"Сумасшедший, какой сумасшедший!" - охнула про себя Радичева, и хотя она не обиделась на него, настроение сразу испортилось. Медленно, словно с трудом, она закрыла на ключ ящик стола.
В коридоре она встретилась с председателем. Тот махнул в сторону секретарского кабинета, пришлось вернуться обратно.
Потап Сидорович устало опустился на стул, на котором только что сидел Миша, хмуро спросил:
- Ты это почему не была на наряде?
- А что, Потап Сидорович, и мне хотели дать наряд? Не поздно это сделать и сейчас. Слушаю, - в тон своему состоянию ответила Радичева.
Сурайкина покоробило. Он даже не сразу нашелся, что сказать, не спеша вытер платком вспотевший лоб.
- Ты не ответила мне на вопрос.
- Другие дела были. Я считаю, мне там и делать нечего.
- Это как нечего? Секретарь партийной организации не хочет знать, что сегодня должны делать колхозники, чем будут заняты коммунисты?
- Я это и без наряда знаю.
- Без на-ря-да? - по слогам произнес Сурайкин. - Ты что, разве не знаешь, что наряд - это словно утренняя физзарядка? Людям надо встряхнуться после сна.
- Потап Сидорович, зачем путать одно с другим?.. Кстати, неужели вы всерьез думаете, что если кто получил наряд - значит, работает, не получил - не работает?
Потап Сидорович поднялся со стула, прошелся по кабинету и резко остановился перед Радичевой.
- Так, по-твоему, наряды совсем не нужны? Ну, договорилась! Пустить колхоз под откос? Оставить без вожжей? Нет уж, секретарь, этому не бывать! - и пристукнул тяжелым кулаком об стол.
- Зачем все это, Потап Сидорович? - устало спросила Вера Петровна. - "Пустить под откос, оставить без вожжей". По-вашему, что же, бригадирам, агрономам, зоотехникам, механикам одни только вожжи и нужны?.. Многие из них - с дипломами. С совестью, с сердцем!
- Вот! Вот! На этого надейся, тому слова не скажи. У этого диплом, у другого ума палата. - Потап Сидорович насмешливо спросил: - Зачем же тогда держать председателя? А если кто напортачит, тогда с кого спрос?
- Вы, Потап Сидорович, погодите, упрощать тут нечего, - загорячилась Вера Петровна. - Председатель нужен, про это никто не говорит. А вот вместо ежедневных собраний проводить бы нам на десять - пятнадцать минут планерку. А всех специалистов собирать, допустим, раз в месяц. Пусть отчитаются - что сделано, что не сделано. Если что не так - помочь, подсказать, дать совет. Партийный комитет, все коммунисты всецело это поддержат. Уверяю вас. Потап Сидорович, не одна я так думаю. Сами потом убедитесь, как поднимется у каждого ответственность за порученное дело!
Сурайкин опять сел напротив Радичевой, пристально посмотрел на нее.
- Спасибо за науку, Вера Петровна, только слишком поздно взялась ты меня учить. Когда будешь на моем месте, тогда можешь делать, что тебе вздумается. А сейчас мне не мешай. От моего руководства зависит подъем экономики колхоза. А от твоих нравоучений…
- Что "от твоих"? - задетая за живое, перебила его Вера Петровна. - Так ведь можно докатиться до того, что вам и партком станет не нужен! Если я плохо работаю, тогда вы, член партбюро и старый коммунист, раскритиковали бы меня на партбюро. Или на собрании честно сказали бы об этом. Мне нечего скрывать свои недостатки. А уж насчет этого самого - "когда будешь на моем месте" - вообще бесчестно, Потап Сидорович! Не стремлюсь сесть в ваше кресло. Прекрасно вы это сами знаете.
- Ну, замнем, замнем, если обиделась, - сразу же пошел на попятную Сурайкин. - Оно понятно, наши дела общие, только у каждого ведь свои задачи. Вместо того чтобы учить меня, старика, ты бы наглядную агитацию наладила как следует. Беседы там, лекции поинтереснее.
- Э-э, Потап Сидорович! - тоже утихая, усмехнулась Радичева. - Вы, похоже, забыли, что в Уставе партии записано о партийных организациях колхозов. Надо бы вам заново перечитать его. В отношении же агитации, если что упустила - учту. Спасибо за критику.
У Радичевой не было желания и дальше вести этот спор. Поссориться с этим человеком недолго, но кому и зачем это нужно, если главное сказано. Доброжелательно, окончательно успокоившись, посоветовала:
- Вот так, Потап Сидорович. Подумайте, о чем мы говорили. В нашем деле, если один будешь везти воз, жилы перервешь, силенок не хватит. Разве же мы - не помощники?
Сурайкин, безусловно, понимал: в словах Веры Петровны есть правда, только не легко ему было перешагнуть через свою гордость: учит какая-то девчонка, которая лет на двадцать моложе, да и жизненный опыт у ней с гулькин нос. Он вяло пробурчал:
- Может быть, это и верно, кое в чем… Однако… - Он что-то еще хотел сказать, но в это время из бухгалтерии пригласили его к телефону.
3
В Атямар Тане удалось попасть только спустя две недели. Райком комсомола проводил пленум, на котором предстояло обсудить вопрос об участии комсомольцев и молодежи района в уборке урожая. Таня была приглашена на пленум и как член райкома, и как секретарь комсомольской организации.
По удачному совпадению за день до открытия пленума ожидался приезд из Саранска Потапа Сидоровича, в столицу республики он ездил по колхозным делам. Встречать председателя на станцию собрался его шофер Коля Петляйкин, лучшей оказии Тане и ждать было нечего; за день успеет сделать все свои дела. Самое же первое - получить из Сельхозтехники комбайновые ножи. Требование было у нее в кармане, выдали бумагу ей тогда, когда Сурайкин был в Саранске. Надо будет заглянуть в магазин культтоваров - купить кое-что для колхозного пионерского лагеря; обязательно зайти в книжный магазин - может быть, завезли новые книги. Очень бы хорошо навестить и Зину.
Выехали они с Колей Петляйкиным рано утром, чтобы поспеть к приходу саранского поезда. И прибыли за час до срока. Петляйкин поставил машину около ресторана "Сура", вдвоем зашли позавтракать - дома не успели.
Коля взял меню, прочитал подслеповато напечатанные названия кушаний и внимательно начал просматривать перечень винно-водочных изделий.
- Может, возьмем чего немножко? - неуверенно предложил он, искательно поглядывая на девушку.
Таня рассмеялась.
- Коля, Коля, ты же не пьешь? Да и нельзя тебе.
- Ни с кем не выпивал, а с тобой бы попробовал, - смущенно признался он.
- Оставим, Коленька, до лучших времен.
После завтрака Петляйкин уехал на вокзал, а Таня прежде всего отправилась в Сельхозтехнику - комбайновые ножи не давали ей покоя. Но, увидев по пути раскрытые двери книжного магазина, не утерпела - зашла. И подивилась, порадовалась: сколько новых книг нашлось - и на эрзянском, и на русском языках! Она отобрала целую связку, задумалась: "Взять их с собой - без рук останешься носить их. Отнести к Зине - много времени потеряешь, да и дома ли она сейчас?" К счастью, выручила знакомая продавщица, которая охотно согласилась оставить книги до обеда в магазине.
Не дававшие покоя комбайновые ножи Таня неожиданно получила в Сельхозтехнике без всякой волокиты. Обернутый жесткой черной бумагой и обвязанный бечевой сверток она не стала и разворачивать, знала, что ножи густо смазаны.
И тут ей опять повезло: по дороге со склада встретился муж Зины - Захар Черников. Он явно обрадовался встрече.
- Приветик! - закричал Захар при виде Тани. - Что за бандуру волокешь? Где остановилась? Уж не в гостинице ли?
- Пока нигде не остановилась, видишь, иду, - шутливо ответила Таня.
- Тогда твоим финишем будет моя квартира. Зинка с ума сойдет от радости. Прямиком и двигай. У нее выходной.
- Мне еще по магазинам надо.
- Тогда давай мне твою бандуру, в целости принесу после работы.
- Э-э, нет, не отдам, - воспротивилась Таня. - Это - комбайновые ножи. Без них мне…
- Я сразу смикитил, что это за тяжесть. Зачем они сейчас тебе? Косить здесь не будешь! Не робей, воробей, не потеряю, я ведь тоже отвечаю за уборку урожая, понимаю, что это значит. - И отобрав увесистый сверток, махнул рыжими космами. - Я запылил, Танюха, тороплюсь. Приветик - до вечера!
Вот как все удачно складывалось! В магазине культтоваров Таня купила для пионерского лагеря барабан, горн, несколько мячей разных размеров - еще одно поручение выполнила. Попутно захватила из книжного магазина свою связку и тогда лишь двинулась на квартиру к Зине. Со стороны казалось: идет не человек, а целый ларек культтоваров!
Зина была дома. Когда Таня со своими вещами вошла в небольшую комнату Черниковых, хозяйка, в коротеньком безрукавном халатике с открытой грудью, сидела на старом диване и что-то колдовала с платьем. В правом углу комнаты стояла неприбранная койка, постель на ней была так раскидана, словно на ней боролись. Полы в комнате не подметены, бесцветные занавески на окнах давно уж не были в стиральной машине…
Увидев подругу, Зина через голову швырнула платье, подбежала к Тане и хлопнула руками по бедрам.
- Чао, Танюша! Ты бы еще рояль примостила на спину! Откуда это с таким добром? - радовалась Зина, освобождая Танины руки от вещей.
- Шумбрачи, Зинок! - Таня обняла и поцеловала подругу. - Приехала на пленум райкома. А покупки - для своего пионерского лагеря. Ты уж прости, Зинок, немного потесню вас - нести в гостиницу очень уж далеко.
- Ты что говоришь, Танюша! И думать не смей! За целый век один раз приехала да и то просит прощения! - тараторила Зина, складывая в углу Танину поклажу.
Гостья все стояла у порога, прикидывая, куда бы пройти и где присесть. Зина заметила, проворно подхватила с пола свое платье, сунула под подушку, накрыла койку тоненьким одеяльцем, поправила на диване свисающий коврик и плюхнулась на него сама.