Роман "Северный пламень" шокирует. Так о Северной войне, проходившей в основном на территории Беларуси, и от лица противников Петра I еще не писал никто. Взгляд на войну глазами беларусов того времени поистине впечатляет. Книга разрушает мифы, стереотипы, ложь и пропаганду, показывает события начала XVIII века не такими, каковыми их желали видеть восточные и западные государи, а такими, каковыми они были для местной знати и населения в целом.
Интересен образ Карла XII, изучение личности которого (что удивляет даже российских исследователей) игнорируется российскими историками, несмотря на то, что огромное влияние его на Россию признают все, при этом довольствуясь лишь карикатурой, нарисованной на этого гениального полководца Алексеем Толстым…
Главные действующие лица романа - дети героев эпопеи "Пан Кмитич", состоящей из трех книг: "Огненный всадник", "Тропою волка", "Схватка" и дополненной романом "Три льва".
Содержание:
Между молотом и наковальней 1
Глава 1 - Странный гость 1
Глава 2 - Череда смертей и скандалов 3
Глава 3 - Новый король 6
Глава 4 - Ловушка для Кароля 8
Глава 5 - Роковой Сочельник 11
Глава 6 - Война 13
Глава 7 - Хатняя и заграничная бойка 17
Глава 8 - Битва под Нарвой 19
Глава 9 - Веселая и печальная зима 25
Глава 10 - Разгром Фридриха под Ригой 26
Глава 11 - Марта 28
Глава 12 - Литва и ведьмы 30
Глава 13 - Терзания Кароля 34
Глава 14 - Неожиданная встреча 35
Глава 15 - Провал миссии Авроры 37
Глава 16 - Снова Марта 38
Глава 17 - Двукоролевие в Литве, - паника в Москве 41
Глава 18 - Гроза над Полоцком 42
Глава 19 - Вокруг Гродно 45
Глава 20 - Рлзгром Несвижа 47
Глава 21 - "Стуль маскалі, а сьюль швяды!" 49
Глава 22 - Фекла 51
Глава 23 - Под Головчином 54
Глава 24 - Купальская ночь 55
Глава 25 - Могилев 56
Глава 26 - Могилевский апокалипсис 59
Глава 27 - Обоз Левенгаупта 60
Глава 28 - Битва при Лесной 63
Глава 29 - На распутье 66
Глава 30 - Ужасы Кривического леса 68
Глава 31 - Весна Миколы Кмитича 71
Эпилог 73
Михаил Голденков
Северный пламень
Между молотом и наковальней
Медленно-медленно Великое Княжество Литовское (Беларусь) оживало от кровопролитной войны с московским царем Алексеем, войны, растянувшейся на долгих тринадцать лет, с 1654 по 1667 годы. Медленно-медленно, но бежавшие от ужасов войны люди возвращались, продолжали жить, рожать детей, вновь отстраивать разрушенные дома, сеять хлеб, печатать книги… Медленно-медленно… Создавать все приходится медленно, быстро - лишь разрушать. И вот не прошло и тридцати пяти лет - и новая война обрушилась на многострадальную землю Великого Княжества Литовского - с трех сторон. В страну мирного литвинского народа в 1702 году вновь вступили сапоги чужеземных солдат. И все повторилось почти с точностью: горящие местечки, вески и хутора, обрушивающиеся стены замков и церквей, бегущие спасаться за границу люди и две иностранные армии, воюющие между собой. На этом фоне друг с другом воевали и друг друга не жалея били и жгли князья Сапеги и Огинские… И вновь страшные потери, страшные судьбы тысяч и тысяч людей… Государство вновь обезлюдело: треть населения либо бежало, либо погибло. От количества жителей литвинских земель, едва перевалившего за двухмиллионный рубеж (увы, пока что даже ниже уровня 1654 года), теперь осталось всего лишь 1 500 000 человек, чудом переживших очередной пожар.
Ту не нужную никому Северную войну начали король Польши и великий князь ВКЛ Фридрих Август - самопровозглашенный монарший авантюрист, приехавший из Саксонии, - и московский царь Петр. В эту войну невольно вступили видные в стране литвинские шляхтичи, князья, дети своих знаменитых родителей: оршанский князь Микола Кмитич, несвижский - Кароль Радзивилл и подольский - Павел Потоцкий. Вступили, будучи хорошими друзьями, но по разные стороны: первый на стороне Карла, второй в армии "своего короля" Фридриха Августа, а третий - как наемник царя Петра. Их дружба, их любовь и их шляхетская честь подверглись серьезным и жестоким испытаниям, испытаниям, стоившим слишком дорого как им самим, так и всей стране.
"Помяни, Боже, наших святых дедов! Пошли им рай пресветлый, царство небесное! Пусть они со святыми отдыхают, а нам хлеб-соль посылают!"
(Белорусская молитва на Деды)
"Не такие тут порядки, что в государстве Московском, где, как пресветлое солнце в небеси, единый монарх и государь по вселенной просвещается и своим государским повелением, яко солнечными лучами, всюду един сияет; единого слушаем, единого боимся, единому служим все, един дает и отнимает по данной ему государю свыше благодати. А здесь что жбан, то пан, не боятся и самого создателя, не только избранного государя своего…"
Московский дипломат Василий Тяпкин
о Речи Посполитой
Глава 1
Странный гость
- Дзень добры, пан, - у ворот оршанского фамильного замка Кмитичей, перед хозяином поместья Миколаем Кмитичем в сумерках ноябрьского раннего утра стоял иностранного вида человек: уже не молодой мужчина, с лицом обветренным и бронзовым от явно не местного загара, испещренным морщинами, и с черной повязкой на левом глазу. С окладистой седой бородкой и длинными серыми от седины волосами, заплетенными сзади в косицу, в своей большой треуголке этот тип более всего походил на старого морского волка, которых пан Миколай имел честь лицезреть в Крулевце и Риге, а также в портовых тавернах Стокгольма, Копенгагена и Лондона. Человек говорил чисто на русинско-литовском языке, но от него веял чужой запах далеких стран… Одет незнакомец был богато, но безвкусно и также явно не по-местному: красный английский камзол из дорогого сукна, заношенный и потертый на локтях, совсем уж плохо сочетался по цвету с ярко-зелеными атласными шароварами и желтыми подвязками. В таком ярком наряде этот странник напоминал оршанскому князю попугая, залетевшего по ошибке холодным ноябрьским утром в совершенно чуждую для него северную страну.
Первое, что подумал оршанский князь, - это нищий, которые обычно ходят на "Восеньсюе Дзяды" по вескам и местечкам, просят милостыню, зная, что на семейный день поминания усопших предков литвины щедро одаривают нищих попрошаек. Но… нет, не похож был этот человек на нищего. На бродягу - да, причем на бродягу не местного. Однако Деды прошли несколькими днями раньше. Только-только из Орши уехали старший брат Миколы Януш, приезжавший из Италии, и сестра Янина с матерью, навещавшие отчий дом, чтобы помянуть отца и мужа, знаменитого оршанского воеводу Самуэля Кмитича…
- Пан Микола, этот человек спрашивает вашего покойного отца, - сказал мажордом Кастусь, верный слуга Кмитичей, подозрительно косясь на одноглазого.
- Вы ищете моего отца? - черные брови младшего пана Кмитича вновь приподнялись. - Самуэля Кмитича?
- Так, сэр, - улыбнулся одноглазый, демонстрируя, что и зубы у него далеко не все, - он мне и нужен.
При этом этот старый моряк грубыми, словно из дерева вырезанными пальцами снял свою треуголку, обшитую по краям узорчатым белым галуном, прижав ее к груди.
- Вы опоздали, - бледное слегка скуластое симпатичное лицо князя посерело от набежавшей тени, - мы только что справили сорок дней по моему отцу. И поминали его на Деды.
- Деды! Ах, верно, мистер! Недавно же было второе листопада! Как же я все забыл! - хрипло рассмеялся незнакомец.
- Жаль, сочувствую, - покачал он тут же головой, - а я в этом городе только пана Кмитича одного и знаю. Точнее, уже знал. Что за год, джентльмены! Что за ужасный год, damned I do (будь я проклят - англ. )!
Голос незнакомца звучал хрипло, но по говору это был явно литвин, пусть и говорил сей "морской волк" с какой-то странной нездешней интонацией и английскими словечками.
- Верно, год нехороший, - нахмурившись, согласился Микола и кивнул слуге - пускай этот пан зайдет и выпьет чарку, коль не успел на Деды…