- Да, переволновался, и сейчас волнуюсь. Все было так волнительно… и сейчас тоже. Вы позволите угостить вас бренди?
- Не теперь. Быть может, чуть погодя.
- Подумать только, я стоял у пушки! Я был в орудийной обслуге бакборта… да, левого борта, ведь был же!
- Мистер Пайк!
Вошла мисс Грэнхем. Мы поднялись.
- Миссис Пайк просит сообщить вам, что она весьма нуждается в вашей помощи - девочки сильно взволнованы.
- Конечно, мадам!
Пайк ринулся прочь, туда, где его волнение вряд ли могли оценить должным образом. Насколько я видел, эль остался нетронутым.
- Присядьте, мадам. Позвольте мне. Вот подушка.
- Я ищу своего… мистера Преттимена. Филлипс собирался его постричь.
Меня несколько позабавило, как она смешалась на слове "жених". Это было, я бы сказал, человечно и неожиданно.
- Я найду его, мадам.
- Нет, прошу вас, не нужно. Садитесь, мистер Тальбот, я настаиваю. Боже милосердный, да у вас голова разбита! Какой ужасный вид!
Я засмеялся и подмигнул:
- В моем черепе присутствует большой кусок палубы.
- У вас ушибленно-рваная рана.
- Прошу вас, мадам…
- Полагаю, на судне сэра Генри должен быть врач!
- Да мне в детских потасовках и то больше доставалось! Не обращайте внимания, умоляю вас!
- Ситуация была слегка комической, но теперь, видя результат, я корю себя за то, что тогда развеселилась.
- Похоже, я покрыл себя кровью, но не славой.
- Дамы с этим не согласятся. Если вначале нам все казалось забавным, то позже вы восхитили нас буквально до слез. Вы, как выяснилось, пришли с орудийной палубы, по лицу у вас текла кровь, а вы немедля захотели принять участие в самом рискованном предприятии, какое только можно представить.
Тут, конечно, дело было в моей сабле и ногах, что прочно вросли в палубу, там, где меня застал раздавшийся из тумана сигнальный выстрел. На какой-то миг я задумался о том, каким образом принять эту неожиданную дань моей храбрости. Возможно, совершенно непривычное и почти человеческое выражение всегда сурового лица мисс Грэнхем придало мне решимости сказать правду.
- Поверьте, мадам, это лишь отчасти так, - заявил я и снова засмеялся. - Вспоминая об этом, я вижу потешного малого, что, пошатываясь, выбрался с орудийной палубы, будучи настолько далек от происходящего, что его завербовали в добровольцы, прежде чем он успел понять, что делает.
Мисс Грэнхем добродушно смотрела на меня. Эта дама, что обычно казалась сотворенной из уксуса, пороха, перца и соли, сейчас смотрела на меня с сочувствием!
- Я понимаю вас, мистер Тальбот, и восхищение мое никоим образом не уменьшилось. Как женщина, я должна поблагодарить вас за защиту.
- Помилуйте, мадам, прошу вас… Любой джентльмен, любой англичанин обязательно… Боже мой! Но, думаю, на нижней палубе вам было не по себе.
- Да, - просто ответила она. - Но не из-за опасности, а потому что там отвратительно.
Распахнулась дверь и впорхнула маленькая миссис Брокльбанк.
- Летиция… мистер Тальбот… наша пьеса! Праздник!
- Я совсем забыла.
- Пьеса, мадам? Праздник?
- А мы совсем не готовы! - сказала мисс Грэнхем, частично обретая свою обыкновенную строгость. - Да и погода вряд ли продержится.
- Пустяки! Мы сделаем все прямо сейчас, как итальянцы, сегодня же!
- "Сегодня" уже кончается.
- Тогда - завтра.
- Милая миссис Брокльбанк…
- Там, внизу, в том гадком месте вы обещались называть меня "Селия" и держали за руку… Мистер Тальбот, я самая ужасная трусиха, какую только можно представить, да еще эти запахи, темнота, грохот и… Я была на грани беспамятства.
- Я стану по-прежнему звать вас Селией, если вам угодно, - сдержанно сказала мисс Грэнхем, - но какое…
- Хорошо, значит, решено. Но самая замечательная вещь: наши капитаны договорились, что если погода, - не стану повторять, как именно сэр Генри ее назвал, - словом, если еще сутки не будет ветра, - как вы думаете, сэр, что тогда?
- Не могу представить, мадам, разве что, быть может, они прикажут всем нам свистеть с целью насвистать ветер.
- Ах, полно, мистер Тальбот, вечно вы смеетесь! Вы в точности как мистер Брокльбанк.
Должно быть, на лице моем промелькнуло выражение, показавшее дамам, что именно я почувствовал при таком сравнении. Это вызвало у мисс Грэнхем улыбку, а миссис Брокльбанк на миг даже запнулась.
- Я имею в виду, сэр, привычку смешить. Не проходит и дня, чтобы мистер Брокльбанк не отпустил какой-нибудь шутки, над которой я смеюсь до слез. Иногда я даже опасаюсь, что беспокою других пассажиров.
Голова моя гудела, трещала и раскалывалась. Дамы были где-то далеко.
- Вы сказали, мадам, есть какие-то новости?
- Ах да! Значит, так: если мы задержимся еще на сутки, решили они, то можно устроить бал! Вы только подумайте! Офицеры в парадной форме, музыка - маленький оркестр с "Алкионы"… Событие будет выдающееся!
Путаница в моей голове принимала невероятные размеры.
- Капитан Андерсон согласился устроить бал? Не может быть!
- Не сразу, сэр, не сразу… Говорят, он упрямился, но леди Сомерсет уговорила сэра Генри, который пошел к капитану Андерсону… нет, разве это не замечательно?.. Восхитительно! Более того…
- Более, мадам? Что же еще более восхитительно, чем возможность…
- Такая неожиданность! Говорят, сэр Генри, заручившись согласием капитана Андерсона, пошел далее и высказал предположение, что, войдя в тропики, мы подняли наши сундуки, и был совершенно растерян, узнав, что это не так. Оказывается, на всех судах, перевозящих пассажиров, назначается особый день для проветривания вещей, уборки и все такое - мистер Тальбот, может, и не понимает, но вы, Летиция, поймете. Говорят, капитан Андерсон отменил эту церемонию, будучи в крайнем раздражении, ибо его поставили перед необходимостью - вы только представьте, как он выражается!.. Я узнала это от мисс Чамли, а она - от леди Сомерсет, которой под строжайшей тайной сэр Генри сообщил, будто капитан Андерсон сказал, что он очень разозлился, когда узнал, что ему предстоит везти переселенцев - для него, мол, это все равно что груз живых свиней! Но в результате их разговора мы поднимем на рассвете наши сундуки и кофры, а на закате, в пять часов, начнется бал!
- Если погода не изменится. А если ветер? Мы же не можем плыть и танцевать одновременно.
- Леди Сомерсет утверждает, что ветра не будет - она знает заранее. Она погоду чувствует! Сэр Генри заявил, что в вопросах погоды полагается на свою "маленькую фею". Они превосходная, очаровательная пара. Говорят, они пригласят кого-нибудь из нас к обеду или ужину.
Последовало многозначительное молчание. Ни мисс Грэнхем, ни я, похоже, не собирались его нарушать. Наконец миссис Брокльбанк сама его нарушила:
- У леди Сомерсет есть пианино, но она говорит, что, к сожалению, давно не играла. Она уговаривает мисс Чамли, которая великолепно музицирует.
- Откуда вам все это известно?
- И кто такая, - спросила мисс Грэнхем, - мисс Чамли?
- Мисс Чамли - сирота, леди Сомерсет называет ее чудом.
- Неужели она так талантлива?
- Они взяли ее с собой в Индию, где она будет жить у дальних родственников, так как у нее за душой ничего нет, только умение музицировать.
Сообщил ли я об этом разговоре в надлежащем месте? Не помню. В некий момент я определенно обнаружил, что размышляю над происходящим - какой абсурд, не может такое происходить! - просто что-то случилось у меня с головой. Как я оттуда ушел? Помню, как мисс Грэнхем упрашивала меня прибегнуть к целительному действию отдыха, но вместо этого я прошел мимо своей каморки на шкафут, затем вверх по трапу на шканцы. Не могу сказать, как долго глядел я на невидимый горизонт и пытался рассуждать. Никогда прежде не доводилось мне переживать такого странного состояния. Я понимаю теперь, что находился под воздействием волнения, страха и нескольких ударов, от которых голова моя гудела как колокол. В какой-то миг появился Виллер и предложил мне пойти поспать, но я в раздражении прогнал его. С нижней палубы доносился приглушенный рев. Вскоре пришел Бейтс и стал упрашивать меня не ходить по шканцам, так как капитан не может уснуть. Я впал в какой-то полусон.
Ко мне приблизился Виллер:
- Все дамы и господа, сэр, давно у себя и уже спят.
- Знаешь, Виллер, что я думаю о миссис Брокльбанк?
- Вы, говорят, ушиблись, сэр. Но не беспокойтесь. Я буду с вами.
- Действительно ль кинжал перед глазами…
- Пойдемте, сэр, ложиться, я побуду…
- Руки прочь от меня! Кто на вахте?
- Мистер Камбершам, сэр.
- Тогда, значит, мы в безопасности.
Полное отсутствие логики! Но Виллер, должно быть, убедил меня или просто затолкал в коридор. Я удивился, увидев, как тут все преобразилось. Во-первых, в коридоре горели целых два ярких масляных фонаря. Кофры, сундуки, чемоданы были вытащены из кают - и мои вещи среди них, включая, как я заметил, ящик, в котором заключались остатки моей дорожной библиотеки. Виллер усадил меня на стул и стянул с меня башмаки.
- Я кое-что припоминаю. Неосторожный вы малый, Виллер. Как вам удалось выпасть за борт?
Долгая пауза.
- Виллер?
- Я поскользнулся, сэр. Драил медяшки, уронил ветошку, и она упала на цепь. Пришлось перелезть через борт, чтоб ее достать, и я, как уже говорил, поскользнулся.