2
Двухэтажное здание института напоминало загородный особняк. Располагалось оно в яблоневом саду, обнесенном высокой чугунной оградой. Прутья ее, как пики, метра на три вздымались вверх. Въездные ворота размером с футбольные крепились на четырехугольных гранитных колоннах. Взглянув на них, на толстую бронзовую доску с надписью "Институт стали", а ниже, аршинными буквами, - "АКАДЕМИЯ НАУК", Буркаев сник. При слове "академия" ему сразу же представились суровые лица и напудренные парики, как на старинных гравюрах. И показалось действительно очень уж странным, что Институт стали разрабатывает вакуумную электронно-лучевую трубку. Вот уж верно: паровоз в аптеке! Буркаев подумал, что сейчас начнется волокита с оформлением пропуска. Эти "академики" обязательно что-нибудь да напутают. Но, к его удивлению, пропуск оказался заказанным. Овчинников не забыл это сделать. И в приемной директора Буркаеву тоже не пришлось ждать. Секретарь сразу же доложила о нем заместителю директора и пригласила Олега:
- Пройдите.
Кабинет, в котором оказался Олег, был просторным, как зал. Обширный письменный стол у окна. Рядом, у стены, журнальный столик, а на нем - самовар старинной тульской работы, вся грудь в медалях.
За письменным столом сидел мужчина в белой расшитой косоворотке. Как только Буркаев вошел и поздоровался, мужчина, просияв, поднялся, распахнул руки и двинулся ему навстречу.
- Здравствуйте, здравствуйте, дорогой Олег Васильевич! Здравствуйте! - Поймав руку Олега, долго тряс ее, заглядывая в глаза. - Прошу вас, садитесь! Присаживайтесь!.. Как доехали?
Олег был несколько обескуражен таким приемом. Ему доводилось бывать в командировках в разных учреждениях, но вот так его встречали впервые. "Шут его знает, может, так и заведено в Академии наук".
Заместитель директора - он назвался Фаддеем Максимовичем - пододвинул Буркаеву стул, а сам сел напротив, коленями в колени.
- Как устроились, Олег Васильевич?
- Нормально, спасибо.
- Вы давно в Москве?
- Второй день… Я, собственно, к вам насчет трубки.
- Да погодите вы с этой трубкой, бог с ней! Еще успеется! Лучше расскажите, как у вас там, в Ленинграде? Как погода? Там вас совсем еще не залило? Ленинград, Ленинград, такой чудесный город, такая архитектура, и так не повезло с погодой. Нашел Петенька, где построить!
Олег покосился на самовар. "Что, может быть, он еще и чаем начнет угощать?" Глянул на стол - там лежала окантованная фотография полугодовалого голенького пупса.
- Хорош? - спросил Фаддей Максимович. - Это я.
- Как?
- Конечно, в детском возрасте. Так я вас слушаю, с чем пожаловали? Хотя мне Овчинников уже кое-что говорил.
- Я - насчет трубки. Как бы нам ее получить? Она нам нужна позарез!
- Милый ты мой, она всем нужна!. - сказал Фаддей Максимович, когда Олег умолк. - Но ее нет… - И он развел руками.
- У вас - две. Нам хотя бы ту, которая похуже.
- Разве можно начинать работать с плохой? Это сразу обрекать себя на неудачу.
- Нам проверить принцип.
- Ведь она солидно сто́ит. Ну, дело хозяйское. Не жалеете денег, братцы-ленинградцы! Не бережете. Поступайте, как угодно. А письмо с просьбой о выделении трубки у вас есть?
- Есть. - Олег полез в карман.
- Конечно, вы сюда без письма не поехали бы, само собою. А гарантия оплаты?.. Счет децзачет?..
Что касается "бухгалтерии", то в этом Олег разбирался плохо. Он принялся перебирать бумаги. Фаддей Максимович следил за ним, и по улыбке его читалось: "Ну - поймал!"
- Нет?.. Финансы поют романсы? А за финансы - знаешь как, голубь… Недаром говорят "финансовая политика". Политика! Есть? - разочаровался Фаддей Максимович. - Директором подписана? И главным бухгалтером? Ах жуки, питерские мужики!.. Все в ажуре. А курьер есть?.. А-а, батенька, ведь трубку-то без курьера везти нельзя!
Олег не знал, нужен курьер или нет. Он на мгновение представил себе этакого двухметрового усатого верзилу в громадных сапогах. Нет, курьера у него не было.
Олег сердито глянул на фотографию, с которой, приоткрыв ротик, смотрел на него голенький пупс.
- Хорошо, - сказал Олег. - Хоть посмотреть-то на эту трубку можно?
- Это пожалуйста, сколько угодно! - Фаддей Максимович тут же позвонил Овчинникову. Поручил секретарю проводить Олега.
- Вы не огорчайтесь. Такова селяви.
Секретарь и Олег долго шли коридорами, спустились в полуподвальное помещение и наконец оказались в затемненной комнате (за окнами росла сирень).
Буркаев мельком огляделся. Комната была заставлена столами, верстаками, на которых чего только не находилось: измерительные приборы, паяльный лак во флакончике из-под духов, справочник, нужная страница, в котором заложена галстуком, и много-много всего другого, вразброс, навалом. Среди этого нагромождения Олег увидел трубку, обернутую фольгой. Вокруг на верстаке лежали переключатели, разные блочки, и все это, как паутиной, было оплетено проводами.
Сидя рядом С Овчинниковым, Олег внимательно слушал, стараясь разобраться во взаимоотношениях всех узлов. Потом начал задавать вопросы. И постепенно получилось так, как обычно и бывает в подобных случаях. Уже позабыв, кто из них гость, а кто хозяин, оба копались в макете, лишь изредка, как бы очнувшись, вдруг вспоминали о вежливости. Начиналось: "Да-да, пожалуйста". - "Ради бога, я не спешу…" - а через минуту опять толкались и спорили, рисуя схемы на клочках бумаги, подвернувшихся под руку. И наконец наступил момент, когда Буркаев, откинувшись на спинку стула, после некоторой паузы сказал с завистью:
- Да-а, интересная трубка.
- Ничего вообще-то, - скромно ответил Овчинников. - Что, обеденный перерыв? - Он взглянул на часы. - Вы меня извините, я обещал шефу в обеденный перерыв приехать к нему в больницу.
- Да, пожалуйста. - Олег тоже поднялся. И ему пришла шальная мысль: "А если попытаться? Была не была!" - Может быть… вы разрешите, я съезжу вместе с вами? Без трубки нам не обойтись! Вы говорили, только он может все решить.
- Что ж… Это, пожалуй, верно. Едемте!
3
Третий инфаркт - штука серьезная. Олег предполагал увидеть изнуренного болезнью человека. А перед ним в холле за журнальным столиком сидел и играл в шахматы бравый мужчина лет шестидесяти, стройный, ровный, как тростиночка. Такими Олегу в детстве представлялись английские лорды.
Леонид Сергеевич Прищепков молча, сдержанно слушал Олега, пока тот пояснял, кто он, откуда и зачем приехал. И только когда Олег умолк, подумав, что и из этой поездки ничего не выйдет, Леонид Сергеевич повернулся к Овчинникову и спросил с укором:
- А вам приходила мысль таким образом использовать трубку?
- Нет, - честно признался Овчинников.
- Эх мы! Ну как нам не стыдно, все время ходили рядом и не додумались! Поздравляю! - Он пожал Олегу руку. - Только жаль, в данный момент мы вам действительно не можем помочь. Трубок у нас только две. Представьте, одна вышла из строя. А такое всегда может случиться. Осталась последняя. Слишком большой риск… Послушайте! У меня идея! - обрадовался он. - Вы сейчас делайте оснастку, как только будет все готово, мы дадим вам трубку. И сами к вам приедем, посмотрим, что получается. Годится?