Содержание:
Клещ (повесть)
Черный ящик (повесть)
Узел (рассказ)
Дульсинея Тунгусская (рассказ)
Мираж (рассказ)
Содержание:
― КЛЕЩ ― 1
― ЧЕРНЫЙ ЯЩИК ― 8
― УЗЕЛ ― 20
― ДУЛЬСИНЕЯ ТУНГУССКАЯ ― 23
― МИРАЖ ― 29
Сергей Алексеев
― КЛЕЩ ―
1
Вадьку Старухина определили помбуром второго разряда к усатому бурильщику Ганькину. Начальник партия так и сказал: иди, мол, в лагерь буровиков да найди там усатого.
- Что это за должность? - переспросил Вадька.
- Помощник бурового мастера, - объяснили ему.
"Ого! - довольно подумал Вадька. - Сразу в помощники!" И, выбирая путь посуше, чтобы не промочить в болоте новые венгерские башмаки на платформе, отправился к палаткам буровиков. Как ни старался Вадька, все же начерпал в башмаки густой коричневой грязи и по колено уделал новенькие джинсы. "Да! Тут не Европа, - заключил он, чавкая ногами по жиже, взбаламученной гусеницами тракторов, - резервация какая-то! Начальство с кольтами, будто ковбои. Все хмурые, разговаривать не хотят… Ну и черт с ними! Переживем!"
Вадьке стало весело. Он остановился, опустил портфель на мох, руки упер в пояс, словно там и в самом деле было два отличных пистолета, и оглядел себя. "Прилично! - оценил он. - А что? Могут и отвалить какой-нибудь задрипанный смит-вессон на всякий пожарный. Я же теперь почти начальник!"
В палатке усатый Ганькин спал на раскладушке, затянутой пологом, храпел, словно в носу у него стоял клапан: вдох - звучно и раскатисто, выдох - со свистом и шипением. Вадька по-хозяйски отдернул край полога и сказал, нажимая на первые буквы:
- Здарово, карифан!
Ганькин перестал храпеть, сонно вздохнул, раскрыл один глаз и сел.
- А второй? - спросил Вадим.
Ганькин пошарил рукой по раскладушке, отыскал черную повязку и приладил ее на голове - спрятал закрытый глаз. Вадька успел увидеть, что веки этого глаза срослись, будто размазанные.
- Откуда ты взялся такой? - без любопытства спросил Ганькин и стал обувать сапоги.
При виде повязки Вадим чуть смутился.
- Прислали. Помощник бурового мастера Вадим Старухин, - представился он.
Только теперь Ганькин цепким единственным глазом осмотрел парня и спросил:
- Времени сколько? Вадька глянул на часы:
- Шесть без четверти, старик.
Уселся на чурку возле стола и снял башмаки:
- Тоска тут у вас. Платформа не выдерживает…
- На смену готовься. В ночь пойдем, - буркнул Ганькин.
- Так сразу? - опешил Вадька. - Мне смокинг в порядок привести надо…
- Хорош балабонить! - оборвал его Ганькин сердито. - Если вкалывать приехал - переодевайся!
- А я так, - неожиданно согласился Вадька. - Я же помощник.
Ганькин ухмыльнулся, скользнул взглядом по его махровой сорочке и молча натянул толстую брезентовую робу, заляпанную густым глинистым раствором.
На буровой двое мужиков колотили кувалдами подвешенную на тросе трубу - выбивали керн. Один из них, увидев Ганькина с Вадькой, бросил кувалду и облегченно сказал:
- Вот и смена пришла…
Ганькин деловито обошел станок, потрогал рычаги, ручки, сосчитал стоявшие пучком трубы.
- Сколько?
- Сорок, - ответил тот же мужик. - Рыхлятина кончилась, коренные идут. А кого это ты привел? - спросил он, разглядывая Вадьку.
- Вадим Стариков. Помощник бурового мастера, - серьезно объяснил Ганькин.
- Старухин, - с достоинством поправил Вадим.
- А чего он у тебя как на бал явился? - полюбопытствовал мужик.
- Начальство!
Мужики разразились хохотом, а любопытный аж присел, вытирая слезы грязной рукой. Молчал только Ганькин, невозмутимо рылся в ящике, перебирая коронки и какие-то детали.
Вадька растерялся, однако виду не показал, а сунул руки в карманы и отвернулся. "Чего забалдели? - подумал он и огляделся. - Должностей напридумывали. Помощник!.. Весь в глине тут уделаешься…"
Потом началась работа, и командовать оказалось некем. Ганькин стоял за рычагами, то и дело визжал трос лебедки, тарахтел дизель, станок дрожал, а Вадька здоровым ключом закручивал трубы. И как только очередная труба скрывалась в скважине, его обдавало резкой струей раствора. Вадька отпрыгивал, но всегда с опозданием, пытался грязными руками почистить одежду, однако Ганькин взмахом головы показывал - крути трубу! - и Вадька крутил, испуганно поглядывая в единственный глаз напарника. И за все время ни разу не остановились, не перекурили. Вадька суетился, не зная, что делать, какой взять ключ, в какую сторону крутить, и ключ был скользкий от раствора, и доски под ногами тоже, а пучок труб убывал медленно, и элеватор бегал вверх-вниз, норовя стукнуть по голове. Невозмутимый Ганькин словно не замечал этого и время от времени, когда Вадька совсем терялся, коротко, одним словом объяснял, что делать.
Когда окончили спуск и Ганькин включил вращение снаряда, Вадька сел на пустые керновые ящики и с ужасом оглядел себя.
- Как должность? - Ганькин закурил.
Старухин промолчал, стряхнул грязь с пальцев и понял, что теперь эти диковатые бородатые "коллеги" станут "балдеть" над ним при любом случае.
- Ничего, - заключил Ганькин. - Это поначалу хреново - оботрешься. Сам-то откуда?
- Европа, - привычно ответил Вадька и торопливо добавил: - Рига. Из Риги я…
И только сказал - вспомнил Ригу, себя там и что это было совсем недавно, вспомнил свою компанию, все: кафе, Людмилу, Ромкин "жигуленок"…
2
- Старик, - говорил Ромка, лениво, одной рукой вращая баранку, - тебе не кажется, что мы засохли и скоро вымрем?
Вадька полулежал на сиденье, иногда бросая взгляды на спидометр - тот показывал сто двадцать, - на Людкины круглые икры и цветной купальник, ему было хорошо и чуть хотелось спать.
- Чтобы этого не случилось, - сказал он, потягиваясь, - рулим ко мне. Есть две бутылки сухаря.
- Я не о том, - Ромка убрал два пальца с баранки, большой и указательный.
- Тогда к ней в гостиницу, - Вадька ткнул в цветочек на Людкином купальнике.
- Я с другом, старик, - повторил Ромка и убрал еще два пальца. Теперь обтянутый пористой кожей руль удерживался одним мизинцем. - Чтобы этого не случилось, - продолжал Ромка, - ты должен предложить такое, чтобы я не убрал и последний палец. Ну, предлагай. Что еще? В компанию? В кабак?
Вадька посмотрел через лобовое стекло на встречные машины, которые из-за тесноты шоссе, казалось, неслись прямо на них, на побелевшие от напряжения Людкины пальцы, обвившие спинку сиденья, и спокойно сказал:
- На все ее величество Удача. Ты с ней запросто, а я нет. Если ты уберешь палец, то все равно останешься жив и так же будешь сохнуть и вымирать, а этот случай для тебя будет просто забавным, очередным… Я же нет. Я не удачливый. А ты? - он обернулся к Людмиле. - Ты как с удачей? В контакте?
И только тогда Людмила закричала, тонко, пронзительно:
- Останови-и-и!
Ромка резко затормозил, машину занесло, и все подались вперед. С воем пронеслась мимо встречная, "жигуленок" прочно встал у обочины.
- Остановил. Что дальше? - спросил Ромка.
- С ума сошли! - кричала Людмила. - Кретины!
- И пошутить нельзя, - мирно сказал Ромка. - Тут тебя и оскорбят и сделают что угодно.
- Ты пошутил? - Вадька словно стряхнул сон и всем телом развернулся к Ромке.
- А ты думал…
Людмила открыла дверцу и выскочила из машины.
- Бейтесь себе на здоровье, только без меня. Я иду пешком!
- Одежду возьми, - предложил Ромка.
Людмила, не оглядываясь, зашагала по нагретому асфальту. Она была высокая, стройная, с Вадькой одного роста, крепкая. Вадька не отрываясь смотрел ей вслед.
- Психанула, - подытожил Ромка. - Дура. Где ты ее откопал?
Вадим сел прямо, напрягся, коротким движением головы поправил волосы.
- Слушай, Старухин, покупай мои колеса, а? Надоела она мне, хотя жаль старушку. Понимаешь, люблю запах новой машины, а из этой за два года все выветрилось. Бери?
Вадька, не меняя позы, предложил:
- Давай я за руль сяду. Ромка дернул плечами:
- Пожалуйста… Можешь не пробовать. Сам знаешь - ласточка.
Вадька пересел за руль, запустил двигатель и тронул машину. Людмила была уже далеко, и когда Вадька догнал ее, она не обернулась, шла зло и напористо, и волосы колыхались в такт шагам, - просвеченные солнцем, будто таяли в нем. Несколько метров машина шла рядом. Людмила шагала справа, по обочине, и Ромка, высунувшись из окна, говорил:
- Девушка, девушка! Не спэши, девушка, садысь к нам, прокатим…
Вадька надавил тормоз, заставив Ромку стукнуться о дверцу, схватил с заднего сиденья платье, сумочку Людмилы и вышел из машины.
- Ты куда, старик? - забеспокоился Ромка.
Вадька догнал Людмилу, набросил ей платье на плечи и, заглядывая в лицо, боком пошел рядом. Через минуту мимо с визгом пронесся "жигуленок", мелькнули сгорбленная фигура Ромки и руки, крепко держащие руль.
- Мог ехать с ним, - бросила Людмила. - Я одна пойду.
- Не мог, - сказал Вадька. - Оставить бедную женщину на дороге, тем более голой…