"Идемте".
Рейнард провел его через холл, мимо кухни, пустой столовой с канделябром, ловящим и отражающим последний отблеск дневного света, мимо кладовой, к слепому пятну штукатурки в конце коридора.
Вот оно, подумал он, и внезапно что-то странно зашевелилось в желудке.
"Я…" - начал он невольно.
"Что?" - спросил Рейнард, в его глазах сверкнула надежда.
"Ничего".
Они остановились в конце коридора, в полумраке. Здесь, похоже, не было электрического освещения. На полу Вартон мог видеть еще сырой мастерок, которым Рейнард заделывал дверной проем, и обрывок из "Черной Кошки" По звякнул в его мозгу: "Я замуровал чудовище в могиле…"
Рейнард не глядя протянул ему мастерок. "Делайте, что вы там собирались, Вартон. Я не хочу участвовать в этом. Я умываю руки".
Вартон наблюдал, как он удаляется по коридору, с дурным предчувствием, сжимая и разжимая ручку мастерка. Физиономии Маленького-мальчика-флюгера, каминной горгульи, сморщенной служанки смешались перед ним, все смеющиеся над чем-то, непонятным ему. Уехать отсюда… Внезапно он атаковал стену с крепким ругательством, кромсая мягкую, свежую штукатурку, пока мастерок не начал царапать по двери Восточной Комнаты. Он отковыривал штукатурку, пока не добрался до дверной ручки. Он повернул ее и дергал, пока вены не выступили на висках.
Штукатурка треснула, раскололась, и, наконец, отделилась. Дверь тяжело распахнулась, сбрасывая штукатурку, как мертвую кожу.
Вартон уставился в мерцающий ртутный пруд.
Казалось, он светился в своим собственным светом в темноте, бесплотный, сказочный. Вартон ступил внутрь, наполовину ожидая, что погрузится в теплую, податливую жидкость.
Но пол был твердым.
Его собственное отражение висело под ним, прикрепленное только за ступни, словно стоящее на голове в разреженном воздухе. У него закружилась голова при виде этого.
Его взгляд медленно двигался по комнате. Лестница все еще была здесь, уходящая в мерцающие глубины зеркала. Комната была высокой. Достаточно высокой, чтобы при падении - он поморщился - разбиться. Она была обставлена пустыми книжными полками, казалось, наклоняющимися над ним на грани равновесия. Это увеличивало странный, искажающий эффект комнаты. Он подошел к лестнице и посмотрел на ее ножки. Они были обшиты резиной, как и говорил Рейнард, и выглядели вполне устойчиво. Но если лестница не скользила, как могла Джаннин упасть?
Он обнаружил, что снова вглядывается в пол. Нет, поправился он. Не в пол. В зеркало; внутрь зеркала… Он вовсе не стоит на полу, представилось ему. Он балансирует в разреженном воздухе на полпути между идентичными потолком и полом, поддерживаемый только дурацкой мыслью, что он на полу. Это глупо, любому ясно, ведь пол есть, вот он, внизу… "Прекрати это!" - прикрикнул он на себя внезапно. Он на полу, и ничего там нет кроме безвредного отражения потолка. Это был бы пол, только если бы я стоял на голове, а это не так; это другой я стоит на голове… Он почувствовал головокружение, и неожиданно тошнота подступила к горлу. Он старался не смотреть в блистающую ртутную пучину зеркала, но не мог.
Дверь… Где была дверь? Он вдруг очень сильно захотел выйти.
Вартон повернулся неуклюже, но вокруг были только дико наклоненные книжные полки, и выступающая лестница, и ужасная бездна под ногами… "Рейнард!" - закричал он. "Я падаю!"
Рейнард прибежал, с тошнотворным чувством. Это произошло; это снова случилось.
Он остановился на пороге, глядя на сиамских близнецов, уставившихся друг на друга в центре комнаты с двумя потолками, комнаты без пола.
"Луиза", - прохрипел он через сухой ком тошноты в горле.
"Принесите шест".
Луиза, шаркая, вышла из темноты и подала Рейнарду шест с крюком на конце. Он выдвинул его через сияющий ртутный пруд и зацепил распростертое на стекле тело. Медленно подтянул его к двери и вытащил наружу. Посмотрел на искаженное лицо и осторожно закрыл его вытаращенные глаза.
"Мне нужна штукатурка", - сказал он спокойно.
"Да, сэр".
Она повернулась, чтобы уйти, и Рейнард мрачно уставился в глубь комнаты.
Не в первый раз хотелось ему узнать, зеркало ли это вообще.
В комнате маленькая лужица крови виднелась на полу и на потолке, казалось, встречающимися в центре. Кровь, навсегда неподвижно застывшая здесь, и не собирающаяся стекать вниз.
Темный человек
(The Dark Man, 1969)
стихотворение
Стихотворение "Тёмный человек" было впервые опубликовано в осеннем номере журнала Ubris за 1969 год, и в 1970 году было повторно опубликовано в журнале Moth. В 2004 году было издано в антологии The Devil's Wine.
Я прошел миллион закопченных дорог
Беспощадное солнце палило
Пыль и пепел, опавшие с сотен сапог
На обочины тихо валило
По железке катил - сто столетий убил
Но в груди у бродяги нет света
Темный я человек, бесконечен мой век
Словно в джунглях зимы нет - лишь лето
По железке катил - радость я получил
Безысходность домов поглощая
Слышав, как изнутри звон бокалов и быт
Запахнув двери, мир разрушают.
И над всем этим всходит серп старой луны
В бренный саван как - будто одетый
Мне, чьи мысли отравленным ядом полны
По глазам бьет костяшками света.
Засыпал я на мерзких болотах не раз
Там, где запахи мускусной розы
С ароматами от кипарисовых ваз
И стихи навивают и прозу.
Там, где ведьмин огонь - ты его только тронь
Мертвецов под водой поглощает
И ни с чем не сравнимая дикая боль
Души их от греха очищает.
Видел призраков в доме с колонами там,
Принимающих жуткие позы,
Где пиявки, насытившись кровью людской,
Точат старые дикие лозы.
Мелочь скармливал я у машин, хохоча
На заправках всю ночь напролет
Там где пламя струится по трассе Луча
И Король Красный там, в конце, ждет.
Тут подул резкий ветер бескрайних дорог
Указав направленье во мгле
Лица призраков я разглядеть как то смог
Отразились они на стекле.
И подобно той самодовольной луне,
Ту, что монстры сорвали с орбиты,
Лица их расцвели, словно роза в огне,
Заявляя - моя карта - бита.
Но картинку напомнить всем вам я хочу:
Та девчонка на поле пшеничном,
Ту, что в жертву принес, я, друзья, не шучу
И прошу вас запомнить отлично:
Не крадитесь за мной, ни сейчас, ни вовек
Смерть за вами придет. Темный я человек.
Кинг сказал, что стих содержит прототип Рэндалла Флэгга, одного из главных антагонистов кинговского цикла о Тёмной Башне, а также главного антагониста романа "Противостояние".
В интервью в июле 2003 года Кинг рассказывал: "На самом деле Флэгг явился мне когда я написал стихотворение под названием "Тёмный человек", будучи студентом на последних курсах в университете. Появился ниоткуда, такой парень в ковбойских сапогах, движущийся по дорогам, в основном автостопом по ночам, всегда одетый в джинсы и джинсовую куртку. Я написал этот стих, и он получился, в принципе, на страницу. Я сидел в университетском ресторане. Стихотворение я написал на обратной стороне подстилки. Оно было опубликовано без особого замысла, но тот парень мои мысли больше никогда не покидал".
Слэйд
(Slade, 1970)
рассказ
История Слейда, наводящего ужас на городки американского юго-запада, написанная в пародийном стиле.
Кампус университета штата Мэн, июнь-август 1970 года.
"Слэйд" является, в каком-то смысле, самым интересным неопубликованным сатирическим произведением Кинга, своеобразной вспышкой юмора, смесью литературных стилей, пародией, замаскированной под Вестерн - приключения Слэйда в его поисках мисс Полли Пичтри из Падуки. Опубликованная в отдельных летних выпусках студенческой газеты университета штата Мэн, который закончил Кинг, история показывает многогранность таланта писателя и ту радость, которую он испытывает от самого писательского мастерства.
из "Путеводителя по Стивену Кингу", с. 45
Уже стемнело, когда Слэйд въехал в Дэд Стир Спрингс. Это был высокий, угрюмый мужчина, одетый во все черное. Даже рукоятки его двух зловещих кольтов 45-го калибра, которые низко висели на его бедрах, были черного цвета. Еще вначале 1870х, когда одно только имя Слэйда стало наводить ужас на самые отважные сердца, по городам Запада поползли легенды о том, почему же он носит этот цвет. В одной из историй говорилось, что он носил черное, как эмблему вечного траура по своей возлюбленной из Иллинойса, мисс Полли Пичтри из Падуки, которая трагически ушла долиной слез, когда пылающий воздушный шар Монгольфьера упал на хлев Пичтри, в то время, как Полли доила там коров. Но некоторые говорили, что он носит черное потому, что он - агент самой Смерти на Американском Юго-западе - подручный дьявола. Но были и такие, кто думал, что он фальшивее, чем трехдолларовая купюра. Однако никто не смел высказать эту последнюю идею ему в лицо.
Слэйд остановил своего огромного черного жеребца перед салуном "Латунная Плевательница". Затем привязал лошадь, и достал из нагрудного кармана одну из своих знаменитых мексиканских сигар. Закурил и выпустил облако едкого дыма в сумеречный воздух. Из-за дверей "Латунной плевательницы", имевших форму крыльев летучей мыши, слышался шум пьяного загула. Пианино хонки тонк-бара изрыгало "Ох, их золотые туфельки".