Он с трудом помнил, как добирался до номера. Казалось, что сознание уже отделившись от тела, летало где-то поблизости, подталкивало в спину такое неловкое тело, смотрело на него сверху. Он шел на автопилоте, почти закрыв глаза.
- Спать, - только и смог промычать он, увидев кровать.
Удивительно, но у него еще хватило сил стянуть с себя кроссовки, и даже майку с джинсами. Лучше уж потерпеть еще несколько секунд, зато потом спать будешь со всем комфортом. Игорь упал в кровать чуть раньше. Ему было наплевать на одежду и обувь.
В эти минуты они не услышали бы ни рева сирен, возвещавших о начале авианалетов, ни взрывов бомб. Их ничего бы не смогло поднять с кроватей, даже трубы страшного суда.
Сергей разлепил веки оттого, что в них бил яркий солнечный луч. Было чуть за полдень, на завтрак они не успели. Есть не хотелось, спать, впрочем, тоже. Там в бомбоубежище, Сергей поболтал с коллегами, живущими в "Палестине" и те сообщили, что на две съемочные группы они снимают трехкомнатный номер. Игорь с Сергеем могли занять одну из этих комнат. Все апартаменты было удобнее оплачивать в складчину, а то, когда они принесут счет за проживание в бухгалтерию, там у всех глаза на лоб полезут от проставленной в нем суммы.
Сергей поднялся с кровати, подошел к Игорю и стал его тормошить.
- Эй, соня, вставай. Переселяться пора.
- Фрукты принесли? - спросил Игорь, просыпаясь.
- Нет. Ты вчера совсем не воздавал хвалу Саддаму Хусейну.
- Разве? - удивился Игорь. - Мне казалось, что я много хорошего наговорил в адрес иракского лидера, - при этих словах он отчего-то водил головой по сторонам, как будто хотел понять - где же установлены жучки, и в каком положении его будет лучше слышно.
- Не судьба, значит. Ты, конечно, можешь остаться здесь еще на одну ночь…
- Не дождешься!
Они взяли такси, доехали до "Палестины", поднялись на тринадцатый этаж, где снимали номер коллеги.
- Красота какая, - сказал Игорь, оказавшись в номере.
Одна из комнат выходила на дворец Саддама Хусейна, другая - на реку Тигр и комплекс правительственных зданий, а из холла открывалась чуть ли не на сто восемьдесят градусов панорама всего Багдада. Причем из-за того, что номер располагался высоко, город лежал буквально под их ногами и по высоте с "Палестиной" могли сравниться лишь несколько зданий. В их числе была гостиница "Шератон". Но там мало кто селился. Большая часть номеров пустовала то ли оттого, что в гостинице не работало водоснабжение, то ли была неисправна канализация. Возможно, что там просто были слишком дорогие номера. "Палестина" и "Шератон" навевали воспоминания о башнях-близнецах, которые так эффектно рухнули, точно в их несущие опоры заложили взрывчатку.
- Когда нас начнут херачить, - продолжал Игорь, меряя шагами просторный холл, - ну в смысле бомбить, - поправился он, хотя его никто и не слушал, а кто слушал - и без этих поправок понимал, о чем он толкует, - то отсюда никуда и уходить не надо будет. Все из окна видно. Весь город.
- А ты не думаешь, что гостиница очень уж хорошая мишень? - спросил Сергей. - Над остальными зданиями возвышается так, что прямо сама просится под ракетный обстрел.
- Американцы знают, что это гостиница, а не стратегический объект… - начал было Игорь.
- Это их когда-нибудь останавливало? - тут же перебил его Сергей.
- Нет, вообще-то, - согласился Игорь, - но у них ведь оружие высокоточное… - мысль свою он продолжать не стал. Сам хорошо знал, что американцы очень часто стреляют мимо, а под их обстрелом оказываются жилые кварталы. - Ну ладно, - отмахнулся Игорь, - уж очень здесь вид хороший. Жалко такую возможность не использовать.
Чем-то это все напоминало причитания командира орудия из старого фильма по книжке Юрия Бондарева. Там вот он тоже все жалел, что ему приказали сменить позицию, но до нее так и не добрался, потому что расчет, которым он командовал, встретил по дороге немецкие танки, развернул свое орудие в боевую позицию, и прежде чем их накрыло сразу несколькими попаданиями, успел сделать лишь один выстрел.
Превосходный номер превратился в некое подобие общежития. Сергею с Игорем достался холл с двумя раскладывающимися диванами, которые отлично заменяли кровати. Среди достоинств холла было то, что он размерами превосходил две других комнаты, а недостатком - то, что, по сути, он представлял из себя проходную комнату. Если кто-то из обитателей номера хотел сходить в туалет, ему обязательно надо было идти туда через холл. Такие постоянные хождения, особенно среди ночи, сильно раздражали, но Сергей вспомнил, что грядущей ночью мешать ему спать будут вовсе не соседи, а американская авиация. От таких мыслей сделалось немного грустно. Не хотелось, чтобы эта ночь наступила. Помнил он налеты натовской авиации на Белград. Такое не забудешь.
Помимо людей в номере жил еще и маленький попугай, чуть больше волнистого. Перья у него были зелеными, а хохолок - желтым. Он летал по комнате, совершенно не опасаясь обитателей, порывался сесть на плечо и брал пищу изо рта. Незадолго до начала войны одна из съемочных групп купила его на базаре, причем очень дешево, даже по местным меркам. Попугай был политкорректным. Никаких ругательных слов о местном лидере или о президенте США - не говорил. Он вообще ни слова не говорил. Однако стоило обитателям номера завести беседу, как он тут же появлялся поблизости, садился на диван, люстру или на что-то еще, что ему в тот момент приглянулось, и сразу же встревал в разговор, радостным чириканьем. Никто уж и не помнил, отчего попугая назвали Вовка-бакчи.
Как только в номере появились новые жители, попугай тут же прилетел с ними знакомиться.
- Весело у вас тут, - сказал Сергей, подманивая попугая, - домашней птицей обзавелись.
Правительственные учреждения еще должны были работать. Сергей решил все-таки испытать удачу, попробовать получить аккредитацию, но все традиционные схемы здесь просто не работали.
- Вы же без нас все равно никуда не поедите снимать, - пояснял Сергею сотрудник местного аналога ФСБ, занимавшийся работой с русскими журналистами, - мы вам будем давать сопровождающего. Вам и разрешения никакого не надо будет на съемку, если рядом будет находится наш сотрудник.
Громов во время многочисленных поездок на ближний восток понял, что что-то доказывать местным чиновникам не имеет никакого смысла. Они тебя выслушают, вежливо кивая в ответ, а потом скажут то же, что и говорили прежде, то есть: "приходите завтра" или "разрешение выдать не могу".
Надеюсь, они не подселят к нам своего сотрудника, подумал Сергей, который будет смотреть за тем, чтобы мы и по ночам ничего сами не снимали? У нас мест нет. Если подселят, будет он на полу, на коврике лежать.
От таких мыслей он улыбнулся, а чиновник неправильно понял причину его веселья и сообщил о том, что никаких проблем со съемками не будет - иракцы всегда готовы помочь русским, и благодарны им за то, что они выступают против американской агрессии.
Для работы с русскими журналистами иракцы создали специальный отдел, но его руководитель полковник Ахмед отдавал предпочтение лишь одному из телеканалов, ездил только с его представителями по ночному городу, сообщал им адреса разбомбленных объектов и разрешал их снимать. Между прочим, этого без сопровождающего лица делать было нельзя.
Всем остальным Ахмед рассказывал какие-то небылицы. Он точно нарочно отправлял их по неверному следу, так что вскоре, после нескольких проколов, среди журналистов о нем стали ходит шутки-прибаутки. Например, кто-то рассказал, что сегодня ночью разбомбили "Талялям". Все естественно отправлялись туда, но оказывалось, что министерство информации стоит нетронутым.
- Кто тебе сказал, что "Талялям" разбомбили? - спрашивали тогда у того, кто первым об этом заикнулся.
- Полковник Ахмед, - следовал ответ.
- Да что же ты сразу не сказал? Мы бы тогда куда-нибудь в другое место поехали.
Полковник Ахмед стал именем нарицательным, обозначавшим источник информации не заслуживающий доверия. Но своим фаворитам, то есть тем, кто ему отстегивал взятки, он исправно сообщал верные сведения.
Громов хотел узнать сколько они ему платят, но все как-то не подворачивался удобный случай, да и не смог бы он перекупить этого полковника, да и не стал бы этого делать. Беда была в том, что без взятки никто сопровождать журналистов по ночному городу не хотел.
Возможно, тот чиновник из иракского ФСБ тоже хотел выдоить у Сергея немного денег, но тому совершенно не хотелось платить за это из собственного кармана. Ему ведь никто не даст документ, заверенный печатями, в котором будет прописано - сколько Сергей сунул денег чиновнику, а без этой бумажки в бухгалтерии расходы не возместят.
- Не переживай, - успокаивал Игорь своего друга, - если уж так приспичит, то давай из своих суточных заплатим. Фиг с ними.
- Посмотрим, - сказал Сергей.
- Да и зачем ночью на место ехать? Ты что забыл - какой у нас вид из номера открывается? Нам и этого будет достаточно. Я тебе так из номера наснимаю, что на классный сюжет хватит.
Но ему даже снимать ничего не пришлось, потому что на крыше одного из высотных зданий были установлены четыре видеокамеры, направленные в разные стороны. Картинка с них тут же передавалась по спутнику во все точки мира, так что происходящее в Багдаде - в прямом эфире, мог видеть любой, у кого есть спутниковая антенна. Сергея попросили сделать прямое включение на вечерний выпуск. Когда решали, что будут показывать, то сошлись во мнении, что картинки с этих четырех камер будет достаточно, чтобы перекрыть слова Сергея. У зрителей появилось бы ощущение присутствия на месте событий.