- Черт! - огорченно цокнул языком Романов. - Ни тебе блокеров, ни другой экзотики… Знал бы - один бы справился…
И спохватился - уж больно невинным был взгляд Левона.
- Ты кому заливаешь, лиса старая? - ухмыльнулся Романов. - Куда ты без блокеров и прочей твоей секретной атрибутики, а?
- Блокеры и секреты за отдельную плату! - подмигнул Левон.
- Клиент платит, - беспечно отмахнулся Леша. - Погнали!
4
Всего за сорок минут полета, а может, и чуть меньше, ночь на улице успела превратиться из просто южной в утробу остывающей духовки. Огни аэровокзала неотчетливо мерцали в жарком мареве, а сам воздух, казалось, потрескивал, освобождаясь от дневного зноя.
Тенниска Левона моментально прилипла к спине и потемнела.
- Ты не растаешь? - спросил Леша, бросив любопытный взгляд на истекающего влагой Левона, пока они топали по расчерченной зеброй дорожке. Аэропорт в Эйлате без затей, как шашлык на рынке, - просто, быстро и сердито.
- Как же ты в Баку-то держался, а?
- В Баку во мне было килограммов на двадцать пять меньше, - пропыхтел Левон и быстро перешел на более интересную тему: - Народ говорит, бизнес у тебя прет в последнее время - только успевай мешки таскать, да?
Когда они в самолете щелкнули застежками ремней и Левон, глянув на Романова любопытным влажным восточным глазом, открыл было рот, Леша упредил его вопросы.
Заявил, позевывая, о смертельной нехватке сна и, смежив веки, ушел в притворную дрему.
Но сейчас хочешь не хочешь, а поддерживать беседу надо.
- Не жалуюсь, - нейтрально кивнул Леша.
- Он не жалуется! - хмыкнул Левон. - Ты уже лет пять как не жалуешься. А сейчас все другие жалуются. Конкуренты, в смысле. Без работы, говорят, всех оставить хочешь?
- Я тебя умоляю! - махнул рукой Леша. - Плачут они! Наши еврейские дела - лишь бы поплакаться. Как работали, так и работают.
Отшутился, ушел от ответа. Левон, правда, скорчил недоверчивую гримасу. Но весьма кстати подошли ко входу, смешались с тягучей толпой, медленно вползающей в проем дверей, а тут и лента багажа закрутилась, выплевывая багаж, - в Израиле с этим быстро.
Тема закрылась. Лешка понимал - временно. Левон обязательно влезет ему в печенки. Мысленно поставил для себя галочку: успех, хотя он никак его не афишировал, без внимания окружающих не остался.
Ладно, разберемся… ежу понятно, что это в любом случае вопрос времени.
- Лешка! Не лети, дай покурить, - взмолился Левон, когда они получили багаж и Леша во главе их маленькой команды устремился к такси. - Один хрен пять минут ничего не изменят! Да и тебе названивали бы, случись чего с твоим мэром.
Леша еще в самолете, с ударом шасси о землю, проверил телефон, или, как он его называл, "кислород".
Почему кислород? Ясно же! Стоит забыть его, оставить на пять минут вне пределов досягаемости, как начинает Романов крутить по сторонам головой, задыхаться.
Все тихо, ни одного сообщения, ни одной панической эсэмэски, слава богу.
- Ты как - держишься? - Левон поднес зажигалку к сигарете, прикрывая огонек от ветра ладонью. Красный, неприятный отсвет в глазах.
- Девять месяцев. Хотя тянет иногда… - Леша вздохнул. - Сил нет, как иногда тянет.
- А я вот, видишь, в Москве сломался. Друзья, кабаки, хавчик, сам понимаешь, выпивка. - Левон мощно затянулся, шумно выдохнул. - Два года псу под хвост… - Решительно тряхнул головой: - Ничего! Вот увидишь - брошу! Скоро! - Посмотрел на Лешу в упор: - Не понимаю, чего ты бросил! Живешь один, ни детей, ни жены. Ответственности ни перед кем никакой. Денег - выше крыши! Гуляй, пей, кури…
- Ладно! - непонятно для самого себя вспыхнул вдруг Леша. - Поехали, проповедник. Хорош болтать!
- Не сердись! - Левон примирительно выставил руки ладонями вперед. - Извини, не хотел тебя зацепить.
- Не извиняйся, не зацепил… - буркнул Леша, распахивая дверцу машины.
5
- Да-а… - протянул задумчиво Левон, когда белл-бой проводил их до дверей сюита Поплакова и, открыв дверь служебной карточкой, пустил их в номер: - Идиллия, однако…
В сюите стояла ностальгическая атмосфера пионерского "тихого часа".
Все следы пьяного дебоша были аккуратно ликвидированы, включая разбитую балконную дверь. Номер чисто прибран, ни одного брошенного носка в пределах видимости.
От взгляда внимательного наблюдателя из школьных учебников физики, возможно, не укрылась бы пальма в кадке - аналог российского гостиничного фикуса, - чьи листья были посечены осколками стекла. Единственный не устраненный свидетель чиновничьего безобразия.
В гостиной, раскинувшись в кресле, выкатив далеко вперед из-под задравшейся майки арбузное огромное брюхо, мощно храпел Толстый Моти. Из спальни ему вторил, не уступая в силе, невидимый с этой точки обзора Поплаков.
Первый же вдох полностью уничтожал аналогию с пионерлагерем.
(А может - вовсе и нет? Кто его знает, что творится в обителях нынешних бойскаутов?)
В воздухе - острый спиртовой дух, какой может дать только недавно разбитая бутылка водки. На него накладывался тяжелый многодневный перегар и запах стоялых пепельниц. Витал еще и аромат какой-то неопределенной, но острой пищи - авторство добавки явно принадлежало Толстому Моти.
- М-да… - хмыкнул Леша, сморщив нос. - В углу валялись старые валенки дворника… - И безо всякого перехода звонко гаркнул: - Р-рота, подъем!!!
Левон шарахнулся в сторону от неожиданности. Толстый Моти перестал храпеть, заворочался и непонимающе распахнул глаза. Поплаков команду проигнорировал начисто - так и продолжал храпеть.
- Доктор! - просипел Толстый Моти на иврите и прокашлялся. - Я тут задремал немного… ночь… устал…
- Бэседер гамур, Моти! - Романов перешел на иврит, развел руками, всем своим видом демонстрируя полное удовлетворение от выполненной работы. - Вы тут просто молодцы! Слов нет - тишина, порядок… Жалоб не было? Полиция не приезжала?
- Не-а… - довольно осклабился Моти. - Успели предотвратить.
- Молодец! - повторил Романов. - Как он?
- Вроде в порядке. - Толстяк пожал плечами. - Всё как вы сказали. Дал выпить водки. Уговорил заесть икрой…
- На каком языке уговаривал? - сверкнул глазами любопытный Левон. - Ты же по-русски ни бум-бум, а он больше ни на каком языке не рубит.
- Доктор Алексей, а это кто? - осведомился Толстый Моти, разглядывая Левона с легкой неприязнью.
- Это доктор-похметолог! - Романов значительно потряс указательным пальцем, подмигнул Левону - Самый важный сейчас врач, понял?
- Poh - me - to - log, - по слогам, кивая в такт головой, уважительно повторил незнакомое слово Моти.
- Все, дорогой, свободен. - Несколько зеленых сотенных купюр прошуршали и затерялись в пухлой кисти толстяка.
- Доктор Алексей, в самом деле, зачем?.. Я же только из уважения… я же к вам, как к старшему брату… - прижав руку (в которой, впрочем, денег уже не было) к груди, бормотал Моти, исчезая за предусмотрительно раскрытой Романовым дверью. - Я же для вас…
И, вздохнув с укоризной, растворился в полумраке коридора, будто и не было его вовсе - отличительная особенность вышколенной гостиничной прислуги, адвокатов и демонов.
- Ну-с, снимайте ваш бурнус! Начали, коллега! - Леша с силой помассировал щеки, пытаясь снять усталость. Взглянул на Левона и увидел в его лице отражение своего: воспаленные от недосыпа глаза, опухшие тяжелые веки. Хмыкнул, скривил губы - сколько еще он протянет в таком ритме?
Поплаков выглядел откровенно плохо. Густые спутанные волосы пропитались потом насквозь и походили на свалявшуюся шерсть.
- М-да… - протянул Левон, сморщив нос. - Помнишь, в старое доброе застойное время выпускали совместный совково-французкий одеколон. Рекламировали его топорно, типично по-нашему: "Каскад естественных ароматов"… Здорово сейчас ложится, в тему, скажи?
- Делом займись, генацвале, делом!
Леша споро собирал "полевой военный госпиталь". Раздвижная тренога с крючком на макушке, с подвешенным на нем литровым пакетом с раствором Хартмана, уже высилась в изголовье кровати. На прикроватный столик водрузили кардиограф, рядом с ним тонометр, миниатюрный пульсовой оксиметр.
В отдельном пластиковом ящике со множеством отделений - Леша во всем, что касалось работы, аккуратист был невероятный - лежали иглы, шприцы, пластиковые внутривенные канюли и прочие одноразовые друзья анестезиолога.
- Да? - надменно поднял Левон брови, усаживаясь в кресло и закинув ногу на ногу. - Ты мне его для начала в порядок приведи, пускай глазки откроет, соображать начнет. Кто из нас двоих реаниматолог?
- Господи! Как же я вас ненавижу! - с чувством гаркнул Леша, прижав руку к сердцу. - Всех! Терапевтов, хирургов, наркологов… Всех! А уж пластиков - вдвойне! Строите из себя белую кость, носик морщите при виде черной работы. Аристократы, блин, это не для ва-ас! Для этого есть рабочие муравьи, морлоки…
- Кто-кто? - заинтересовался Левон.
- Классику надо читать, а не только деньги считать, модный доктор! - язвительно сузил глаза Леша. - Приедешь, залезь в Википедию, посмотри, кто такой Герберт Уэллс, понял?
- Понял-понял… - покивал Левон. - Давай дальше, интересно излагаешь…
- Ага, интересно ему… А как с больным чего случается, тут же глаза навыкате, морда белая, ручки трясутся, и бегом к анестезиологу: "Спаси нас, дяденька доктор!"
- Работать будем, спасатель? - благожелательно улыбнулся Левон. - Ночь на дворе! - И длинно зевнул: - А-а-а… - потянулся блаженно. - Модный доктор… На себя посмотри, миллионер от медицины!