Мария в поисках кита - Виктория Платова

Чем можно занять себя на маленьком средиземном острове в межсезонье, если тебе за сорок и ты - писатель? Конечно же созданием новой книги. А если тебе - двадцать пять и ты - литературный агент, человек чрезвычайно мобильный, деятельный и привыкший к совершенно другому ритму? Ничего, кроме скуки, размеренная островная жизнь вызвать не может. Так поначалу и думает Тина, но ровно до тех пор, пока не приходит осознание: этот остров совсем не так прост, как кажется на первый взгляд. И все, происходящее на нем, - странно и пугающе. Он нашпигован тайнами, разгадать которые, используя привычные представления о сути вещей, - невозможно. И все же - разгадка где-то рядом, за дверью писательского воображения, всего-то и нужно: найти ключ. И нужно спешить, иначе остров поглотит твой разум и сделает тебя своим вечным пленником…

Содержание:

• Пролог 1

• Из дневника Тины 3

• Из записных книжек ВПЗР 91

• Эпилог 93

• Примечания 93

Виктория Платова
Мария в поисках кита

Посвящается моему светлому "альтер эго" - единственной и совершенно незаменимой Тане, которая стоически терпит все мои чудачества и которую я нежно люблю;

всем писателям, похожим на меня и совсем на меня не похожим;

а также Моник и Матильде, о которых я ничего не знаю…

Пролог

…- Единственное, что волнует меня, - будет ли конец этим сучкам? - сказал Анхель-Эусебио. - В количественном плане, я имею в виду. Все бы отдал, лишь бы нынешняя оказалась последней.

- А я бы отдал все, лишь бы с ними никогда не случилось то, что случилось. И чтобы ни с кем этого не случалось. Никогда и нигде, - сказал Маноло.

- Х-ха! Тебе и отдавать-то нечего! Держишься на плаву только благодаря мне…

- Я всегда об этом помню, Анхель-Эусебио. Ни на секунду не забываю.

- И правильно делаешь. И не забывай. А про все остальное лучше забыть. В первую голову - про сучек.

- Про ту, которую прибило к нам прошлой зимой, ты тоже говорил "сучка". И что в результате оказалось?

- Что?

- Да ничего. Никто ведь так и не узнал, кто она такая. Кем была на самом деле.

- Вот видишь!.. Это не опровергает мою точку зрения…

- Но и не подтверждает ее.

- Но и не опровергает!.. Всем ведь известно, что женщины либо сучки, либо состоят с тобой в кровном родстве, и это переводит их в разряд святых.

- А в твоем случае - и мучениц. Всем ведь известно, как ты обращаешься с женщинами, Анхель-Эусебио! Двоих своих сестер ты загнобил так, что они сбежали… Одна - в Галисию, а другая - вообще в Португалию.

- Х-ха! Туда им и дорога!

- А твои жены? Они ведь тоже с тобой не ужились. Первая вроде бы в Санта-Поле, нет?

- Плевать мне на нее!

- А вторая?

- На вторую плевать еще больше!..

- Оно конечно, да только до Сан-Хавьера твои плевки не долетят! Нет?

- Не зли меня, Маноло!

- Я и не думал злить тебя, Анхель-Эусебио! Ты мой единственный друг. И ты… Ты добрый. Ты милосердный, вот что я хотел сказать. Ни один человек… ни один мужчина не отнесся бы к ним лучше, чем ты.

- Кого это ты имеешь в виду?

- Сам знаешь.

- А-а… Этих сучек, верно?

- Никто не знает, кем они были. На самом деле.

- Ну вот, опять!.. Опять ты начинаешь глупый разговор. Ни к чему хорошему он не приведет. Одни мучения, одно расстройство.

- Но разве ты… не хотел бы знать?

- О чем? О том, что с ними случилось? И так ясно: самое худшее, если они оказались здесь.

- Самое худшее, да. Точнее и не скажешь.

- Да уж! Мелкими неприятностями это не назовешь.

- Все верно. Только я думаю вовсе не о худшем. А о лучшем.

- Для них поздновато думать о лучшем, друг мой Маноло.

- Оно конечно… Но если бы все обернулось по-другому… Если бы сейчас была не зима… Лето…

- Уволь меня от проклятого лета, Маноло! Дай покой!

- Нет-нет, я вовсе не про наше лето…

- Как будто ты знаешь какое-нибудь другое лето! Не смеши! Ты ведь никогда отсюда не уезжал. Никуда.

- Неправда! Три года назад я ездил в Мадрид… На целую неделю.

- Что-то не припомню…

- Это потому, что тебя тогда не было на острове. Ты был в отлучке, закупал товар… Брелки, магниты, керамическая посуда… Пробная партия в семьсот штук каждого наименования.

- Точно! Мы тогда быстро все распродали, всего-то и осталось после сезона, что с полсотни кружек. Надо же, я и понятия не имел, что ты ездил в Мадрид. И что ты делал в Мадриде?

- Ничего. Просто решил посмотреть - какой он, Мадрид.

- И какой же он, Мадрид?

- Слишком большой, слишком. И сверкает так, что глазам больно. Они… Они ведь тоже могли жить в Мадриде, нет?

- Кого это ты имеешь в виду?

- Сам знаешь кого. Я думаю, что только там… в сверкающем Мадриде… они могли бы жить. Нигде больше.

- Ты вправду такой дурак или просто прикидываешься? На свете куча городов, которые сверкают почище Мадрида. Только вряд ли они жили в Мадриде…

- Где же еще?

- Почем мне знать? Они светлокожие, и глаза у них широко распялены, так и норовят вскарабкаться на виски, - ничего общего с испанками.

- Как будто в Мадриде одни лишь испанки! Там много разных женщин, отовсюду… Потому что это - Мадрид. А одна из них… Та, что мы выловили не прошлой зимой, а позапрошлой… Самая красивая из всех…

- Не самая…

- По мне - так самая! Блондинка…

- Положим, блондинкой она не была. Шатенка, так будет вернее.

- Вот и нет, Анхель-Эусебио, вот и нет! Точно тебе говорю, она блондинка! И даже немного похожа на американскую актрису, забыл, как ее зовут…

- Американских актрис полным-полно.

- Мы же вместе смотрели этот фильм, про сумасшедшую писательницу и нож для колки льда!

- Шэрон Стоун, вот как ее зовут. Шэрон Стоун. Память у тебя никудышная, Маноло. И нисколько она не похожа. И она шатенка. Шатенка, а никакая не блондинка.

- Это от того, что волосы у нее были мокрые, когда ты ее нашел. Вот она и показалась тебе шатенкой. А первое впечатление - самое сильное. Втемяшишь себе в голову, что было так, а не иначе, - и никакими силами этого не выбить!..

- Да какая теперь разница, блондинка или шатенка? И что тебе до этого? Что тебе до той чертовой зимы? Она давно прошла, нет ее, нет!.. Ты точно с прибабахом, Маноло! И я - полный идиот…

- Зачем же возводить на себя напраслину, Анхель-Эусебио? Какой же ты идиот? Ты самый умный человек на нашем острове, любой это подтвердит! И бизнес у тебя идет лучше всех. И ты знаешь, что предложить пришлым людям, чтобы они остались довольны.

- Пропади они пропадом, эти пришлые люди!

- Оно конечно… Только что бы мы делали без пришлых людей? На местных надежды никакой - из них лишней копейки не выдавишь. А пришлые легко расстаются с деньгами.

- Х-ха! Про наших сучек такого не скажешь. Даже за вход не заплатили!

- Ну пожалуйста, Анхель-Эусебио, не говори так! Ты всегда был добрым к ним! Всегда был милосердным…

- А еще я был идиотом, раз втравил тебя в эту историю. У тебя и до нее голова не отличалась крепостью, а теперь и вовсе…

- Как же иначе, Анхель-Эусебио? Один бы ты точно не справился, нет? А я твой единственный друг!..

- С чего ты взял?

- С того, что ты мой единственный друг.

- Х-ха! То, что я твой единственный друг, вовсе не подтверждает факта, что ты являешься моим единственным другом.

- Но и не опровергает его!

- М-м-м… Чертов Маноло! Ты совсем меня запутал!.. А самое удивительное, что запутка эта имеет вполне научное название, уж поверь. Я об этом читал.

- Ты всегда читаешь… Это ли не доказательство ума?

- Поверь мне, совсем не это. Но будь я философом, как… Быстро назови мне имя какого-нибудь философа!

- Ну не знаю… Может быть… Может быть - тот парень из фильма, который мы смотрели перед праздником Трех Королей? Помнишь? Тот парень постоянно писал в блокнотах, на доске и просто на бумажках… И ему являлись разные люди…

- Рассел Кроу! Того парня играл Рассел Кроу, но философом он не был. Он был математиком!

- А есть разница?

- Как между нашими голозадыми соседями и пришлыми людьми с деньгами.

- Это существенная разница, ничего не скажешь! Между блондинкой и шатенкой разница намного меньше, вот ты тогда и принял ее за шатенку. Ту, что была похожа на актрису. Шэрон Стоун, теперь я запомнил.

- Не была она похожа! Не была! Треснуть бы тебя по твоей глупой башке!..

- За что?

- За то, что ты снова заставил меня обсуждать этих сучек! Я не хотел, видит бог. Не хотел, а ты взял и заставил. И как только у тебя это получается?

- Сам не знаю… Просто, когда я думаю о них, я думаю о тебе. Какой ты добрый, хоть и говорят, что вместо сердца у тебя кусок камня, завернутый в протухшую рыбью требуху…