- Наверное, тебе лучше не…
Он осекся и отступил назад. Со стороны туалетов к нам вышел мужчина лет сорока-пятидесяти, в очках, песочного цвета волосы и пивной животик. Да, и еще он был одет в фольгу. С головы до ног. И даже шапочка у него была. Из фольги.
Чувак-в-фольге сел через стул от меня, не тронув газету со стаканчиками, и приветственно кивнул мне, прежде чем я успела уйти.
- Как самочувствие? - спросил он.
- Могло бы быть и получше, - честно ответила я. Я не знала, куда мне смотреть - на его лицо или на серебристо-блестящее тело.
- В такую ночь по улицам не ходят. Плохая ночка.
- Угу, - сказала я, сфокусировав взгляд на его блестящем животе. - Плохая.
- Буксир не нужен?
- Только если поезд оттащить.
Он задумался. Когда кто-то не понимает, что ты шутишь, и задумывается над твоими словами, всегда становится неловко. И тем более если этот кто-то одет в фольгу.
- Поезд слишком большой, - наконец ответил он, мотнув головой. - Буксир - не вариант.
Дон Кин тоже мотнул головой и посмотрел на меня, словно говоря: "Уходи, пока не поздно, меня уже не спасти".
Я улыбнулась и попыталась проявить внезапный и всепоглощающий интерес к меню. Мне казалось, что я непременно должна что-нибудь заказать.
Я снова и снова пробегала по меню глазами, как будто не могла выбрать между вафельным сэндвичем и картофельными оладьями с сыром.
- Угощайся кофе, - сказал Дон Кин, подойдя ко мне и протянув стаканчик. Кофе подгорел и ужасно вонял. По-моему, он был из каких-то древних запасов, но сейчас было не время привередничать. - Ты с поезда? - спросил он.
- Ага, - сказала я, указав на окно. Дон Кин и Чувак-в-фольге обернулись, но снова поднявшаяся метель скрыла поезд из виду.
- Не, - повторил Чувак-в-фольге, - буксир - это не вариант.
Он поправил свои манжеты из фольги, чтобы подчеркнуть сказанное.
- А это помогает? - спросила я, решив наконец заговорить об очевидном.
- Чего?
- Ну, эта штука. Ее ведь бегуны носят после марафона?
- Какая штука?
- Фольга.
- Какая фольга? - спросил он.
После этих слов я решила пренебречь вежливостью и пересела подальше от Дон Кина и Чувака-в-фольге - к окну, рама которого дрожала под напором ветра и снега.
Где-то далеко Шведский Стол был в самом разгаре. Вся еда уже стояла на столе: жуткие окорока, несколько индюшек, тефтели, картошка, запеченная в сметане, рисовый пудинг, печенье, четыре вида соленой рыбы…
Другими словами, звонить Ною сейчас было не время.
Правда, он просил позвонить, когда я доеду. А дальше этого кафе я уже не доеду никуда.
Поэтому я все-таки позвонила ему, и звонок тут же был отправлен на автоответчик.
Я не решала заранее, что и каким тоном скажу, и оставила короткое и, наверное, совершенно непонятное сообщение в стиле "смешно, ха-ха". Я сказала, что застряла в незнакомом городе, у автострады, в "Вафельной", с мужчиной, одетым в фольгу. Только повесив трубку, я поняла, что он подумает, что я очень странно пошутила и к тому же совсем не вовремя его побеспокоила. Мое сообщение наверняка его только раздражит.
Я как раз собиралась перезвонить и серьезным, грустным голосом сказать, что это не шутка… но потом завыл ветер, двери открылись и зашел еще один посетитель. Судя по всему, высокий, стройный юноша, но точно сказать было нельзя. Его голова, руки и ноги были обмотаны полиэтиленовыми пакетами.
Уже двое черт знает в чем вместо одежды. Грейстаун начал меня бесить.
- На Санрайзе машину на обочину вынесло, - сказал юноша, обращаясь ко всем присутствующим. - Пришлось ее бросить.
Дон Кин понимающе кивнул.
- Буксир не нужен? - спросил Чувак-в-фольге.
- Нет, спасибо. Все равно в такую метель мне машину не найти.
Юноша снял с себя пакеты и оказался обычным худощавым парнем с темными мокрыми вьющимися волосами, одетым в чуть великоватые джинсы. Он посмотрел на барную стойку, а потом направился ко мне.
- Можно здесь сесть? - полушепотом спросил он, кивнув в сторону Чувака-в-фольге. Ему тоже явно не хотелось сидеть рядом с ним.
- Конечно, - ответила я.
- Он безобидный, - шепотом сказал парень, - но жутко разговорчивый. Я однажды полчаса с ним болтал. Ему нравятся стаканчики. О них он был готов бесконечно разговаривать.
- Он все время в фольгу одевается?
- Без нее я бы его не узнал. Кстати, меня Стюарт зовут.
- А я… Джули.
- Как ты сюда попала? - спросил он.
- Мой поезд… - сказала я, указав на окно. - Мы застряли.
- И куда же ты ехала? - спросил он.
- Во Флориду, к бабушке с дедушкой. Родители у меня в тюрьме.
Я решила попробовать сказать об этом прямо. Стюарт отреагировал так, как я почти ожидала. Он засмеялся.
- Ты одна? - спросил он.
- У меня есть парень, - сказала я.
Я не всегда такая тупая, честное слово, просто тогда думала о Ное. О своем идиотском сообщении.
Стюарт ухмыльнулся уголком рта, словно пытался удержаться от смеха. Потом побарабанил пальцами по столу и улыбнулся, как будто хотел разрядить обстановку. Нужно было воспользоваться шансом и замять разговор, но я не могла оставить все как есть. Мне нужно было придумать алиби.
- Я сказала это только потому, - начала я, заняв спринтерскую позицию, - что должна была ему позвонить. Но сигнала нет.
Да. Я украла у Джеба его историю. Но, к сожалению, не учла, что мой телефон лежал прямо передо мной, гордо демонстрируя, что связь идеальная.
Стюарт посмотрел на телефон, потом на меня, но ничего не сказал.
Я поняла, что не успокоюсь, пока не докажу ему, что я нормальная.
- То есть сигнала не было. Сейчас появился, - сказала я.
- Наверное, из-за погоды, - сочувственно произнес Стюарт.
- Наверное. Я попробую позвонить, сейчас, быстро.
- Не торопись, - сказал он.
Ну, понятно. Он подсел ко мне только потому, что хотел избежать долгого разговора о стаканчиках с Чуваком-в-фольге. Мы вовсе не были обязаны учитывать друг друга в наших расписаниях дня. Стюарт наверняка радовался тому, что я замяла этот разговор.
Он встал и снял пальто. Под ним оказалась униформа супермаркета "Таргет" и полиэтиленовые пакеты - примерно дюжина, - которые тут же вывалились из внутренних складок. Он собрал их, ничуть не смутившись. В это время мне пришел ответ от автоответчика Ноя, и я посмотрела в окно, пытаясь скрыть свою обиду. Мне вовсе не хотелось жалостливо отвечать на глазах у Стюарта, поэтому я просто сбросила звонок.
Стюарт посмотрел на меня, пожал плечами: "Ничего?" - и сел.
- Они, наверное, заняты Шведским Столом, - сказала я.
- Шведским столом?
- Ной косвенно швед, поэтому его семья устраивает в Рождество Шведский Стол, - сказала я.
Я заметила, как приподнялась его бровь, когда я сказала "косвенно". Я так часто говорю. Это любимое слово Ноя. Я у него научилась. Еще бы не забывать не говорить так на людях. Ну и, кроме того, если хочешь убедить незнакомца в том, что у тебя все дома, говорить при этом "косвенно швед" - плохая идея.
- Ну да, и кто же не любит шведских столов, - признал он.
Пришло время сменить тему.
- Тарше, - сказала я, показав на его футболку. "Таргет", но только будто бы по-французски. Несмешная шутка.
- Именно, - сказал он. - Теперь ты понимаешь, почему я рисковал жизнью, пытаясь добраться до работы. Человек, работа которого так важна, как моя, вынужден рисковать, иначе общество не сможет функционировать. Кстати, тому парню, кажется, срочно нужно позвонить.
Стюарт показал пальцем в окно, и я развернулась. У телефонной будки, окруженной тридцатью сантиметрами снега, стоял Джеб и пытался силой открыть дверь.
- Бедный Джеб, - сказала я. - Одолжу-ка ему телефон, раз связь появилась…
- Это Джеб? Ну да, ты права. Стой… Откуда ты знаешь Джеба?
- Мы вместе в поезде ехали. Он сказал, что ему в Грейстаун. Похоже, дальше он собирается идти пешком.
- Похоже, ему очень нужно позвонить, - сказал Стюарт, убрав в сторону липкий леденец на окне, чтобы получше разглядеть то, что происходит снаружи. - Чего же он тогда не звонит со своего телефона?
- Телефон у него сломался, когда мы врезались.
- Врезались? - повторил Стюарт. - Ваш поезд врезался?
- Ну да, в снег.
Стюарт собирался расспросить меня о поезде, но в эту минуту открылась дверь, и ввалились они. Все четырнадцать. Визжа, вопя и впуская за собой снежинки.
- Боже мой! - воскликнула я.
(глава четвертая)
Нет такой плохой ситуации, которую не могли бы испортить еще сильнее четырнадцать возбужденных черлидерш.
Всего за три минуты скромная "Вафельная" превратилась в новый офис юридической фирмы "Эмбер, Эмбер, Эмбер и Мэдисон". Черлидерши разбили лагерь на стульях в противоположном от нас углу. Некоторые из них молча кивнули мне: "А, так ты жива еще", но в остальном окружающие их совершенно не интересовали.
Что совсем не означало, что они сами не интересовали окружающих.
Когда они вошли, Дон Кин куда-то на секунду испарился. С кухни раздались приглушенные восторженные крики, а потом он снова возник, сияя так, будто на него снизошло Божественное откровение. Я даже устала на него смотреть. Позади него стояли еще двое парней, таких же сияющих.
- Вам что-нибудь нужно, девушки? - весело окликнул Дон Кин.
- Можно нам тут потренироваться в стойке на руках? - спросила Эмбер Первая.