«Швырнул я этого продажного подонка за канат, – оправдывался потом Марк перед ухмыляющимися друзьями, – так ведь за дело же! Заявил, мерзавец, что я под допингом…» Лишь близкие друзья его знали, что понятия чести, тем более чести спортивной, всегда были для флегматичного экс‑боксера превыше всего. Допинг и Коротышка Марк были понятиями несовместимыми.
Потом судьба свела их воедино – они стали ее «избранниками»…
Свинцовая мгла нависла над шоссе, воздух был густым и липким, словно кисель, едкий пот стекал по их лицам, шеям, рукам…
– Говорят, этот Крамер никогда не снимает темных очков, – сказал Флойд. – Даже в постели.
– Не имел удовольствия лицезреть его в постели, – ответил Стюарт, – как, впрочем, и в иной, менее интимной обстановке. Но ручаюсь, скоро нам такая честь выпадет.
– Что, заглянуть к нему в постель? – Флойд скорчил брезгливую гримасу.
– Вряд ли он допустит тебя в свою спальню, – ухмыльнулся Джералд Волк. – Но ты не теряй надежды, дружище Флойд, если твоя рыжая шевелюра придется шефу по вкусу, то у тебя появится весьма реальная возможность стать его фаворитом.
Флойда передернуло от «заманчивой» перспективы, обрисованной Волком.
– Клянусь всеми девятью кругами ада, я скорее сяду голой задницей в гигантский меркурианский муравейник!
Глаза Джералда Волка лукаво блеснули.
– Я всегда подозревал у рыжих патологическую склонность к изощренному мазохизму. Хочешь, я ударю тебя чем‑нибудь тяжелым? – вкрадчиво спросил он, заглядывая приятелю в глаза. – По дружбе?
– Полегче на поворотах, идиот, – угрожающе зарычал Флойд О'Дарр. – Не забывай, что от изощренного мазохизма всего лишь шаг до не менее изощренного садизма. Я с детства любил мучить кошек и анархистов. Подолгу и с наслаждением.
– Может, высадить эту парочку вон у того перекрестка? – спросил Герцог у Криса Стюарта. – У меня уже в печенках сидят бесконечные дуэли этих болтунов.
– Пожалуй, вы правы, мсье де Клиссон, – в тон ему ответил Крис Стюарт, – этим двум петухам не мешало бы прошвырнуться пешком. Уверен, Коротышка Марк поможет им выйти.
Он демонстративно притормозил у перекрестка.
– Эй, Марк, проснись! – тряхнул спящего гиганта Герцог. – Пора тебе малость поразмяться.
– А? Что? – спросонья заворчал Коротышка Марк.
– Погоди, Герцог, – взмолился Флойд, с опаской поглядывая на экс‑боксера, – не буди этого буйвола. Клянусь копытом бешенного бизона, я осознал, раскаялся и чертовски сожалею, что сцепился с этим болва…
– С кем, с кем? – угрожающе переспросил Джералд.
– С самым выдающимся анархистом во всем Обозримом Космосе. Виват Джерри Волку!
– Раскаяние принимается, – резюмировал Герцог. – Чем ответит противная сторона?
– Несмотря на то, что противной стороне крайне противен и омерзителен рыжий цвет… – начал было Джералд.
– Сейчас я его ударю, – внятно произнес Флойд.
– …я все же готов сделать исключение, – невозмутимо продолжал Джералд, – для старика Флойда. Удивительно, но среди рыжих тоже попадаются неплохие парни. Правда, крайне редко.
– Ла‑адно, – протянул Герцог, – на этот раз, ребята, вам удалось избежать справедливой кары. Что скажешь, капитан?
Крис Стюарт нажал на педаль акселератора, и мощный «паккард» рванул вперед.
– Прощены, – сказал он с видом самого Господа Бога, – но в следующий раз ничто уже не сможет помешать вам, мсье де Клиссон, разбудить Коротышку Марка.