- Мальчик тринадцати лет. На базаре, где его мать продавала финики, носился с мальчишками в футбол. Шахид взорвал себя, и попало в него. Мать рыдает в коридоре, ведь у нее бандиты уже двоих сыновей убили. Одного прямо во дворе за отказ от помощи, второй случайно попал в перестрелку, а самый маленький остался. Я ей сообщила о вашем приезде, мэм. Она готова вам ноги целовать!
- Лишнее, Михраб. - Джин недовольно поморщилась. - Надо сначала осмотреть рану.
- Доктор Фарад провел всю предварительную подготовку.
- Хорошо. Тогда разложи мой инструмент, и мальчика быстро отправляй в операционную. Что с тобой?
Она отметила дрожь в пальцах девушки. Та чуть не уронила кусачки для удаления костной ткани, когда саквояж раскрылся в руках Михраб.
- Осторожно, Михраб. - Джин подхватила его. - Инструмент стерилизован, и мне будет трудно…
- Простите, мэм, я сама не своя. - Медсестра побледнела.
- Так все-таки? Что-то серьезное?
Джин взяла саквояж из рук девушки и поставила на стол.
- Я сама разберу.
- Мэм, - Михраб подошла ближе и перешла на шепот, - вчера к нам в дом приходили эти… - Она запнулась.
- Понимаю.
- Люди шейха. Он контролирует наш район, поэтому прислал своих людей к моему брату.
- Их предложения?
- Они требуют от Салида заложить бомбу на элеваторе. Как вы знаете, мы живем недалеко. Я подслушала, мэм, бомба очень мощная.
- На элеваторе?
- Да, они уже водили его и показывали место. Там, где американские конвои проезжают постоянно, по пути в город и обратно на базу.
- Водили на элеватор?
"По идее, на элеваторе находятся украинцы", - подумала она.
- Никого не видели?
- Никого, мэм. Ваши солдаты оттуда ушли.
- Ушли? Ты уверена?
- Не знаю. Я наблюдала с чердака за их сборами и уходом. Элеватор пуст.
"Командование-то и не предполагает саботаж. Очень мило".
- Что же сказали ваши гости? - Джин внимательно посмотрела на Михраб. - Когда надо заложить бомбу?
- Салид не согласился. Он все рассказал нам, мне, отцу. Мэм! Я в шоке… - Михраб схватила молодую женщину за рукав. - Мы не знаем, к кому бежать за помощью. Отец в трансе. Он день и ночь молится Аллаху, чтобы он избавил его сына от необходимости убивать людей, но они так просто не отступятся. Салид теперь знает людей шейха в лицо. Либо он выполнит требования, либо убьют нас всех. Просто придут и убьют. Они дали Салиду сутки, и сегодня ночью придут за ответом.
- Успокойся. - Джин взяла Михраб за руку. - Пусть Салид соглашается. Мы постараемся выйти из этой истории с минимальными потерями.
- О чем вы, мэм?
- Сразу сказать тебе не могу. Пока пусть соглашается, но потянет время. Тогда мы успеем все взвесить. Ладно? Держи меня в курсе.
- Конечно, мэм. - Михраб слабо улыбнулась. - Вся наша надежда только на вас. Мы не хотим Аль-Каиды. Наша семья - правоверные мусульмане, но мы не желаем никакого террора, никакой священной войны, а хотим жить в мире. Саддам убил двоих моих старших братьев. Один погиб на войне с Ираном, второго в Кувейте застрелил один из национальных гвардейцев. Просто тот замешкался и не сразу выполнил приказ. Он был контужен и не расслышал требования начальства. Гвардеец застрелил его в лоб, смеясь, и никто ему ничего не сделал. Все боялись Саддама и его гвардейцев. Они похитили мою старшую сестру. Злодеи могли иметь любую женщину, какую только захотят, тогда как мы не имели никаких прав. Даже узнать, что с ней стало. Она не вернулась к нам. Мой отец - образованный человек, адвокат. Он знает английский и французский, до Саддама жил в Лондоне, учился на юриста. Отец очень хочет, чтобы я поехала с вами в Америку. Он сказал, если это свершится, отец сможет спокойно умереть. Здесь нам покоя не будет. Он молит Аллаха за вас и за всех американцев в Ираке. Если вы уйдете, нас всех точно убьют. Они ненавидят образованных людей и хотят полного подчинения неграмотного населения. Нам ничего не останется, как уйти с вами.
- Успокой своего отца…
По коридору прошли люди. Они громко разговаривали, из-за чего Джин сделала паузу.
- Я не оставлю вас. Ни тебя, ни твою семью. Мы поедем в Штаты. Сначала ты, а потом твои родственники смогут приехать к тебе. Сейчас надо сохранять хладнокровие и не дать им шанс уничтожить вас. Нужна осторожность! Ни в чем не возражайте им. Соглашайтесь на все, но сообщайте без промедления, любым способом. Мы обязательно поможем.
- Добрый вечер, коллега, рад снова увидеть вас. - В предоперационную вошел доктор Фарад. - Михраб уже рассказала вам о мальчике?
- Да, здравствуйте. - Джин кивнула. - Его будем оперировать первым. Распорядитесь отвезти ребенка в операционную.
- Хорошо, госпожа. Вот это денек сегодня. - Он смахнул испарину со лба. - Впрочем, с каждым днем становится все горячее. Весь день как в аду. Все везут и везут раненых.
- Я осмотрю всех, не сомневайтесь. Ты готова, Михраб?
- Да, госпожа.
- Тогда пойдем. У нас мало времени, а работы много.
- Так. Фарад, дайте-ка сюда больше света.
Несколько минут спустя Джин склонилась над раненым мальчиком. Вокруг царила тишина, и чувствовалось общее напряжение в операционной. Из-за духоты дверь открыли и слышались всхлипы безутешной матери, сидевшей у порога.
- Ее увести? - спросил Фарад.
- Нет, не надо. Она мне не мешает.
- Мы убрали волосы и обработали всю поверхность йодом, - продолжал доктор, - сделали предварительное рассечение для радиального направления раны. Для временной остановки крови поставили зажимы и прошили кетгутом. Пока все. - Он словно извинялся. - Кровь остановилась, но внутри много костных осколков. Я не решился их тронуть.
- Осколок мины нашли?
- Нет, госпожа. Видимо, он врезался слишком глубоко.
- Хорошо. - Джин кивнула. - Будем смотреть. Выходного отверстия я не вижу. Значит, он внутри. Не очень приятно, но что поделаешь.
За окном послышалась беспорядочная стрельба.
- Фарад, все нормально? - Джин вскинула голову.
- Сосед купил на рынке ишака и празднует, - объяснил доктор Фарад.
- Здесь стреляют по любому поводу. - Джин поморщилась. - К этому невозможно привыкнуть.
- Такие традиции, госпожа.
- Я понимаю, но обстановка неподходящая для праздников. Впрочем, жизнь есть жизнь. Вы правы, доктор. - Молодая женщина осмотрела рану. - Обломков много. Мы их сейчас удалим, а оставшееся потом соберем и уложим. Осколка я тоже не вижу. Чувствую, придется расширять рану. Михраб, кусачки. - Джин протянула руку, и сестра вложила в нее инструмент. - Надо скусить края кости с этой стороны.
- Госпожа, снова пошла кровь.
- Я вижу. Я сдавлю кусачками наружную и внутреннюю пластину. Михраб, приготовьте воск и марлевые тампоны с раствором хлорида натрия, да побыстрее.
- Слушаюсь, госпожа.
- Фарад, кровь убрать. Есть. Вот он! Я вижу осколок. Отлично! Он врезался в мозговую оболочку, и образовалась гематома. Я сейчас удалю его, Фарад, а вы готовьтесь отсосать кровь и разрушенную ткань. Михраб, хлорид натрия готов?
- Да, госпожа.
- Хорошо. Будем промывать, причем медленной струей. Быстро не надо, так как вы смоете защитную ткань. Вот так. Теперь я прошью артерию для остановки крови и обработаю среднюю менингеальную вену. Хм… - Джин на мгновение остановилась. - Я вижу повреждение стенки синуса твердой мозговой оболочки.
- Можно тромбировать кусочком мышцы, - предложил доктор Фарад, - а в дальнейшем рассчитывать на реканализацию.
- В идеале. Подобное хорошо звучит в теории. - Джин с сомнением покачала головой. - Моя бабушка, а она кое-что понимала в этом, - Джин улыбнулась, - всегда говорила о простейших путях как о ловушке. Надо идти трудным путем, и тогда многое получается. Здесь почти на сто процентов тромб перекроет кровоток, что приведет позднее к отеку мозга. Если прошить синус лигатурой, то мы получим похожую картину. Чем ближе к confluens sinuum, тем хуже прогноз. Здесь имеем дело с достаточно близким местом. Придется накладывать сосудистый шов на линейную рану синуса. Прислушаюсь к советам бабушки.
- Очень сложно, - возразил доктор Фарад. - Нужна высочайшая квалификация.
- Надеюсь, она у меня имеется. Благодаря бабушке, конечно.
Молодая женщина снова склонилась над мальчиком. Повисла тишина, прерываемая только бряцанием инструментов и непрекращающимися всхлипываниями матери.
- Успокойте ее, Михраб, - попросила Джин. - Все самое страшное уже позади. Он будет жить. Сейчас мы очистим рану и уложим края мозговой оболочки на поверхность. Зашивать пока не будем. Мозг не должен отекать, а внутричерепное давление повышаться. Швы наложим на мягкие ткани свода черепа, таким образом избегая ликвореи.
В коридоре послышался крик. Трудно было разобрать, радостный он или, наоборот, отчаянный. Что-то смешанное. Оказывается, Михраб сообщила матери о результатах операции, и, упав на колени, та принялась благодарить Аллаха. Было слышно, как она стучит руками по полу и от волнения тяжело дышит.
- Расскажите о своей бабушке, - осторожно попросила Михраб, когда доктор Фарад отошел распорядиться о других раненых. - Вы часто упоминаете о ней. Американка?