Все остальное у Федоренко тоже было красивым, кроме разве что носа. Ему полагалось быть изящным и точеным, а он получился "утиным" - широким в основании и слегка загнутым кверху, "Хороша Танька, только клювом не вышла", - говорил эстет и похабник Вознесенский, обиженный тем, что Федоренко спала только со своим непосредственным начальником и не обращала внимания на заведующих другими отделениями. Впрочем, и заведующие не то чтобы стремились биться за прекрасную даму. Так, заведующий гинекологическим отделением, хоть и был весьма хорош собой, к коллегам противоположного пола относился сдержанно-равнодушно. Заведующий отделением обсервации был унылым занудой, из тех, в чьем присутствии немедленно скисает молоко. Вознесенский был толст и уже далеко не молод. Довольно перспективным кадром был Виталий Михайлович - доцент кафедры акушерства и гинекологии, - но тот предпочитал заводить романы со студентками. Студентки, по признанию самого Виталия Михайловича, были нетребовательными и "укладистыми", то есть легко укладывались в постель, почти ничего не ожидая взамен. А зачет, поставленный несмотря на прогулы, или завышенная на балл экзаменационная оценка были приятными бонусами.
- Ненавижу эту всеобщую пытку гостей фотографиями из домашней "коллекции", - продолжила она. - Засыпаю от скуки, все так однообразно - "это мы на тяже", "это мы на базаре", "это я выбираю украшения", "это мы в местном ресторане", "это наш номер"… Тоска! Некоторые даже на встречу в ресторане умудряются приносить чуть ли не по дюжине альбомов.
Данилов вежливо кивнул. "Что ей надо?" - подумал он, но подходящего ответа так и не нашел. Самым вероятным казалось предположение, что Федоренко вдруг захотела его соблазнить, но Данилов подумал, что для обольщения у гостьи слишком деловой тон и спокойный голос. И потом, секс в ординаторской, днем, когда вокруг - уйма народу? Лучше уж дождаться позднего вечера и уединиться в пустой палате…
- Вы уже освоились у нас? - Улыбка гостьи, выставлявшая напоказ зубы ослепительной белизны, напоминала рекламу зубной пасты.
- Да, вполне, - подтвердил Данилов.
- Нравится?
- Нравится.
- Владимир Александрович… - в ординаторскую заглянула старшая сестра отделения анестезиологии и реанимации. - Ладно, я потом…
Дверь закрылась так же резко, как и открылась.
- У нас хорошо, - покачала головой Федоренко. - Непыльно и сытно. Ведь это так важно, чтобы было сытно, особенно в наше непростое время…
Тема предстоящего разговора начала проясняться. Сытная жизнь, или Доходное место.
- Все времена непростые, - улыбнулся Данилов. - Простых не бывает.
- Ой, не скажите, - махнула рукой его собеседница. - Вот моя мама при социализме заведовала отделением в железнодорожной поликлинике. Ее уважали. Были связи, возможности, был почет. А что сейчас? Вечные дрязги, жалобы, скандалы и никакого уважения. Выгоды, соответственно, тоже никакой.
- Ваша мама еще работает?
- Нет, она давно на пенсии, но не теряет связи с родной поликлиникой. Как-никак почти всю жизнь на одним месте проработала. Да, а что это мы на "вы"? Как-то не по-свойски. Мы же коллеги и почти ровесники.
Улыбка, сопровождавшая эти слова, намекала на то, что Данилов, конечно, постарше.
- Можно и на "ты", - согласился Данилов. - Так действительно проще. Тогда уж можно и отчество отбросить, хватит и одного имени.
- Разумеется. Скрепим дружбу чашкой кофе? - снова улыбнулась гостья.
- У меня растворимый, - предупредил Данилов, вставая из-за стола.
- Тут у всех растворимый. Хозяйку кондратий хватит, если мы потребуем кофе-машину или поставим плитку с джезвой. Она и курить-то на пожарной лестнице не разрешает…
- Однако все курят. - Данилов глянул на чайник - не долить ли свежей воды? - и решил, что на две чашки точно хватит. - Тебе с сахаром?
- Нет, спасибо. Я не из-за фигуры, просто сахар меняет вкус напитка.
- Я тоже так считаю, - ответил Данилов. - Хотя на работе нередко пью чай и кофе с сахаром. Насыщаю организм глюкозой.
- Я бы тоже чем-нибудь насытилась. - Федоренко погладила себя по плоскому животу. - А то даже позавтракать сегодня не успела.
Пока вода закипала, Данилов выложил на ближний к дивану стол два пакета с печеньем - овсяным и курабье, - плитку шоколада и открытую упаковку пастилы. Размешав в кипятке по три полных, с верхом, ложки кофе, Данилов протянул одну чашку Татьяне, а другую утащил на свой стол.
- Вова, у меня к тебе предложение. - Федоренко шумно, чтобы не обжечься, отхлебнула из чашки и подмигнула Данилову. - Вполне пристойное - давай дружить.
От неожиданности Данилов чуть не поперхнулся. В последний раз он слышал "давай дружить" от женщины, вернее, девочки, то ли во втором, то ли в третьем классе. Впоследствии женщины предлагали ему много чего, но не дружбу.
- Давай, - согласился Данилов, удержав готовый сорваться с языка вопрос: "А что я с этого буду иметь?" Бескорыстную дружбу с Татьяной Федоренко представить было трудно.
- Прекрасно. - Гостья взглянула на настенные часы. - Ты конечно же в курсе, что у нас существует несколько группировок, можно даже сказать - кланов?
- Да я особо в это не вдавался, - честно признался Данилов. - Зачем оно мне?
Собственно говоря, кланов в роддоме было два - "платные" и "бесплатные". К "платным" относились врачи, акушерки и медсестры, участвующие в оказании договорных услуг населению. Их число не ограничивалось одними лишь сотрудниками коммерческого отделения, состоявшего из шести двухпалатных боксов. Определенный процент от полученных сумм шел в карман персоналу. Набегало прилично, поэтому от желающих работать с "контрактницами" (именно так на жаргоне называли платных пациенток) не было отбоя.
Но главный врач не каждого подпускала к "кормушке". Оценивался профессионализм, учитывались регалии (пациентки млели от слов "врач высшей категории"), и, кроме того, принималась во внимание вменяемость сотрудника, то есть его способность находить общий язык с пациентками и их родственниками и спокойно относиться к их выходкам, порой весьма диким.
К "лику избранных" была причислена примерно треть сотрудников. Все остальные отчаянно завидовали счастливчикам и всячески стремились присоединиться к ним. Данилов и сам был не прочь подзаработать, но прекрасно понимал, что он тут новичок, несмотря на свой профессионализм и солидный стаж работы на "скорой", а потому ни на что не претендовал. До "контрактниц" его допускали нечасто.
Из-за денег в роддоме порой такое бывало… Так, например, незадолго до появления Данилова одна из акушерок, считавшая себя несправедливо обделенной при дележе "коммерческого пирога", угрожала покончить с собой прямо в кабинете главного врача, если та немедленно не переведет ее в "платные". Ксения Дмитриевна среагировала правильно: вызвала, "скорую помощь" и госпитализировала скандалистку с суицидальными наклонностями в психосоматическое отделение Первой градской больницы. Закончив стационарное лечение, та пришла и написала заявление об увольнении по собственному желанию. Надо отметить, что пребывание в "психосоматике" очень часто способствует просветлению и помогает принимать верные решения.
Как-то раз "клановый антагонизм" вылился в совершенно некрасивую, чреватую крупными и очень неприятными последствиями историю. Внезапная болезнь доктора Юртаевой вынудила главного врача поручить ее "договорную" роженицу другому врачу, из "бесплатных". Бывают такие ситуации - и человека нет, и заменить его некем. "Счастливая избранница" совершенно не обрадовалась поручению, спорить с "хозяйкой" не осмелилась, но на пациентке отыгралась по полной программе. Высказала ей многое, начиная с "я ваших денег не получаю, и не ждите, чтобы я вас облизывала" и заканчивая сакраментальным: "учи своего мужа, а меня и без тебя есть кому учить". Другой бы доктор на ее месте порадовался неожиданно выпавшей возможности доказать свое умение работать с "договорными" пациентками, но недалекая и явно закомплексованная особа выбрала другой путь.
Потом Ксения Дмитриевна призналась, что разъяренный муж пациентки чуть было ее не прибил. Добавило "позитива" и руководство страховой компании, через которую оформлялись коммерческие договора. Главный врач не рассказывала, чего ей стоило замять скандал, но врача, не оправдавшую доверия, немедленно уволила - по собственному желанию, велев не надеяться на рекомендации.
- Не вдавался, но в курсе, так ведь? - уточнила Федоренко.
- Да.
- Так вот, почему бы тебе не начать работать не только на государство, но и на себя?
- Татьяна, говори яснее, - попросил Данилов, которого начала утомлять бестолковая "светская" беседа. - У нас не клуб "Что? Где? Когда?" и не пресс-конференция, давай по делу.
- Хорошо, я и сама вообще-то собиралась перейти к делу. - Федоренко нисколько не обиделась или просто не показала вида. Отломила уголок от шоколадной плитки, прожевала, запила кофе и выложила карты на стол: - Если ты станешь учитывать мой интерес, то я стану учитывать твой. Если ты будешь обеспечивать меня платежеспособной клиентурой из числа своих знакомых, то я буду приглашать тебя на "благодарные" наркозы.
В этом не было ничего необычного. Многие врачи живут по принципу "ты мне - я тебе". За благодарного пациента принято расплачиваться таким же благодарным пациентом или определенным процентом от благодарности. Жизнь есть жизнь, в одиночку выживать трудно.
- Видишь ли, Таня… - тут Данилов ненадолго замялся, подбирая нужные и веские слова.