"Раньше, услышав подобную ересь, врачи направляли пациентов к психиатру, а теперь все это можно услышать по телевизору", Данилов подумал о том, что далеко не все в жизни со временем меняется к лучшему.
- Моя племянница избавилась таким образом от эрозии шейки матки…
Данилов начал пробираться к выходу - на следующей станции ему надо было выходить.
Глава пятая
Некондиционный труп
Теория неразрывно связана с практикой. Но все равно удивительно, когда вопрос, разобранный поутру с преподавателем, вечером приходится решать самому.
- Никогда не поступайтесь своими немногочисленными привилегиями! - внушал ординаторам ассистент Ерофеев. - Раз уж вы пошли в патологоанатомы, не имейте дела с разложившимися трупами. Не отбивайте у коллег-судмедэкспертов их законный кусок хлеба.
Ординаторам нравились занятия, которые проводил Ерофеев. Это был живой, увлекательный обмен мнениями, во время которого преподаватель ненавязчиво подавал информацию, а ординаторы незаметно ее усваивали. Лекции доцента Боженко были куда более скучными: Анна Павловна излагала материал и следила, чтобы студенты его конспектировали, не более того. Пошутить во время лекции или рассказать нечто отвлеченное было для нее невозможно. Подобный шаг нарушил бы таинство лекции.
- Дмитрий Алексеевич, а исключения из этого правила бывают? - сразу же спросила дотошная Алена.
- Да вы не вскакивайте, пожалуйста, всякий раз, мы же не в школе. Бывают, но очень редко. Например, у вас сломается в жару холодильник, и трупы начнут портиться… Тогда уж - возитесь с ними сами. А так - запомните, что вы должны работать только со свежими трупами. Даже если вам привезут вздувшийся труп вместе с милицейским протоколом, в котором говорится об отсутствии насильственных следов, не принимайте. Пусть везут в судебно-медицинский морг. Потому что патологоанатом с гнилостно измененными трупами не работает. Каждый такой труп заведомо подозрителен в отношении насильственной причины смерти. А то иногда возникает такая интересная, можно сказать, патовая ситуация. Милиция отпишется, что на трупе, пролежавшем неделю летом в квартире, нет следов насильственной смерти, а поликлиника откажется выдавать свидетельство о смерти - труп-то с изменениями, и попытается отправить его на патологоанатомическое вскрытие… Ирина Николаевна, разве я сказал что-то смешное?
- Извините, Дмитрий Алексеевич, - смутилась Ирина. - Я просто вспомнила один рассказ Шукшина, в котором спорили, кто должен делать в магазине прилавок - плотники или столяры.
- Хорошая ассоциация, - одобрил Ерофеев. - Тоже жизненная. В каждой профессии существуют свои профессиональные заморочки. Кстати, а почему вы все выбрали патанатомию, а не судебную медицину?
- Чтобы не вскрывать разложившиеся трупы, - сразу же ответил Денис.
- Очень веская причина, - Ерофеев притворился, что принял ответ за чистую монету. - Остальные думают так же?
- Нет, - Алена все не могла расстаться с привычкой непременно вставать во время ответа, - меня патологическая анатомия привлекает как исследователя.
- Но терапия или, скажем, урология - это ведь тоже вечный поиск диагноза, выбор правильного лечения, наблюдение за пациентом, - возразил ассистент. - Почему именно патологическая анатомия?
Алена молча пожала плечами.
- Всегда лучше быть тем, кто ставит оценки, чем тем, кому их ставят! - вырвалось у Данилова.
Алена посмотрела на него с такой ненавистью, что он тут же пожалел о своих словах. Ни одна шутка не стоила того, чтобы наживать себе врагов из-за нее.
- Это ваша мотивация? - улыбнулся Ерофеев.
- Отчасти - да, - легко соврал Данилов. - Но логический поиск привлекает меня в первую очередь.
- Хорошо, а что скажете вы? - Ерофеев посмотрел на Илью.
- Не люблю я клиническую работу, - серьезно ответил тот. - Жалобы, суета, вечные дрязги… А здесь - спокойно занимаешься своим делом.
- Ну, буду вынужден вас разочаровать, - Ерофеев вздохнул, словно подчеркивая, как ему не хочется кого-то разочаровывать. - Дрязг и у нас хватает. Вместе с суетой.
- Почему? - не поверил Илья.
- А вы никогда не задумывались, как строятся отношения патологоанатома с коллегами-клиницистами и администрацией клиники? - Ерофеев отложил карандаш, который уже полчаса вертел в руках, снял очки и начал протирать стекла полой халата. - Вы представляете себе сложность вашего положения?
- Нет, - признался Илья. - Никакой особой сложности я не вижу.
Данилов, благодаря своему врачебному опыту, сразу не понял, к чему клонит Ерофеев, но предпочел промолчать. Вопрос ассистента был скорее риторическим.
- Должно быть, вы видите себя такими умными экспертами, призванными находить чужие ошибки и с важным видом поучать коллег? Ну, это я, конечно, утрирую, но тем не менее… Администрация ценит вас как классного эксперта, коллеги уважают за ум и знания, и вообще - когда вы входите в темную комнату, в ней сразу же становится светло!
Очки вернулись на место, а карандаш снова очутился в руках Ерофеева.
- На самом же деле, - продолжил он, - администрации от вас нужно только одно - чтобы вы не создавали лишних проблем. Главное - что? Не выносить сор из избы! Поэтому если вы начнете рьяно искать во время секции то, чего не нашли лечащие врачи, и завалите больницу расхождениями диагнозов, то я вам не завидую. Вылетите из больницы как пробка из бутылки. Не уйдете сами - администрация вам поможет. У нее обычно получается.
- Лучше со всеми ладить, - вставил Денис.
Выражение его лица свидетельствовало о том, что уж он-то знает, как надо себя вести, чтобы не нажить неприятностей с первого дня самостоятельной работы.
- Не спорю, - кивнул Ерофеев. - Но имейте, пожалуйста, в виду, что всем в больнице от вас нужно только одно: совпадение клинического и патологоанатомического диагнозов. Так вот, предположим, что пациента усердно лечили от язвенной болезни желудка, а на вскрытии вы нашли инфаркт миокарда примерно недельной давности. Третья категория расхождения диагнозов налицо! Заведующий отделением вместе с лечащим врачом пытаются всяко вас ублажить, заместитель по лечебной работе напоминает, что процент расхождений и без того превышен, главный врач прямо заявляет, что мертвых уже не вернуть, а надо думать о живых, то есть о нем и о прочих сотрудниках. Вы уступаете, ведь у вас доброе сердце и покладистый характер. И потом - мертвых действительно не вернуть, и вообще - они же не нарочно его угробили. Так уступаете или нет?
Ординаторы молчали, и только Данилов отрицательно покачал головой.
- Предположим, что вы пошли на нарушение и подтвердили клинический диагноз. А родственники умершего взяли да и написали жалобу в департамент. По горячим следам. И потребовали повторной экспертизы, отказавшись забирать труп для похорон. Такое случается не так уж и редко. Поднялся шум, покойника тут же привезли к нам, в городской центр, и сам Георгий Владимирович провел повторное исследование… Кто получит по шапке больше всего? Вы! И хорошо, если только за халатность, а не за заведомо ложное заключение. А все те, кто подбивал вас на это, будут усиленно делать вид, что они здесь ни при чем. Вот и делайте выводы.
- И какой же выход? - спросила Ирина.
- Выход, как и вывод, такой: можно не утруждать себя поиском сопутствующих заболеваний, не выявленных при жизни. Можно усложнить или облегчить диагноз в интересах родного стационара. Можно многое, но никогда нельзя притворяться совершенно слепым, потому что всякое расхождение третьей категории - это потенциальный конфликт. И не надо по своей воле становиться в нем крайним. Не ссорьтесь с лечащими врачами и администрацией по пустякам, но и не идите у них на поводу в главном! Держите баланс, если можно так выразиться. Вы меня поняли?
Возражений не последовало.
- Простите, что разбил ваши иллюзии, - Ерофеев повернулся к Илье, - но, как говорится, чем раньше, тем лучше. А теперь мне хотелось бы узнать, - взгляд ассистента перешел на Ирину, - почему вы избрали для себя нашу специальность.
- Потому что она мне нравится, - не задумываясь, ответила Ирина. - А что определило ваш выбор, Дмитрий Алексеевич?
- Честно говоря, сам не знаю, - Ерофеев наконец-то сломал карандаш и потянулся за следующим. - Вообще-то меня больше всего привлекала клиническая фармакология, но на шестом курсе я взял да и решил подавать документы сюда, к Георгию Владимировичу. Наверное, поначалу мне больше нравилась сама кафедра, нежели ее профиль. Здесь, за редким исключением, очень приятный коллектив… Точного ответа на этот вопрос я не знаю, наверное, поэтому так люблю задавать его ординаторам.
- А я бы никогда не пошла бы в фармакологию, - шепнула Данилову Ирина. - Там же надо ставить опыты на животных.
- Клиническая фармакология ставит опыты только на людях, - слух у Ерофеева был острым.
- Извините, я не имела…
- Ничего страшного. Давайте прервемся на десять минут, а потом обсудим один случай, а вернее - посплетничаем на заданную тему…
Ерофеев вышел из кабинета. За ним потянулись курящие Денис и Илья. Алена достала из кармана халата коммуникатор и углубилась в чтение. По тому, как часто менялось выражение ее лица, Данилов подозревал, что Алена читает сентиментальные романы.
Он подумал, что надо бы сказать ей что-нибудь хорошее, чтобы сгладить впечатление от давешней шутки, но в голову ничего не приходило.
- Интересно, что он нам приготовил? - подумала вслух Ирина. - Сплетня на заданную тему…
- Я думаю, что последний случай в сто двадцатой больнице, - не отрываясь от экрана сказала Алена.
- А что там случилось? - заинтересовалась Ирина.