За городом тянулось зеленоградское шоссе, обрамленное рослыми, в два-три обхвата, липами и каштанами. Когда-то это была щебеночная дорога, связывавшая помещичьи имения, - деревья сохранились еще с той поры. Одно десятилетие сменялось другим, щебенку заменили булыжником, булыжник - брусчаткой, а на дряхлеющую брусчатку - уже в наше время - напластовали асфальт. По дороге в оба конца неслись теперь автомашины всех марок и назначений. Но как была она узкой, пригодной лишь для телег и дрожек, такой и осталась. Чтобы полностью приспособить эту старинную дорогу к современным нуждам, пришлось бы срубить великолепные деревья, а на это не хватало духу. Слишком красив был удивительный туннель, образованный кронами деревьев.
А затем начался Зеленоградск, курортный городок у моря.
Лейтенант Петров, возглавлявший этой ночью группу "тревожных" на Курской косе, писал подробный отчет о поиске, когда появился Денисов. Начальник оперативной группы прочел страницы отчета и уточнил подробности. Разговаривая, он изучал лейтенанта. Успех во многом зависел от тех, кто вышел на поиск. И лейтенант, похоже, сделал все, что можно было от него потребовать. Денисову понравился этот невысокий, немногословный, совсем еще юный пограничник. Он был не только решителен, быстр, сообразителен, - это скорее свойства возраста, - но и наблюдателен, вдумчив.
- Поедете со мной, товарищ Петров, - сказал Денисов.
Он сел в свою машину, за ним на такой же поехал лейтенант.
Сразу за Зеленоградском начиналась Курская коса. Места эти Денисов любил. За свою пограничную службу он исколесил всю страну, много было местечек живописных, даже величественных своей безлюдной суровостью.
Однако уникальное творение природы - Курская коса - восхищало его больше всего.
Это был песчаный полуостров, протянувшийся на сто два километра от Зеленоградска до Клайпеды, - первые пятьдесят один километр были в составе Калининградской области, вторая часть принадлежала Литве. Полуостров отделял мелководный, опресненный Неманом, залив от южной Балтики. Был полуостров неширок, всего, триста метров в самой узкой части - около поселка Лесное - и три километра в самой широкой - у городка Ниды. Но густой хвойно-лиственный лес и высокие песчаные дюны, вздымавшиеся в средней части косы, образовывали почти непреодолимый заслон морским волнам.
Лучше всего здесь бывало весной и осенью, во время птичьих перелетов. За миллионы лет существования коса превратилась для пернатых в промежуточную станцию отдыха, едва ли не единственную в Европе. Птицы, летевшие весной из Египта в Норвегию и на север России, а осенью возвращающиеся из Приполярья к истокам Нила, усеивали Курскую косу звенящими, перелетающими с места на место разноцветными облачками. Незатихающий гомон несся над лесом и дюнами…
За поселком Лесным Денисов попросил остановиться и вышел на шоссе. Туман, ослабев, полностью не рассеялся, но было отлично видно - до чего же узка здесь коса. Слева раскрывалось темное море, а справа зеркально поблескивал ясный залив.
Денисов глубоко вдохнул свежий воздух, снял фуражку. Ветра не было, но волосы охватила влажная сырость…
Вернувшись в машину, Денисов приказал ехать на турбазу.
"Мой принцип не нов: ищите женщину!"
Настроение у Слесаренко было скверное. На рассвете приехали люди, осторожно собрали со стола остатки ночного пиршества и нарисовали план - кто где сидел. Затем подробно допросили Слесаренко и заставили расписаться на каждой странице протокола.
Заведующий турбазой пал духом, обилие подписей доконало его: каждая казалась петлей, добровольно набрасываемой себе на шею.
Опасаясь теперь, что подполковник Денисов приехал не к нему, а за ним, Слесаренко отвечал на все вопросы с великой готовностью. Но ничего нового добавить не мог. Чем дальше, тем больше ночное происшествие стиралось в похмельной памяти Сидоренко.
- Пойдемте-ка лучше к Тигунову и владельцу украденной "Победы", - предложил Денисов.
Сварщик Тигунов поднялся навстречу гостям с таким видом, словно давно поджидал их и удивлялся, почему они запаздывают. Он явно гордился, что попал в очевидцы. С подробностями, с той же неторопливостью - сейчас она уже не раздражала лейтенанта Петрова - он описал, кого встретил, о чем говорил с незнакомцами и как они выглядели.
- У вас расхождения со Слесаренко, - заметил Денисов. - По его показаниям, высокий был молчалив, а низенький говорлив, у вас - наоборот. Неточно и насчет литовского акцента, и насчет родинки.
- Это у Слесаренко расхождения, а не у меня, - уверенно возразил Тигунов. - Я варю точный шов, а не леплю от фонаря… Вот здесь была родинка, - он показал на угол рта, - а если высокий не литовец, так вообще нет на земле такого народа, литовцев.
Денисов обернулся к Слесаренко. Тот заколебался.
- Может, высокий чего и сказал, только не запомнилось… И насчет акцента - тоже не уловил…
- Нет, ты о лице скажи! - настаивал Тигунов. - Тот дылда, востроносый, губы тонкие, с усмешечкой, не так разве? А низенький - метровые плечи, нос такой… В общем, нос! Не так?
- Сколько лет им, по-вашему?
- Парни! - заявил Тигунов. - Ну, может, низенький постарше… Во всяком случае, не пенсионеры!
Слесаренко согласился, что ночных гостей пожилыми не назовешь. Денисов спросил сварщика: не мог бы тот помочь в розыске нарушителей? Тигунов согласился с охотой.
Денисов с лейтенантом направились к писателю.
Писатель Толбузин, владелец "Победы", невысокий, насмешливый человек, всем своим поведением словно бы говорил: "Отстаньте, чего привязались, я же к этому ночному происшествию никакого отношения не имею…" Жена его, полная дама, на полголовы выше мужа, старалась своей любезностью смягчить невежливость Толбузина.
- Вас, надеюсь, не сердят мои вопросы? - Денисова стала раздражать ершистость собеседника. - Простите, не знаю имени-отчества?
- Алексей Александрович. Не сердят, а смешат. Вы отлично понимаете, что происшествие - самое заурядное, а вы придаете ему такое значение! Должен сказать, что я не поклонник шпионской литературы.
- По-твоему, Алеша, и шпионов на свете нет? - примирительно сказала жена.
- Почему нет? Есть, конечно. Раз один кто-то заводит секреты, необходимо появляется кто-то другой, кому до смерти надо те секреты разгадать. Это логика. А что шпионы лезут из воды с аквалангами, ластами, на суше - нож в зубах, в руке пистолет, - это, извините, макулатура.
- Но вашу машину сегодня ночью украли, - сдержанно заметил Денисов. - Кто и почему?
- Проще пареной репы, - немедленно отозвался писатель. - Я исповедую эмпирический реализм: если есть два объяснения - одно заурядное, другое необыкновенное, - выбирай заурядное, оно вернее, ибо массовиднее. Итак - кто? Самое массовидное, самое заурядное и потому самое вероятное - солдаты, опаздывающие в казарму. Парней отпустили на несколько часов, они помчались к знакомым девушкам, уходить не хочется, а когда ушли, увидели - опоздания уже не избежать. А тут - машина. Соблазн непреодолим. Знаменитый криминалист Габриэль де Сартин первой версией для любого дела предлагал: ищите женщину…
- Алеша! - с упреком сказала жена писателя.
- …Ибо любовь к женщине есть самое массовидное, самое высокое чувство мужчины! - закончил Толбузин торжественно.
Денисов не мог не признать, что резон в рассуждениях Толбузина имеется. Случаи были, когда солдаты, опаздывающие в часть, угоняли автомашины. Потом эти машины находили в укромных местечках или прямо на дорогах, неподалеку от казарм.
- Теперь вторая часть вопроса - почему? На это ответить еще проще: потому, что я этого горячо хотел.
- Вы хотели, чтоб угнали вашу автомашину? - удивился Денисов.
- Именно, - хладнокровно подтвердил писатель. - Сокровеннейшая мечта моя, что когда-нибудь опрометчивый вор избавит меня от этого грохочущего и постоянно неисправного авторыдвана. Не я езжу на моей машине, а она ездит на мне!
- Почему же не продадите?
- Не могу! Единственное, что не могу, это продать ее! - воскликнул писатель. - Могу на ней расшибаться, буксовать, опрокидываться, останавливаться, терять права, терять голову, но только не продавать. Ибо ее любит моя отчаянная супруга! Честное слово! В мире еще не существовало столь неграмотного и столь лихого водителя, как моя жена. И когда она уносится на этом драндулете, я буквально не нахожу себе места - вдруг авария, вдруг несчастье! Теперь вы понимаете меня?
Денисов покачал головой.
- Объяснение, выражаясь вашими словами, отнюдь не заурядное и не массовидное… Проводите меня, пожалуйста, Алексей Александрович.
За порогом домика Денисов спросил:
- Какие сигареты курит ваша супруга?
- Никаких, - ответил Толбузин. - А почему вы об этом спрашиваете?
- В вашей машине нашли окурок со свежими следами помады.
- Ага! Значит, женщина все-таки была! Значит, я прав?
- Возможно… Кстати, не хотите ли проехать с нами к вашей "Победе"?
- Пожалуй, съезжу, - проговорил писатель. - Все-таки интересно… Позвольте, я предупрежу жену…
Уже в машине писатель сказал Денисову, что у него мелькнула мысль - похитителей "Победы" было четверо. Почему? Ну, это вполне естественно - двое парней, две девушки.
Денисов рассмеялся.
Недалеко от Ниды машина свернула в лесную просеку. У "Победы", все так же стоявшей передними колесами в воде, прохаживался пограничник. Здесь все уже было сфотографировано и тщательно исследовано, но Денисов предупредил еще в погранотряде, чтоб автомашину не убирали, пока он не приедет.
- Жива старуха, - произнес Толбузин. - И украсть-то себя по-хорошему не дает.