Юлий Крелин, автор этого сборника новелл, около четверти века работает хирургом в одной из столичных больниц, кандидат медицинских наук.
Его перу принадлежат повести "Хирург", "Всего полгода", "От мира сего" и книги рассказов и повестей "Записки хирурга", "Старик подносит снаряды" и "Письмо сыну".
С 1969 года Крелин - член Союза советских писателей.
Предлагаемая вниманию читателей книга состоит из новелл, рассказывающих о работе врачей - наших современников.
Содержание:
ПОЧЕМУ Я СТАЛ ВРАЧОМ? 1
ПАЛЕЦ 1
ГОДНАЯ КРОВЬ 2
"КАК ЖАЛКО, ЧТО У МЕНЯ НЕТ ГРЫЖИ!" 3
МОЙ ПОРЯДОК 4
ПЕРВАЯ РЕЗЕКЦИЯ 5
"ПРОСТИТЕ, ИЗВИНИТЕ" 6
ПЕРВЫЙ РАЗ 8
ЗРИТЕЛЬНАЯ ПАМЯТЬ 8
ГУСЕВ 9
СВИДАНИЕ 11
РИСК 15
ОЛЕГ 16
ЗУБОСКАЛЬСТВО 17
ПЕРЕЛИВАНИЕ СИЛ 18
ДВОЕ 19
ЧТО ИМ НАДО? 20
ДИСКУССИИ 21
АППЕНДИЦИТ 21
ЧТО ЖЕ ДЕЛАТЬ?.. 23
МЕА CULPA 24
КЛИНИЧЕСКАЯ СМЕРТЬ 25
РАК 26
ОПЫТ 28
ВСЕ ПРАВЫ 28
...И ЯГУАР СНОВА В НОРМЕ 29
ВОСКРЕСЕНЬЕ 31
ИСПОВЕДЬ ПАДШЕГО 31
И Я ТОЖЕ 33
СЛУЖАЩИЙ 35
РАССКАЗ ЧЕСТНЯГИ 37
НЕСЧАСТНЫЙ СЛУЧАЙ 37
ЗАЧЕМ ВАМ ЭТО ЗНАТЬ? 40
ШТЫРЬ 41
БОРИС ДМИТРИЕВИЧ И ВИКТОР ИЛЬИЧ 42
"УКРАЛ" 44
ОПЕРАЦИЯ 45
ПОСЛЕСЛОВИЕ 46
Юлий Крелин
Переливание сил
(из жизни хирургов)
ПОЧЕМУ Я СТАЛ ВРАЧОМ?
Банальный вопрос, над которым я никогда не задумывался. Почему я стал врачом? Но так, без выдумки. Без громких фраз. Мой отец - врач. Помню, он не приходил домой сутками. Звонил ночью в больницу. Иногда ночью уезжал в больницу. Когда кто-нибудь из знакомых болел, папа сразу же становился самым главным. Сразу же обращались к нему. А он осматривал, выстукивал, ощупывал, молчал и изрекал. Я слышал разговоры отца по телефону. Это была сплошь какая-то терминологическая абракадабра: аппендэктомия, кивательная мышца, лимфогранулематоз, митральная комиссуротомия, синдром Броун - Секкара, сирингомиэлия и тому подобное. Какой-то каскад нечеловеческой речи. Шаманские заклинания. Я гордился папой.
Но с другой стороны - приходили его товарищи, врачи. Они говорили с ним о своих делах:
"Работа тяжелая. Покоя нет. Нет времени почитать даже свои журналы врачебные. Про другие книги и говорить не приходится. Никто об этом не думает, никто этого не учитывает. Платят мало. За адову работу. Надо еще где-то подрабатывать. Подрабатывать дежурствами. Потом три дня в себя прийти не можешь! Больные жалуются. На каждую жалобу надо обязательно "реагировать". Исходят при этом из принципа: "больной всегда прав..."
Таких разговоров было много. И все они кончались одним: "Не дай бог дети наши по нашему пути пойдут".
Роптавшие и брюзжавшие, оказалось, не врали. Но у большинства из этих сетующих дети все-таки становились врачами.
А потом я работал электромонтером в больнице и уже сам видел работу медиков.
Вправляли вывих ноги, и от петли, которая была перекинута с ноги больного на шею хирурга (есть и такой способ), на шее осталась борозда. Такие борозды потом уже, во время занятий по судебной медицине, я видел на повесившихся. Только у повешенных - спереди, а у хирурга - сзади.
Я увидел больных, выздоравливающих после операции. И больных, умирающих после операции. Врачей, не отходивших от них сутками. Врачи и сестры что-то врали больным, говорили фальшиво-бодрыми голосами, что скоро они выпишутся и даже можно будет ехать на курорт.
А иногда видел родственников, кричавших на врачей, на сестер: "Убийцы! Зарезали! Бездушные!"
Видел и хорошее. Настоящую благодарность. Видел проводы больных: улыбки, цветы.
Отцовские товарищи были правы - тяжелая работа. Но я решил стать врачом. Почему? Не знаю. Странный это вопрос.
А вот хочу ли я, чтобы и дети мои были врачами? Я думаю об этом - я думаю о своей сегодняшней работе...
Вспоминаю умерших после моих операций. Их я всех помню. Помню, что я делал им и что можно было еще сделать, если можно было что-нибудь сделать. Помню, чего я не сделал.
Думаю о риске, иногда неоправданном, а человек все-таки оставался жив. А иногда и риска почти не было, а - неудача, горе.
Думаю о своих первых операциях. Думаю о первых операциях старых хирургов, операциях, на которых я уже помогал - учился.
Вспоминаю радость и горе. Только горе, обида почему-то помнятся лучше. А радостей и удач в работе намного больше.
Вспоминаю некоторые обиды на больных. Думаю о том, как сами мы болеем. Как ведем себя. Мы еще хуже. Мы всё понимаем. Ну и что? Правильные выводы делаем? Нет. Я думаю... вспоминаю... размышляю... Если дети мои тоже захотят стать врачами, ох и трудно им придется! Но я - "за"!
1963 г.
ПАЛЕЦ
- Хм... Вы хирург? А хотите, я покажу, как можно палец оторвать? - Она складывает как-то обе руки и затем... раз! Резко разводит их в стороны.
Великолепно! Полное впечатление, что оторвала указательный палец.
Я встречался с самыми различными реакциями на сообщение о моей специальности: "А, из врачей только хирурги что-то понимают..." - Эта нелепость, очень популярна в немедицинском мире, особенно она удобна, естественно, когда знакомят с хирургом.
"А вы знаете, у меня сейчас троюродная тетка отчима жены как раз лежит..." - наиболее распространенный тип реакции.
"Как хорошо! Знаете, у меня последнее время..." - Но это чаще говорят минут через десять после знакомства.
А иногда никакой реакции.
Но эта реакция удивила меня. Она великолепна. И реакция и женщина. Молодая, сильная, здоровая. Сейчас скажет: "Пришей палец, а то убью!" У меня так было.
Студентом уже пятого курса (только перешел на пятый) я был на практике. И однажды, остался один в больнице. Хирурга куда-то вызвали.
И только я почувствовал себя хозяином и большим человеком, хирургом самостоятельным, - едет "Скорая помощь". (Черт возьми, а я еще не успел ни обход сделать, ни распорядиться где-нибудь. Когда еще доведется... И вот уже возмездие. Что́ везут-то, боже мой! Что делать буду?!)
Машина неслась от деревни напрямик, не по дороге. (Не разбирая пути мчится. Наверно, что-нибудь ужасное. И никого. Хоть бы кто из ребят!)
Сестра с удивлением уставилась на меня, когда увидела, как я выскочил на крыльцо и помчался к студенческому общежитию - может, кого позову, помогут. По дороге я понял, что не добегу. Машина будет раньше. (А может быть, понадобится что-то сделать в ту же секунду, как привезут.) Я кинулся назад к больнице.
Поскольку инфаркт я уже проходил, мне стало совершенно ясно - сейчас он у меня наступит. Машина приближалась.
В отчаянии я выпрямился и принял достойный вид. Мне казалось, что уверенный вид. (Надо закурить. Черт побери! Никак не попаду в карман. Я совсем сошел с ума. Надо взять себя в руки.)
Скатился с крыльца к машине. Чему быть, того не миновать. Быстрей бы хоть увидеть в окошко машины!
Наш хирург Георгий Петрович рассказывал, как в прошлом году он был вызван на стройку, где произошел несчастный случай, а в больницу привезли больного с ущемленной грыжей. Тоже студент оставался. Правда, не один. Их было двое. В два раза легче. Грыжа уже шесть часов как ущемилась. Самое время такое, что сейчас еще, может быть, кишка хорошая, а вот-вот и омертвеет. Тогда кусок кишки отрезать надо. Тогда вообще все тяжелее и будущее больного сомнительно. А когда Георгий Петрович вернется - неизвестно. Короче, если ждать - считай, что кишка пропала.
Ребята решились. Сделали операцию. Кишку спасли, а как зашить, чтобы и грыжу ликвидировать, забыли. И так вспоминали и эдак. Что в книге написано - помнят, а как это на человеке сделать - не знают. Не получается. Зашили просто, как обыкновенную рану. Человека спасли. Кишку спасли. А грыжу оставили.
- Правильно сделали, ребята, - сказал Георгий Петрович. - Человека спасли, а грыжу всегда можно ликвидировать. (Вот бы мне так же выйти из положения. Ну что стоит им грыжу привезти! Да нет, машина-то неслась как оглашенная.)