Фрэнсис Бэкон – английский философ, историк, политический деятель, основоположник эмпиризма. Автор философской утопии "Новая Атлантида". "Опыты" – сборник кратких очерков, или эссе, содержащих размышления на моральные и политические темы. За год до смерти в посвящении к третьему английскому изданию "Опытов" Бэкон признается: "Они принадлежат к лучшим плодам, которые божьей милостью могло принести мое перо". "Великое восстановление наук" – главное философское сочинение Бэкона, противопоставленное автором "Органону" Аристотеля.
Содержание:
Фрэнсис Бэкон - Сочинения 1
Новая Атлантида 1
Великое восстановление наук. Новый Органон 9
ПРЕДИСЛОВИЕ 10
АФОРИЗМЫ ОБ ИСТОЛКОВАНИИ ПРИРОДЫ И ЦАРСТВЕ ЧЕЛОВЕКА 11
КНИГА ВТОРАЯ АФОРИЗМОВ ОБ ИСТОЛКОВАНИИ ПРИРОДЫ ИЛИ О ЦАРСТВЕ ЧЕЛОВЕКА 26
Комментарии 29
Опыты, или Наставления нравственные и политические 29
Посвящение к первому изданию "Опытов" 1597 г 29
Посвящение к изданию "Опытов" 1612 г 30
Посвящение к изданию "Опытов" 1625 г 30
I. Об истине 30
II. О смерти 31
III. О единой религии [14] 31
IV. О мести 32
V. О бедствиях 32
VI. О притворстве и лицемерии 32
VII. О родителях и детях 33
VIII. О браке и безбрачии 33
IX. О зависти 33
X. О любви 34
XI. О высокой должности [48] 35
XII. О бойкости 35
XIII. О доброте и добродушии 36
XIV. О знати [63] 36
XV. О смутах и мятежах [64] 37
XVI. О безбожий 38
XVII. О суеверии [88] 39
XVIII. О путешествиях 39
XIX. Об искусстве властвовать [91] 39
XX. О совете 40
XXI. О промедлении 41
XXII. О хитрости 41
XXIII. О себялюбивой мудрости 42
XXIV. О новшествах 42
XXV. О распорядительности 43
XXVI. О мнимой мудрости 43
XXVII. О дружбе 43
XXVIII. О расходах 45
XXIX. Об истинном величии королевств и республик [147] 45
XXX. О поддержании здоровья 47
XXXI. О подозрении 47
XXXII. О беседе 47
XXXIII. О колониях [155] 48
XXXIV. О богатстве 48
XXXV. О пророчествах 49
XXXVI. О честолюбии 50
XXXVII. О масках и триумфах [181] 50
XXXVIII. О человеческой природе 51
XXXIX. О привычке и воспитании 51
XL. О счастье 51
XLI. О ростовщичестве 52
XLII. О юности и старости 52
XLIII. О красоте 53
XLIV. Об уродстве 53
XLV. О строениях 53
XLVI. О садах 54
XLVII. О переговорах 56
XLVIII. О приближенных и друзьях 56
XLIX. О просителях 56
L. О занятиях науками [211] 57
LI. О партиях 57
LII. О манерах и приличиях 58
LIII. О похвале 58
LIV. О тщеславии 58
LV. О почестях и славе 59
LVI. О правосудии [237] 59
LVII. О гневе 60
LVIII. О превратностях вещей 60
Примечания 61
Фрэнсис Бэкон
Сочинения
Новая Атлантида
Мы отплыли из Перу (где пробыли целый год) в Южные моря, в направлении Китая и Японии, взяв с собою припасов на двенадцать месяцев. В течение пяти с лишним месяцев дули попутные, хотя и слабые, ветры с востока; но затем ветер переменился и много дней подряд дул с запада, так что мы почти не продвигались и порой подумывали о возвращении. Вслед за тем, однако, поднялся сильный ветер с юга и юго-запада, отнесший нас (несмотря на все наши усилия) к северу. К этому времени запасы наши истощились, хотя мы и расходовали их бережно. И вот, очутившись среди величайшей в мире водной пустыни, мы почли себя погибшими и стали готовиться к смерти. Однако мы все еще возносили сердца наши и мольбы ко Всевышнему, творящему чудеса на водах, моля, чтобы как при сотворении мира Он собрал воду воедино и явил сушу, так и теперь явил бы нам сушу и не дал погибнуть. И вот ввечеру следующего дня показалось с севера как бы густое облако, вселившее в нас некоторую надежду на землю; ибо мы знали, что эта часть Южного моря совершенно не исследована, и тут могли оказаться острова и материки, дотоле неизвестные. Поэтому направили мы наш корабль туда, где всю ночь виднелось это подобие земли, а на рассвете ясно увидели, что это и была земля – плоская на вид и весьма лесистая, отчего казалась темнее. Спустя полтора часа вошли мы в удобную бухту, служившую гаванью красивому городу, не слишком большому, но отлично построенному и с моря выглядевшему весьма живописно. Считая каждую минуту промедлением, подошли мы к берегу и уже готовились высадиться. Но тут мы увидели, что несколько человек с жезлами в руках запрещают нам это не криками или угрозами, но предостерегающими знаками. Будучи немало огорчены, мы стали совещаться, как поступить.
Тем временем направилась к нам небольшая лодка, вмещавшая человек восемь; один из них держал жезл из желтого тростника, окрашенный на концах в синий цвет; он взошел к нам на корабль, не обнаруживая ни малейшего недоверия. Увидев, что один из нас выступил несколько вперед, он вынул небольшой свиток пергамента (более желтого, чем наш, и блестящего, но весьма мягкого и гибкого) и вручил его стоявшему впереди. Там начертаны были – на древнееврейском, древнегреческом, на хорошей латыни и на испанском – следующие строки: "Пусть никто из вас не сходит с корабля. И будьте готовы покинуть эти берега не позднее как через шестнадцать дней, если только срок этот не будет вам продлен. А пока, если нуждаетесь в пресной воде, или съестных припасах, или в лечебной помощи вашим больным, или же корабль ваш имеет повреждения, – напишите, что вам надобно, и долг милосердия будет нами исполнен".
Свиток скреплен был печатью, изображавшей крыла серафимов, но не простертые, а опущенные книзу; а подле них крест. Вручив нам свиток, чиновник удалился, оставив слугу, которому должны мы были передать наш ответ. Посовещавшись между собою, мы все же пребывали в большом смущении. Запрещение высадиться и приказ вскорости отплыть весьма нас огорчали. Вместе с тем открытие, что народ здешний сведущ в наших языках и полон человеколюбия, немало нас ободрило. Но всего более порадовал нас знак креста на свитке, как верный предвестник доброго. Ответ наш был составлен на испанском языке: "Что до корабля, то он в исправности, ибо в пути мы испытали безветрие и противный ветер, но не бури. Что до больных, то их у нас много – и очень тяжелых; так что запрещение высадиться угрожает им смертью". Прочие наши нужды мы отметили особо, добавив, что "имеем с собой кое-какие товары, которые, если угодно будет вступить с нами в сделку, могли бы покрыть наши расходы".
Слуге мы предложили некоторое вознаграждение в виде пистолей, а для чиновника кусок алого бархата. Слуга, однако, не взял даров, едва на них взглянул и отплыл в другой лодке, которая была за ним послана. Спустя примерно три часа после того, как отправлен был наш ответ, явилось к нам некое, по-видимому, важное лицо. На нем было облачение с широкими рукавами, из некой ткани, напоминавшей камлот, превосходной лазурной окраски и более глянцевитой, чем наша; нижнее платье его было зеленым; таков же был и его головной убор в виде чалмы, искусно сделанный – но размером поменьше, чем носят турки, – из-под которого спускались локонами его волосы. Вид у него был весьма почтенный. Доставившая его лодка была украшена позолотой; в ней находилось еще четыре человека. За этой лодкой следовала другая, в которой помещалось человек около двадцати.