К рукам каждого из эльфов подарок был намертво приклеен, поэтому они напоминали измученных рабов, обреченных поднимать и опускать одно и то же до скончания времен - или пока мотор не сломается.
Я помню, как в детстве сказала об этом маме, и она ответила, что я ничего не понимаю. Может быть. Мы явно по-разному смотрели на ситуацию, если учесть, что для мамы эти домики были так важны, что она назвала свою единственную дочь в честь одного из них.
Все коллекционеры домиков на них немного помешаны. Они устраивают съезды, у них есть примерно дюжина серьезных сайтов и четыре журнала. Некоторые из них оправдываются тем, что домики "Флоби" - это выгодное вложение денег. И они действительно стоят больших денег. Особенно те, что пронумерованы. Эти домики можно купить только в выставочном зале "Флоби" на Рождество. Мы живем в Ричмонде, штат Вирджиния, километрах в ста оттуда, поэтому каждый год двадцать третьего декабря мои родители нагружают машину стульями, одеялами и едой и едут туда, чтобы сидеть всю ночь в очереди и ждать.
Раньше фирма "Флоби" выпускала по сто пронумерованных домиков в год, но в прошлом году выпустила всего десять. Тут-то и начались проблемы. Даже сотни домиков было мало, но когда их стало в десять раз меньше, полетели клочки по закоулочкам. В прошлом году покупатели поссорились из-за мест в очереди, и ссора быстро переросла в драку: люди принялись бить друг друга по головам свернутыми в трубочку каталогами "Флоби", бросаться коробочками с печеньем, топтать чужие складные стулья и обливать колпаки Санта Клауса на головах друг друга теплым какао. Драка была такая жуткая и глупая, что ее даже показали в местных новостях. В фирме "Флоби" сказали, что они "принимают меры", чтобы этого никогда больше не повторилось, но я в это не верила. Такое с помощью денег не предотвратишь.
Но я не думала об этом, когда мои родители уехали, чтобы занять очередь за домиком № 68, "Отель эльфов". И не думала об этом, когда пила латте с яичным коктейлем, дожидаясь, когда придет время идти к Ною. Но то, что родители задержались, я заметила. Обычно под Рождество они возвращались из поездки за домиками к обеду, а было уже почти четыре часа. Чтобы занять руки, я решила подготовиться к праздникам.
Я не могла решиться позвонить Ною, зная, что он занят подготовкой Шведского Стола. Поэтому я украсила приготовленные для него подарки ленточками и остролистом, сделав еще наряднее, чем прежде. Я включила всю Деревню Санта-Флоби, и порабощенные эльфы принялись за работу. Я включила рождественские песни. Я вышла на улицу, собираясь включить гирлянду, украшавшую наш дом, но увидела, что к нему походкой штурмовика из "Звездных войн" приближается Сэм.
Сэм был нашим адвокатом - и когда я говорю "нашим адвокатом", я имею в виду "нашим соседом, случайно оказавшимся влиятельным адвокатом из Вашингтона". Сэм - именно тот человек, к которому обращаются, если хотят побороться с огромной корпорацией или выиграть иск на миллиард долларов. Но он уж точно не мистер Няша. Только я собралась пригласить его войти и угоститься гоголем-моголем, как он меня перебил.
- У меня плохие новости, - сказал он, приглашая меня войти в мой собственный дом. - На фирме "Флоби" произошло еще одно чрезвычайное происшествие. Заходи. Пойдем.
Он говорил таким тоном, что я подумала, он сейчас скажет, что моих родителей убило. Я представила, как сотни "Отелей эльфов" слетают с конвейера, убивая всех подряд. Я видела "Отель эльфов" на фотографиях - у него были острые леденцовые шпили, которые легко могут проткнуть человека насквозь. И если кого-то и могло убить "Отелем эльфов", то уж точно моих родителей.
- Их арестовали, - сказал Сэм. - Они в тюрьме.
- Кто в тюрьме? - спросила я, потому что до меня всегда доходит как до жирафа и мне гораздо проще представить, что родителей убило летающим "Отелем эльфов", чем то, что их увели куда-то в наручниках.
Сэм молча смотрел на меня, ожидая, когда я сама пойму, кто в тюрьме.
- Утром случилась еще одна драка из-за домиков, - объяснил он, выдержав паузу. - Перепалка из-за места в очереди. Твои родители в ней не участвовали, но не подчинились приказу, когда полиция велела собравшимся разойтись. Арестовали пятерых, в том числе твоих родителей. Это по всем каналам показывают.
Я почувствовала, что у меня подкашиваются ноги, и села на диван.
- Почему они не позвонили? - спросила я.
- У них есть право только на один звонок, - сказал он. - Они позвонили мне, потому что решили, что я могу их выручить. А я этого сделать не могу.
- Как это - не можете?
Я не могла поверить, что Сэм не может вызволить моих родителей из какой-то провинциальной тюрьмы. Представьте, что пилот вашего самолета вдруг заявляет: "Всем привет. Я тут вспомнил, что не умею приземляться. Так что мы полетаем, пока кому-нибудь не придет в голову идея получше".
- Я сделал все что мог, - продолжил Сэм, - но судья не идет на уступки. Ему самому надоели протесты на фирме "Флоби", поэтому он хочет, чтобы этот процесс стал показательным. Твои родители велели мне отвезти тебя на вокзал. У меня на это есть час времени, в пять меня ждет горячее печенье и застольные песни в кругу семьи. Как быстро ты сможешь собраться?
Все это было сказано тем же жутко серьезным тоном, каким Сэм спрашивает у обвиняемых, почему они скрылись с места преступления с окровавленными руками.
Было ясно, что он вовсе не рад тому, что все это свалилось ему на голову под Рождество. Но немного сочувствия в стиле Опры мне бы не помешало.
- Собрать вещи? Вокзал? Чего?
- Ты поедешь во Флориду, к бабушке и дедушке, - сказал он. - Билет на самолет купить не получилось, рейсы отменяются из-за метели.
- Какой еще метели?
- Джубили, - очень медленно проговорил Сэм, явно решив, что я самый большой тормоз на планете, - скоро начнется самая сильная метель за полвека!
Голова моя совсем не соображала - то, что он говорил, в ней не укладывалось.
- Мне нельзя уезжать, - сказала я. - Сегодня я должна быть у Ноя. И Рождество. Как же Рождество?
Сэм пожал плечами, как бы говоря, что адвокаты не занимаются Рождеством, и он с этим ничего поделать не может.
- Но… почему мне нельзя просто остаться здесь? Это же ужас!
- Родители не хотят на два дня оставлять тебя одну.
- Я могу пойти к Ною. Я должна к нему пойти!
- Послушай, мы обо всем уже договорились, - сказал он. - С твоими родителями сейчас связи нет. Они проходят регистрацию. Я купил тебе билет, и у меня мало времени. Тебе нужно собирать вещи, Джубили.
Я обернулась и посмотрела на мерцающую деревню, на тени обреченных эльфов, работавших в Джубили-Холле, на теплый свет в окнах кондитерской лавки миссис Маггинз и на эльфийский экспресс, медленно, но весело кативший по дорожке. И я не придумала ничего лучше, чем спросить:
- Но… как же деревня?
(глава вторая)
Я раньше ни разу не бывала в поездах. Этот был гораздо выше, чем я себе представляла, у него был второй этаж с окнами - наверное, это были спальные вагоны. Внутри толпились в полумраке люди, будто застывшие в сонном ступоре. Я ждала, что поезд запыхтит и рванется с места, как ракета, наверное потому, что в детстве кучу времени убила на мультики, а поезда в мультиках всегда так делают. Но этот поезд тронулся с места флегматично, как будто ему наскучило стоять на месте.
Как только поезд тронулся, я позвонила Ною. Конечно, я нарушила договор "до-шести-я-жутко-занят-так-что-не-звони-увидимся-на-празднике", но сейчас меня можно было понять. Когда он ответил, из трубки послышались веселый шум, звон посуды и рождественские песни, которые печально контрастировали с теснотой и гудением поезда.
- Ли! - воскликнул он. - Ты немного не вовремя. Увидимся через час.
Он крякнул так, будто поднял что-то очень тяжелое, наверное, один из тех пугающе огромных окороков, которые его мама каждый раз где-то добывала к Шведскому Столу. Наверное, она заказывала их на какой-нибудь ферме, где свиней накачивают экспериментальными суперпрепаратами и обрабатывают лазерами, пока они не вырастают до десяти метров в длину.
- Ну… в том-то и дело. Я не приду, - сказала я.
- Как это не придешь? Что случилось?
Я все объяснила как могла: родители в тюрьме, на улице метель, я в поезде, и жизнь идет совсем не так, как я хотела. Я старалась говорить весело, как будто нахожу это забавным, но на самом деле просто не хотела рыдать в темном поезде, полном остолбеневших незнакомцев.
Ной снова крякнул. Похоже, он что-то перетаскивал с места на место.
- Все будет хорошо, - сказал он чуть погодя. - Сэм ведь уже взялся за дело?
- Если ты называешь делом невызволение моих родителей из тюрьмы, то да. Он даже не переживает за них.
- Это наверняка какая-нибудь маленькая районная тюрьма, - ответил он. - Все не так уж страшно. Если Сэм не переживает, значит, все будет хорошо. Мне очень жаль, что так случилось. Увидимся через пару дней, ладно?
- Да, но сегодня же Рождество, - сказала я.
Я охрипла и пыталась сдержать слезы. Он подождал, пока я успокоюсь.
- Я знаю, что тебе тяжело, Ли, - сказал он, выдержав паузу, - но все будет хорошо. Обязательно. Это дело житейское.
Я понимала, что он пытается успокоить и утешить меня. Но все равно - дело житейское? Нет, это не дело житейское. Дело житейское - это когда ломается машина, или когда живот болит, или искра от сломанной гирлянды поджигает траву во дворе. Я сказала об этом вслух, и он вздохнул, поняв, что я права. И снова крякнул.
- Что случилось? - всхлипнув, спросила я.