После ухи долго пили горячий душистый чай. Васька заварил сушеных листьев черной смородины, и сейчас запах из кружки в руках Коржа почему-то напомнил ему родную деревню, старый бревенчатый дом, в котором прошло детство, сад, густо заросший кустами малины, смородины, крыжовника, монотонное жужжанье пчел в знойном воздухе и бабушку, в ягодную пору с утра до вечера занятую варкой варенья. Как давно это было!.. Но вспоминалось словно вчерашнее, и казалось, что не капитан государственной безопасности - солидный и поживший на свете человек, - а все тот же, давнишний, босоногий Ленька Корж сидит у костра в ночном, в кругу друзей-приятелей. На исходе ночь, давно переслушаны и пересказаны все сказки, еле тлеет костер, и нестерпимо клонит в сон. Но спать нельзя - это закон. Нарушивший его обязательно проснется с физиономией, разрисованной дегтем. Его не смоешь мылом, не ототрешь песком, и тогда все в деревне узнают, что этот - плохой караульщик в ночном, у него запросто можно увести лошадь… Ленька сидит и, чтоб хоть как-нибудь отогнать от себя дремоту, до одури наливается чаем…
Алексей Петрович поставил кружку и, отдуваясь, лег на спину. Вытянул уставшие ноги, широко раскинул руки. Тело отдыхало, дышалось легко и привольно. Ни о чем не хотелось думать, ничего не хотелось делать, вот так бы лежать и лежать, слушать шелест травы, да без конца смотреть на черный бархат неба, расшитый ярким бисером звезд. Или уснуть крепко-крепко. "Но… - Корж рассмеялся про себя. - Попробуй, усни! Не довелось в детстве, так, чего доброго, сейчас проснешься похожим на негра из Бельгийского Конго. И ничего не поделаешь: ты на равных правах со всеми, у тебя на попечении Орлик…"
Ребята разбрелись по кустам и через некоторое время вернулись с охапками хвороста. Пламя костра с новой силой взметнулось в небо, веселые искры вперегонку летели в темную высь. Поляна ожила и повеселела.
- Ну, что ж, друзья, - обратился Корж к ребятам, - в молчанки будем играть или кто-нибудь сказку интересную расскажет? А?..
- Да у нас никаких новых нет, а старые не интересно слушать - все знают.
- Я-то не знаю. Может, мне как раз интересно будет.
- Э-э, нет! Тогда уж вы нам должны рассказать чего-нибудь, - проговорил Васька.
Корж посмотрел на него.
- Это почему же?
Васька хитро подмигнул ребятам.
- Нас много, а вы один.
Ребята одобрительно засмеялись. Не утерпел и Корж.
- Ишь ты, как ловко повернул. Хитрый парень!
- Чего ж тут хитрого - закон.
- Н-да, закон… Только я вот сказок-то почти не знаю.
Кто-то вздохнул:
- Эх, дедушки Тихона нет! Он как начнет рассказывать - страсть одна! Сидишь у костра: спереди жарко, а по спине мороз дерет…
- Ну, я так не умею, заранее говорю.
- А вы не обязательно сказку, может, историю какую интересную…
- Вот это другое дело, - согласился Корж. - Тогда слушайте…
Ребята теснее придвинулись к нему…
* * *
…Небо на востоке начало светлеть. Легкий ветерок пролетел над спящей еще землей, и молочные туманы медленно поплыли по темной глади Волги.
Алексей Петрович оглянулся и тихонько присвистнул. Он и не заметил, как все притихло кругом. Крепко прижавшись друг к другу, ребята спали у костра.
- Эге, вот так караульщики! Так они все проспят.
- А я-то на что! - сказал, приподнимаясь с земли Васька Балахонов.
- Да ведь один за всем не углядишь.
- Мышь не пробежит незамеченной, - с чисто мальчишеской убежденностью проговорил Васька.
- А вот к саду какие-то подлецы все-таки подобрались.
Васька нахмурился.
- Тут Илья Матвеич виноват… Он сторож, а ушел и бросил все. Мы бы караулили, так уж будьте уверены - сохранили бы.
- Конечно, сторож виноват. Я не оправдываю его. Но, может быть, и вам повстречались преступники, да вы просто не обратили внимания на них.
- Вы скажете тоже! - обиженно воскликнул Васька.
- Подожди кипятиться. Ты был тогда в ночном?
- Был.
- И ночь прошла спокойно?
- Как всегда. Никого и близко не было, только утром, совсем на свету, я пошел за водой к реке, а мимо проплыл на лодке какой-то рыбак.
"Так, так!" - насторожился Корж, но продолжал задавать вопросы, словно бы просто из интереса.
- Кто такой?
- Не наш. И лодка новенькая совсем, даже не крашеная. У нас таких нет.
- Какой рыбак-то из себя, не приметил? Может, пожилой, с бородой? - Корж вспомнил облик водолива с пристани.
- Нет, безбородый и не старый еще. Я хорошо лицо разглядел, когда он обернулся ко мне.
- Ты что же, окликнул его?
- Да..
- Зачем?
- Спросил, как рыбачилось.
- Ну, и… Что ответил?
- Ничего. Выругался и повернул лодку от берега.
- В какую сторону он плыл?
- Вниз по течению.
- Обратно не вернулся?
- Нет.
Корж помолчал. Потом задумчиво проговорил:
- Н-да… Ры-ба-к…
Васька, почуяв что-то неладное, настороженно глянул на Коржа.
- Вы думаете, что…
- Не знаю, Вася, не знаю, - торопливо прервал его Корж. - Трудно загадывать. Но… все может быть.
Васька растерянно моргал глазами.
Корж успокаивающе похлопал его по плечу:
- Ничего, Вася! Пусть будет даже "он". Все равно никуда не уйдет. Ничего…
Васька зло сверкнул глазами:
- Эх, если бы я знал!
- А что бы ты сделал?
- Застрелил бы, вот что!
- Ого! - улыбнулся Корж.
- Вы не смейтесь!
- И не думаю. Только ведь у "него" нашлось бы, пожалуй, чем ответить на твою берданку.
- Пусть. Все равно не упустили бы, нас вон сколько.
- Ладно, Вася, - успокоил Корж расходившегося паренька. - Что прошло - того не воротишь. Да может "он" и не виноват ни в чем. Мы ведь не знаем. Ничего… Ну, мне, пожалуй, пора обратно. Вы не поедете?
Васька взглянул на небо, на реку, на спящих ребят.
- Маленько покормим еще. Рано.
- А я поеду. - Корж поднялся на ноги. - Пойди, поймай Орлика…
Снова проезжая мимо сторожки, Корж оглянулся на нее и невольно придержал коня. Среди зарослей бузины мелькнул неяркий огонек из бокового окна. - "Вот те на! - удивился Корж. - Оказывается, бодрствует старик. Чего бы это он?.."
Алексей Петрович отъехал немного от сада и у придорожного куста спешился. Крепко привязал коня к ветвям, ласково похлопал по шее:
- Будь умницей, Орлик. Стой спокойно и жди меня.
Конь закивал головой, словно и впрямь понял наказ.
Осторожно ступая по траве, Корж приблизился к сторожке. Тихо раздвинул кусты бузины и заглянул в окно.
Быхин сидел, склонившись над грязным столом, цепко обхватив руками косматую голову. Перед ним стояла початая пол-литровка с мутной жидкостью, лежали обломанная горбушка круто посоленного хлеба и разрезанная пополам луковица. Сторожка освещалась фонарем "летучая мышь", подвешенным к потолку.
"Интересно, какой это праздник у него", - подумал Корж. Он поудобнее устроился в кустах и стал наблюдать.
Сторож долго сидел неподвижно. Корж подумал, уж не заснул ли он. Но вот Быхин шевельнулся, отнял правую руку от головы, потянул к себе бутылку. Минуты две бессмысленно смотрел на нее, потом решительно запрокинул голову и прямо из горлышка сделал несколько больших жадных глотков. Не притронувшись к закуске, снова уронил голову на руки…
Так прошло еще несколько минут. Алексей Петрович терпеливо ждал, что будет дальше.
В Степанове пропел петух. Ему ответил другой, третий, и вскоре ночная перекличка прокатилась по всему селу. Сторож поднял голову и прислушался. Снял фонарь и перевесил его к окну, обращенному к реке. Заднюю сторону его он прикрыл какой-то дощечкой, чтобы весь свет уходил в сад. Вернулся к столу, одним махом допил из бутылки, сунул в рот половинку луковицы и, с хрустом, совсем не стариковскими зубами разгрызая ее, кому-то яростно погрозил кулаком. Отдышавшись, после крепкого самогона, Быхин свернул большую козью ножку, подошел к окну. И пока до самого конца не догорела цыгарка, он стоял, прислонившись к раме, и неотрывно вглядывался в предрассветную муть, разрезаемую лучом фонаря.
Алексей Петрович начал догадываться, в чем дело. Но догадку следовало проверить. Он нагнулся и нашарил больший ком земли. Не спуская глаз со сторожа, кинул его на тропинку. Быхин вздрогнул и торопливо дернулся к двери!
- Кто? - спросил он негромко, выйдя в сад. Никто не откликнулся. Быхин постоял, прислушиваясь, повторил вопрос: - Кто ходит?!
Ночь молчала. Быхин вернулся в сторожку и перекрестился, оглянувшись на окно:
- Померещилось.
Так же осторожно Корж выбрался из кустов и вернулся к Орлику. Коршуном взлетел в седло и с места поднял коня в галоп.
- Ходу, Орлик, ходу! Не будем больше беспокоить старика…