За это время в закусочную заходили еще двое. Один спросил сандвич "на вынос", и Джордж пошел на кухню поджарить для сандвича яичницу с салом. В кухне он увидел Эла; сдвинув котелок на затылок, тот сидел на табурете перед окошечком, положив на подоконник ствол обреза. Ник и повар лежали в углу, связанные спина к спине. Рты у обоих были заткнуты полотенцами. Джордж приготовил сандвич, завернул в пергаментную бумагу, положил в пакет и вынес из кухни. Посетитель заплатил и ушел.
- Ну как же не умница - ведь все умеет, - сказал Макс. - И стряпать, и все, что угодно. Хозяйственный будет муженек у твоей жены.
- Может быть, - сказал Джордж. - А ваш приятель Оле Андресон не придет.
- Дадим ему еще десять минут, - сказал Макс.
Макс поглядывал то в зеркало, то на часы. Стрелки показали семь часов, потом пять минут восьмого.
- Пойдем, Эл, - сказал Макс, - нечего нам ждать. Он уже не придет.
- Дадим ему еще пять минут, - ответил Эл из кухни.
За эти пять минут вошел еще один посетитель, и Джордж сказал ему, что повар заболел.
- Какого же черта вы не наймете другого? - сказал вошедший. - Закусочная это или нет? - Он вышел.
- Идем, Эл, - сказал Макс.
- А как быть с этими двумя и негром?
- Ничего, пусть их.
- Ты думаешь - ничего?
- Ну конечно. Тут больше нечего делать.
- Не нравится мне это, - сказал Эл. - Нечистая работа. И ты наболтал много лишнего.
- А, пустяки, - сказал Макс. - Надо же хоть немного поразвлечься.
- Все-таки ты слишком много наболтал, - сказал Эл. Он вышел из кухни. Обрез слегка оттопыривал на боку его узкое пальто. Он одернул полу затянутыми в перчатки руками.
- Ну, прощай, умница, - сказал он Джорджу. - Везет тебе.
- Что верно, то верно, - сказал Макс. - Тебе бы на скачках играть.
Они вышли на улицу. Джордж видел в окно, как они прошли мимо фонаря и свернули за угол. В своих черных костюмах и пальто в обтяжку они похожи были на эстрадную пару.
Джордж пошел на кухню и развязал Ника и повара.
- Ну, с меня довольно, - сказал Сэм. - С меня довольно.
Ник встал. Ему еще никогда не затыкали рта полотенцем.
- Послушай, - сказал он. - Какого черта, в самом деле? - Он старался делать вид, что ему все нипочем.
- Они хотели убить Оле Андресона, - сказал Джордж. - Застрелить его, когда он придет обедать.
- Оле Андресона?
- Да.
Негр потрогал углы рта большими пальцами.
- Ушли они? - спросил он.
- Да, - сказал Джордж. - Ушли.
- Не нравится мне это, - сказал негр. - Совсем мне это не нравится.
- Слушай, - сказал Джордж Нику. - Ты бы сходил к Оле Андресону.
- Ладно.
- Лучше не впутывайся в это дело, - сказал Сэм. - Лучше держись в сторонке.
- Если не хочешь, не ходи, - сказал Джордж.
- Ничего хорошего из этого не выйдет, - сказал Сэм. - Держись в сторонке.
- Я пойду, - сказал Ник Джорджу. - Где он живет?
Повар отвернулся.
- Толкуй с мальчишками, - проворчал он.
- Он живет в меблированных комнатах Гирш, - ответил Джордж Нику.
- Ну, я пошел.
На улице дуговой фонарь светил сквозь голые ветки. Ник пошел вдоль трамвайных путей и у следующего фонаря свернул в переулок. В четвертом доме от угла помещались меблированные комнаты Гирш. Ник поднялся на две ступеньки и надавил кнопку звонка. Дверь открыла женщина.
- Здесь живет Оле Андресон?
- Вы к нему?
- Да, если он дома.
Вслед за женщиной Ник поднялся по лестнице и прошел в конец длинного коридора. Женщина постучала в дверь.
- Кто там?
- Тут вас спрашивают, мистер Андресон, - сказала женщина.
- Это - Ник Адамс.
- Войдите.
Ник толкнул дверь и вошел в комнату. Оле Андресон, одетый, лежал на кровати. Когда-то он был боксерам тяжелого веса, кровать была слишком коротка для него. Под головой у него были две подушки. Он не взглянул на Ника.
- В чем дело? - спросил он.
- Я был в закусочной Генри, - сказал Ник. - Пришли двое, связали меня и повара и говорили, что хотят вас убить.
На словах это выходило глупо. Оле Андресон ничего не ответил.
- Они выставили нас на кухню, - продолжал Ник. - Они собирались вас застрелить, когда бы придете обедать.
Оле Андресон глядел в стену и молчал.
- Джордж послал меня предупредить вас.
- Все равно тут ничего не поделаешь, - сказал Оле Андресон.
- Хотите, я вам опишу, какие они?
- Я не хочу знать, какие они, - сказал Оле Андресон. Он смотрел в стену. - Спасибо, что пришел предупредить.
- Не стоит.
Ник все глядел на рослого человека, лежавшего на постели.
- Может быть, пойти заявить в полицию?
- Нет, - сказал Оле Андресон. - Это бесполезно.
- А я не могу помочь чем-нибудь?
- Нет. Тут ничего не поделаешь.
- Может быть, это просто шутка?
- Нет. Это не просто шутка.
Оле Андресон повернулся на бок.
- Беда в том, - сказал он, глядя в стену, - что я никак не могу собраться с духом и выйти. Целый день лежу вот так.
- Вы бы уехали из города.
- Нет, - сказал Оле Андресон. - Мне надоело бегать от них. - Он все глядел в стену. - Теперь уже ничего не поделаешь.
- А нельзя это как-нибудь уладить?
- Нет, теперь уже поздно. - Он говорил все тем же тусклым голосом. - Ничего не поделаешь. Я полежу, а потом соберусь с духом и выйду.
- Так я пойду обратно, к Джорджу, - сказал Ник.
- Прощай, - сказал Оле Андресон. Он не смотрел на Ника, - Спасибо, что пришел.
Ник вышел. Затворяя дверь, он видел Оле Аидресона, лежащего одетым на кровати, лицом к стене.
- Вот с утра сидит в комнате, - сказала женщина, когда он спустился вниз. - Боюсь, не захворал ли. Я ему говорю: "Мистер Андресон, вы бы пошли прогулялись, день-то какой хороший", - а он упрямится.
- Он не хочет выходить из дому.
- Видно, захворал, - сказала женщина. - А жалко, такой славный. Знаете, он ведь был боксером.
- Знаю.
- Только по лицу и можно догадаться, - сказала женщина. Они разговаривали, стоя в дверях. - Такой обходительный.
- Прощайте, миссис Гирш, - сказал Ник.
- Я не миссис Гирш, - сказала женщина. - Миссис Гирш - это хозяйка. Я только прислуживаю здесь. Меня зовут миссис Белл.
- Прощайте, миссис Белл, - сказал Ник.
- Прощайте, - сказала женщина.
Ник прошел темным переулком до фонаря на углу, потом повернул вдоль трамвайных путей к закусочной. Джордж стоял за стойкой.
- Видел Оле?
- Да, - сказал Ник, - Он сидит у себя в комнате и не хочет выходить.
На голос Ника повар приоткрыл дверь из кухни.
- И слушать об этом не желаю, - сказал он и захлопнул дверь.
- Ты ему рассказал?
- Рассказал, конечно. Да он и сам все знает.
- А что он думает делать?
- Ничего.
- Они его убьют.
- Наверно, убьют.
- Должно быть, впутался в какую-нибудь историю в Чикаго.
- Должно быть, - сказал Ник.
- Скверное дело.
- Паршивое дело, - сказал Ник.
Они помолчали. Джордж достал полотенце и вытер стойку.
- Что он такое сделал, как ты думаешь?
- Нарушил какой-нибудь уговор. У них за это убивают.
- Уеду я из этого города, - сказал Ник.
- Да, - сказал Джордж. - Хорошо бы отсюда уехать.
- Из головы не выходит, как он там лежит в комнате и знает, что ему крышка. Даже подумать страшно.
- А ты не думай, - сказал Джордж.
Переводчик: Е. Калашникова
5. CHE TI DICE LA PATRIA?
Дорога через перевал была твердой и гладкой и в эти ранние утренние часы еще не пыльной. Внизу лежали холмы, поросшие дубами и каштанами, а еще ниже, вдали - море. По другую сторону - снежные горы.
Мы спускались с перевала через лес. Вдоль дороги были сложены мешки с углем, и сквозь деревья виднелись бараки углежогов. Было воскресенье. То поднимаясь, то опускаясь, дорога вела вниз от перевала, через заросли кустарника, через деревни.
Деревни были окружены виноградниками. Виноградники уже побурели, лозы стали шершавыми и плотными. Дома были белыми, и на улицах мужчины, одетые по-воскресному, играли в шары. Вдоль некоторых домов росли грушевые деревья, их похожие на канделябры ветви чернели на фоне белых стен. Груши опрыскивали, и стены домов были испачканы сине-зелеными с сизым отливом пятнами. Вокруг деревень были небольшие вырубки, на которых рое виноград, дальше шел лес.
В деревне, не доезжая двадцати километров до Специи, на площади стояла толпа, и молодой человек с чемоданом в руке, подойдя к нашей машине, попросил подбросить его в Специю.
- У нас только два места, и оба заняты, - сказал я. У нас был старенький "форд-купе".
- Я на подножке постою.
- Вам будет неудобно.
- Не имеет значения. Мне нужно в Специю.
- Ну что, возьмем? - спросил я Гая.
- Похоже, он все равно не отстанет, - ответил Гай.
Молодой человек просунул в окно пакет.
- Подержите это у себя, - сказал он. Двое мужчин привязали его чемодан к багажнику поверх наших. Молодой человек попрощался с каждым за руку, заверив, что для фашиста и человека, привыкшего к путешествиям так, как он, неудобств не существует, и, взобравшись на левую подножку автомобиля, правой рукой ухватился за нижний край открытого окна.