрасить время и людей, а опоэтизировать таким способом истинную правду о героическом времени и советском народе, сплотившемся в борьбе с фашистскими ордами.
Автор повести, как упоминалось, родился и какое-то время жил в Ташкенте, и созданный им образ старика-узбека в известном смысле - выражение авторской признательности народу и республике, где он рос.
Высказана в повести одна существенная для писателя мысль, своего рода его эстетическая декларация: "искусство нуждается в честности. Как зеркало, в которое мы смотримся всю жизнь… Приукрашенное - не настоящее. И нет ничего прекраснее самой жизни, а ложь, даже ничтожная, страшна как раз отказом от живого".