Вася читал без интереса. Ни названия сёл, ни фамилии упомянутых лиц ничего ему не говорили. Вот написано, что на профсобрании выступил Савоськин, а Турлай отказался. Хорошо это или плохо? Пёс его знает. А где эта река, через которую возвели мост? Радостное событие для местных, но его оно не задело. Даже фотографии нет.
Посмотрел рубрику культурной жизни. Действительно, "Гамлет"! Крикнул Мирону:
- Слышь, у вас тут "Гамлет" в театре!
- Есть такое дело! - отозвался тот из соседней комнаты. - Хочешь, сходим?
- Можно… А билеты есть?
- Смеёшься? Мы - пресса!
Вскоре они шагали к Мирону домой, обедать. Автобусом было бы быстрее, но Мирон любил гулять.
- Я забыл отдать Марьеву предписание из вуза, - говорил на ходу Вася. - Не забыть бы завтра. А то уйду в горы…
- Завтра?
- Да. Сговорились на девять часов по местному времени.
- А ты часы-то перевёл?
- У меня нет часов. Я так, на глазок время определяю.
- Смотри, у нас с Москвой разница во времени - три часа. Понял? В Москве скоро полдень, а у нас уже три часа. Ты, вообще, про часовые пояса знаешь?
- Знаю. Что ж я, по-твоему, дикий? А вот скажи: ты в Москве был, Сталина видел?
- Нет.
- А слышал, что он по ночам не спит, работает?
- Да! Я однажды нарочно пошёл ночью в центр, посмотреть. В наркоматах во всех окнах свет горит. А как Сталин - спать, так и наркомы на боковую. А вот какой ему интерес? Я этого понять не могу.
- Хэх! А берёшься объяснять мне про часовые пояса. Сталин страной руководит. В Москве рабочий день закончился, к примеру, в шесть часов вечера, а на Камчатке в это время уже новый начинается. Вот он и сидит ночами, чтобы со всеми вопросы порешать.
Мирон выслушал, засмеялся и начал фантазировать:
- Ввести бы везде одинаковое время, чтобы наркомы в Москве не перетруждались.
- Тогда что? Тем, кто к востоку, придётся днём спать, ночью работать. Беда…
- Ну и что! За Полярным кругом так и живут. У них полгода ночь, полгода день. Интересно, как они ведут делопроизводство? В полярном колхозе не трудодни должны начислять, а трудогода какие-то…
- Опять, что ли, статью проговариваешь?
- Ну да, надо про бюрократов что-нибудь сочинить. Давно не было сатиры в газете.
- Неужели у вас нет своих бюрократов, что ты за полярных взялся?
- Есть.
- Тогда зачем сочинять? Возьми и опиши конкретного чинушу.
- Так ведь он догадается!
- Тьфу. Вот не думал, что журналистика - такое занудство.
- Надо, брат, учитывать нюансы. Он же племянник первого секретаря крайкома.
- Ага! Про нашего Вяльева - ты прямо из штанов выпрыгивал, так хотел фельетон писать. Или про посторонних железнодорожников. Или полярников протянуть - это ты с милой душой. А про своего чинушу - ни-ни. Сам ты, Мирон, конъюнктурщик.
- Вася ты, Вася… Легко тебе рассуждать. В Москве быть честным и принципиальным - любо-дорого. Там Сталин под боком. В случае чего: "Але, Ёсиф Сарионыч! Спаси честного человека!" А в наших краях не так просто. Чуть не в ту сторону криво посмотрел - хряп тебя, и нету. Мы тут ежовщину ещё не очень изжили.
- Слушай, Мирон, вчера хотел спросить, - и Вася указал рукой на высокий глухой забор. - Что это у вас тут? И ещё в двух местах я такое видел.
- А я не знаю. Спрашивал. Говорят, выделено место под строительство. Здесь вроде уже фундамент заложили. На Казённой Заимке есть площадка, так там стены цехов стоят. А на Гоньбе и в Научном городке просто пустая земля. Но огорожено, и охраняют военные. То есть бойцы НКВД.
…Красавица Анисья ждала их с обедом. На обед были варёная картошка, тушёная крольчатина, солёные огурцы, свежая зелень, мёд. Лиза больше всего на мёд глядела, но мать - у, строгая! - заставила её есть картошку с маслом. Но девочка всё равно пальцем в мёл лазила. Радиодинамик на столе очень кстати вещал про успехи алтайских пасечников: они, оказывается, устроили между собой социалистическое соревнование, у кого пчёлы больше мёду носят. Потом началась трансляция песен из кинофильмов.
- Кролик из каких запасов? - деловито поинтересовался Мирон.
- Свежие, - певуче ответила Анисья, улыбаясь Василию. - Я ж понимаю. Гость у нас.
- С запасов? - удивился Василий. - Я думал, с рынка.
- Не, мы кролей сами водим. Ты, что ли, не унюхал?.. Анисья! Мысль есть - на премьеру сходить. Сегодня "Гамлет" по пьесе английского товарища Шекспира.
- Я уж думала, ты забыл.
- А-а-а… Э-э-э… Что забыл? Я же месяц отсутствовал.
- А на репетицию когда ходили, в мае? Ты мне что обещал?
Мирон повернулся к Васе, сказал восхищённо:
- Во память у моей красавицы! Вправду обещал… А Лизу на время сдадим Степанихе. - Пояснил Васе: - Это у нас соседка, старушка.
- Я понял.
По радио Леонид Утёсов затянул знаменитую песню из кинофильма "Весёлые ребята": "Как много девушек хороших…"
Мирон спохватился: девушки! Крикнул в кухню, где его молодая жена мыла посуду:
- Анисья! Ты придумай, кого из подруг позвать. А то что ж наш геолог будет один…
"Как много ласковых имён…"
- Не, не надо, - запротестовал Василий.
"Но лишь одно из них тревожит, унося покой и сон…"
- Надо! А я с редакции позвоню в театр, договорюсь о местах. Скажу, московский гость. У нас любят, когда московский гость… Может, Милку с педагогического?
"…когда влюблён…"
С кухни выскочила Анисья, закричала на Мирона:
- Я те дам, Милку с педагогического! Опять?
"Любовь нечаянно нагрянет…"
- Клянусь! Нисенька! Клянусь, ничего у меня с Милкой не было.
"Когда её совсем не ждёшь…" - на этих словах радиодинамик резко замолчал, песня прервалась. Было слышно одно только потрескивание.
- Ой, врёшь! - выла Анисья. - Ой, я тебя выведу однажды на чистую воду!..
- Слушай, от твоего крика у нас радио сломалось! - Мирон взялся за колёсико, крутанул. " Внимание, внимание! - громко заговорил динамик голосом Юрия Левитана. - Говорит радиостанция имени Коминтерна. Через несколько минут будет передано важное сообщение".
- Ты, Мирон, смотри… - голосила Анисья, но Мирон цыкнул:
- Тихо!
"Передаём заявление заместителя Председателя Совета Народных Комиссаров Союза ССР и Народного Комиссара Иностранных Дел товарища Молотова Вячеслава Михайловича" , - объявил диктор. И затем - другой, заикающийся, совсем не артистический голос:
"Граждане и гражданки Советского Союза! Советское правительство и его глава товарищ Сталин поручили мне сделать следующее заявление:
Сегодня, в 4 часа утра, без предъявления каких-либо претензий к Советскому Союзу, без объявления войны, германские войска напали на нашу страну, атаковали наши границы во многих местах и подвергли бомбёжке со своих самолётов наши города - Житомир, Киев, Севастополь, Каунас и некоторые другие, причём убито и ранено более двухсот человек. Налёты вражеских самолётов и артиллерийский обстрел были совершены также с румынской и финляндской территории.
Это неслыханное нападение на нашу страну является беспримерным в истории цивилизованных народов вероломством. Нападение на нашу страну произведено, несмотря на то, что между СССР и Германией заключён договор о ненападении и Советское правительство со всей добросовестностью выполняло все условия этого договора…"
Они молча дослушали до конца. За раскрытыми окнами всё так же чирикали птички, шелестела листва - но не было слышно ни одного человеческого голоса, хотя вот только что с улицы долетали крики и гомон. Потом один, другой, а затем, подальше, третий - заныли фабричные гудки.
- О! - сказал Мирон, чтобы не молчать. - Это на станции. На комбинате. А это на медеплавильном.
Продолжительный вой гудков создавал дополнительный фон зазвучавшей по радио, сразу по окончании заявления Молотова, песне из кинофильма "Александр Невский":
Вставайте, люди русские,
На смертный бой, на грозный бой,
Вставайте, люди вольные,
За нашу землю честную.Живым бойцам почёт и честь,
А мёртвым - слава вечная!
За отчий дом, за русский край
Вставайте, люди русские!
Лиза вертела головой, поглядывая то в окно, то на взрослых, ожидая разъяснений. Но разъяснения были нужны не только ей.
- Я чего-то не поняла, - жалобно сказала Анисья. - Это что?
- Война, - вздохнув, ответил Мирон и встал. - Кто куда, а я в редакцию.
Василий отправился в экспедицию.
- Знаешь, парень, - сказал ему Марьев, - мы, наверное, завтра никуда не поедем. Непонятно, что будет. Я пацанёнком две войны пережил - ничего хорошего сказать не могу. А с другой стороны, столько было за последние годы для обороны сделано, такая создана мощная техника и такие мы имеем примеры отпора агрессору, что, кто знает, может, это ненадолго. Как на озере Хасан. Врезали гадам, они и побежали.
- У меня практика два месяца.
- Хе, два месяца! Два месяца - большой срок.
- А что мне теперь делать?
- Отдыхай, - пожал плечами Марьев. - Что делать? Откуда мне знать, что в такой ситуации делать. Но будь на виду.
- Как это?
- Ну, заглядывай каждый час. Вдруг будут какие распоряжения из Москвы…
…Василий брёл по городу. Везде обсуждали войну. Воскресенье: народ, кто не в смене, высыпал на улицы и площади. Общее настроение было тревожным, но оптимистичным. И чем больше проходило времени после выступления товарища Молотова, тем быстрее сглаживалась тревога. Ведь бомбили где-то далеко, а здесь Алтай… Собирались группами в скверах, возле памятников.