Обыскивать убитых было неприятно. Он собрал оружие в кучу - получилось изрядно: четыре пистолета-пулемёта МР 38/40 и две трёхлинейки. Вспомнил про пистолет. Расстегнув ремень, снял его вместе с кобурой. На поясе ещё ножны были. Он снял с убитых ножи - пригодятся самим. Без ножа, к которому привык в тайге, он был как без рук. Штыком от трёхлинейки ничего разрезать нельзя - он четырёхгранный, а ножи положены только в разведке. Был у сержанта ещё складной нож - бикфордов шнур отрезать или провода, только Алексей хотел иметь свой.
Он обвешался оружием и, шатаясь под его тяжестью, направился к траншее.
Раненого уже унесли. Подошёл сержант:
- Всё собрал?
- Всё, только магазины в подсумках у немцев остались. И так еле донёс.
Из-за поворота траншеи появился лейтенант-пехотинец:
- Сержант, доложите, что случилось?
- Наткнулись на группу немецких разведчиков, вступили в рукопашную. Один из наших бойцов ранен, второй убит. Немецкая разведгруппа в составе четырех человек уничтожена.
- Они от нас шли?
- Так точно.
- Если возвращались, то с ними мог быть "язык" - захваченный у нас солдат.
- Не видели, товарищ лейтенант.
Сержант стушевался. И в самом деле, если немцы от наших траншей возвращались, у них мог быть пленный. А эти четверо могли быть всего лишь группой прикрытия.
Лейтенант подозвал пехотинца:
- Сползай к окопу, где дозор, узнай - всё ли в порядке.
- Есть.
Пехотинец неловко выбрался из окопа и пополз к месту, где располагался дозор. Вернулся он через четверть часа.
- Окоп пустой, товарищ лейтенант, в нём только винтовка.
Пехотинец снял с плеча ремень второй трёхлинейки.
- Так, упустили! Что же ты, сержант?
- Я-то здесь при чем? - удивился сержант. - У нас другие задачи, мы минёры. Это вашим дозорам спать не надо было.
- Поучи ещё! - лейтенант прекрасно понимал, что сержант прав. - Идите в своё расположение!
- Есть!
Они выбрались из траншеи и пошли в свое расположение.
Минёры располагались за второй линией траншей - в лесу, в землянках, вместе с другими тыловыми службами.
Начало светать - в сентябре солнце показывалось из-за горизонта ещё рано.
- Чего это на тебе два пояса? - разглядел в рассветном полумраке сержант.
- С убитого немца снял. Нож и ножны у него хорошие.
- И пистолет в кобуре. Ты вот что. Нож с ножнами на свой пояс перевесь, пригодятся ещё. А пистолет в вещмешок спрячь. При выходах на "нейтралку" в карман класть можно, не табельное оружие. Кобуру же выкинь.
- Автоматы немецкие надо было забрать у пехоты, - вспомнил Алексей, - наш трофей.
- Да, с автоматами ползать сподручнее, только не положено.
- Почему?
- Политрук сразу припишет преклонение перед оружием противника.
- Тогда пусть нам наши автоматы дадут.
- Эка хватил! У пехотинцев видел? Один "ППД" у лейтенанта, командира роты, у солдат - те же трёхлинейки. А ты сапёр, тыловая, можно сказать, служба, до тебя автомат вообще не дойдёт. Ладно, парень ты хороший, боевой, здорово помог, не растерялся в первом бою - так редко бывает. Будет из тебя толк. Иди в землянку, отдыхай. А я к командиру взвода, доложить о потерях.
Только Алексей расположился на нарах в землянке, как над головой завыли моторы. Едва рассвело, как немцы бросили на наши позиции "лаптёжников" - так звали на фронте немецкие пикирующие бомбардировщики "Ю-87".
Бомбили первую линию траншей, а выходили самолёты из пике как раз почти над землянками. От взрывов содрогалась земля, между брёвен стен и наката на потолке с шуршанием осыпалась земля. Находиться в землянке было страшновато, и Алексей выбрался из укрытия.
От передней траншеи поднимался дым, слышались взрывы. Он представил себе, какой ад сейчас там творится, если даже в полукилометре от места бомбёжки страшно. В прошлом году он в одиночку на медведя ходил. Там тоже было страшно, однако он знал, что успех в единоборстве зависит от него. А сейчас можно было только наблюдать за всем со стороны.
- Где же наши самолёты или зенитки? - спрашивал он себя.
До войны показывали хронику в кино, где на параде по Красной площади едут танки и тягачи с пушками, красивым строем пролетают юркие истребители и большие тяжёлые бомбардировщики. Сердце Алексея распирало тогда от гордости. Но где это всё?!
Отбомбившись, самолёты улетели. И почти сразу послышался низкий рёв моторов со стороны передовой - это пошли в атаку немецкие танки и пехота. Послышались приглушённые автоматные и винтовочные выстрелы, резкие танковые выстрелы.
С каждой минутой стрельба усиливалась. Потом одна за другой взорвались три противотанковые мины, которые ночью устанавливали минёры. Их "голос" был узнаваем сразу - всё-таки подрыв четырёх килограммов тротила не спутаешь с разрывом танкового снаряда.
Алексей припомнил, где устанавливал мины. Выходит, немцы добрались ровно до середины "нейтралки".
Со стороны места боя стали подниматься чёрные дымы. Так горит техника - машины, танки, так горит резина, дерматин, краска, топливо.
"Ага, не зря мины ставили!" - обрадовался Алексей.
Прибежал сержант.
- Немцы на левом фланге прорываются, командир полка приказал всем подразделениям выдвигаться на подмогу.
Сержант обежал землянки, где отдыхали сапёры. Рядом старшина будил разведчиков. Оба подразделения вели "ночную" жизнь и днём отсыпались. В общей сложности набралось человек сорок, которые возглавил невесть откуда взявшийся старший лейтенант.
- За мной, бегом марш!
Видимо, ситуация была критической.
Они добежали до второй линии траншей, спрыгнули в неё, переводя дух. Бой кипел уже в первой линии нашей траншеи - там мелькали бойцы в зелёной форме рядовых Красной армии и немецкие солдаты в серых шинелях. Доносились крики, выстрелы, хлопки гранат.
Около взвода немцев прорвали позицию, и, поливая перед собой огнём из автоматов, кинулись вперёд. Редкие пехотинцы и пришедшие к ним на помощь минёры и разведчики открыли нестройный огонь.
Алексей не спеша выставил прицел, передёрнул затвор, прицелился и мягко выбрал спусковой крючок. Выстрел! Бежавший справа дюжий немец свалился.
Алексей сделал пять выстрелов и ни разу не промахнулся. Лежавший рядом разведчик похвалил:
- Да ты мастак, парень!
Алексей зарядил из обоймы магазин, только стрелять было не по кому. Оставшиеся в живых несколько немцев отступили, укрывшись во взятой ими первой линии траншей.
- Сейчас попробуй их оттуда выковырни!
Алексей обвёл глазами поле боя. На нейтральной полосе догорали три немецких танка - два T-III и один средний T-IV. "Четвёрка" стояла к нашим позициям боком. Видимо, когда взрывом мины ей перебило гусеницу, она крутанулась на месте, и наши артиллеристы успели всадить ей в боковую броню снаряд.
Бой неожиданно стих. Порывами ветра от горящих танков заносило на позиции дым, к которому примешивался тошнотворный запах горелого человеческого мяса.
- Эй, стрелок, тебя как зовут? - повернулся к Алексею разведчик.
- Алексеем.
- А меня Василием. Ты сапёр, что ли?
- Ага! Вон, танки горят - это мы ночью мины ставили.
- Молодцы! А мы в разведку ходили, да вернулись ни с чем. Выходит, ни тебе, ни мне немцы выспаться не дали?
- Выходит, так.
- Закурить не найдётся?
- Не курю, верующий.
- Мы сейчас все тут верующими стали. Как самолёты бомбить начинают, даже завзятые атеисты просят: "Господи, помоги!" Ты откуда?
- Сибирские мы.
- А я из Саратова. Так, похоже, немцы снова в атаку собираются. Давай-ка патроны поищем.
Они прошли по траншее, из подсумков убитых солдат собрали винтовочные патроны.
Вначале немцы обрушили на наши траншеи миномётный огонь: вверху, в небе тонко завыло, и потом упала мина.
Алексей сначала не сообразил, что это воет, и крутил головой по сторонам, пытаясь понять.
- Ложись, дура! - разведчик сильно дёрнул его за руку и упал на дно траншеи. Алексей упал рядом, голова к голове.
- Как только мину слышишь, сразу падай. В окоп, в траншею, в воронку, в яму - что рядом. Нечего башкой крутить. Это снаряд не слышно, а мина всегда воет, когда падает.
Их здорово тряхнуло - мина упала неподалёку, на спину посыпались комья земли.
Мины падали и падали - не меньше четверти часа. Потом обстрел стих. Разведчик сразу же поднялся.
- Сейчас немцы в атаку пойдут. Они всегда после артподготовки пехоту в бой бросают.
И точно, из траншей поднялась немецкая пехота. Алексей долго не стрелял, подпуская их поближе.
Немцы начали стрелять из автоматов уже издалека. Стрельба с таких дистанций неэффективна, но страху на неподготовленных нагоняет.
Вот немцы подошли метров на двести - теперь пора. Он сделал пять выстрелов и стал перезаряжать винтовку.
По брустверу ударила пулемётная очередь, взбив фонтанчики земли.
- Позицию поменяй! - закричал разведчик. - Видишь, тебя засекли!
Алексей перебежал по траншее в другой окоп. Здесь лежал убитый, молоденький красноармеец. Алексей оттащил его в траншею - не топтаться же по телу убитого? Сделав пять выстрелов, он снова сменил позицию.
А немцы уже были на расстоянии ста метров, он видел их лица.
Алексей зарядил винтовку. Надо стрелять выборочно, толку будет больше. У рядовых солдат - автоматы и винтовки, командиры - от фельдфебеля и выше - бегут с пистолетами, солдат командами подбадривают.