Знойную тишину нарушал доносившийся из одной палатки переливистый храп да тугие удары по мячу: вдалеке, на полувытоптанной зелени поляны несколько почти голых парней деловито гоняли в одни ворота футбольный мяч.
- Как вам нравится, Петя, этот Левитан? - спросил Яков Матвеевич, выбираясь из кабины.
- Какой Левитан?
- Есть такая картина, "Над вечным покоем" называется.
- Да-а, культурно обосновались ребята! - Стариков завистливо вздохнул и дал несколько протяжных сигналов.
В ответ у одной палатки отвернулась пола и оттуда, позевывая на ходу, выбрался Митька Небогатиков: босой, голый до пояса, а снизу облаченный в неимоверно потертые джинсы.
- Начальству, как говорит Ярулла, салат оливейкум!.. А тебе, Петрович, обыкновенное здрасте, - сказал Митька и, подтянув сползшие ниже положенного иностранные портки, неторопливо приблизился к главному инженеру.
- Слушайте, вы!.. Что здесь происходит? - спросил несколько повышенным тоном Левант.
- Меня зовут Дмитрий Никонович. А фамилия Небогатиков, - приветливо уставившись в начавшее розоветь лицо инженера, отрекомендовался Митька. - А находитесь вы, товарищ Левант, в данный момент на территории летнего стана бригады Михаила Ивановича Громова.
- Слушайте, вы… То есть Дмитрий Николаевич…
- Никонович, - с той же приветливостью поправил Митька, чем вызвал одобрительную улыбку на круглом, как репа, и почти столь же выразительном лице водителя Старикова.
- Ну, хорошо, хорошо, пусть будет Никонович. Между прочим, меня это сейчас мало интересует!
- Тем более. А Михаила Ивановича я вам представлю ровно через три минуты. Но и он вам скажет то же самое: наша бригада с двадцатого июня трудится, как говорится, не покладая рук на монтаже двухниточной теплотрассы: тянем от ТЭЦ до городка нефтяников.
- И это вы называете работой? - с трудом сдерживая возмущение, спросил Левант.
- Так точно. И не простой, добавим, - по-прежнему вежливо, но, как показалось Леванту, уже совсем издевательским тоном ответил Митька. - Полагаю, что вам, как человеку высокообразованному, известно, что чем больше мы будем стремиться к коммунизму, тем привлекательнее для нас с вами должен становиться труд! Верно я понимаю установочку?
Нет, положительно этот чернявый парень с наколотой на груди диковинной птицей о четырех лапах решил поиздеваться, и над кем - над главным инженером стройуправления! Но Левант не успел поставить на место дерзеца удачно сложившейся в голове фразой: "А как вы думаете - нахалы и при коммунизме уцелеют?!" Не успел, потому что к машине подошли еще шестеро полуголых, загорелых до кофейного колера и лоснящихся от пота парней во главе с самим бригадиром, державшим в руках футбольный мяч.
- Якову Матвеевичу - физкультпривет! - весело обратился к Леванту Михаил. - Вот кстати, что вы решили нас проведать: есть к вам один существенный вопросик.
- Нет, уж разрешите, товарищ Громов, сначала мне задать вам один… существенный вопросик! - не без язвительности оборвал речь Михаила Левант. - Нас с товарищем Стариковым весьма интересует: кто отвечает за работу на этом участке?
- Странный вопрос, - на лице Михаила действительно отразилось удивление. - По-моему, наряд на сварку трубопровода был выписан нашей бригаде по вашему личному распоряжению.
- И это вы называете сваркой?
Яков Матвеевич выразительно щелкнул пальцем по туго накачанному мячу.
Михаил неожиданно рассмеялся. Дружно загоготали и все окружавшие Леванта парни.
- Ну, цирк! - восхищенно пробормотал Петя Стариков.
- Очень хорошо, что вы, Яков Матвеевич, сможете собственными глазами убедиться… Хватит! - Михаил окинул недовольным взглядом не к месту развеселившихся парней и продолжил: - Хорошо, потому что мы именно вас считаем своим…
Так как Громов запнулся, Небогатиков подсказал:
- Боссом!
- Товарищ Небогатиков! - Михаил так выразительно взглянул на Митьку, что тот предпочел укрыться за широкой спиной Глеба Малышева.
- Короче говоря, товарищ Левант, в пять часов у нас побудка, полчаса на разминку, затем кушанье, завтрак, а в шесть начинается рабочий день. И - не посчитайте за похвальбу - работают все эти славяне…
- Как шведы! - снова не утерпел Митька.
2
Не очень ярким, словно не совсем еще проснувшимся поднимается ранним июльским утром над освеженной росой степью красное солнышко.
Куда ярче вспыхивают вдоль траншеи трубопровода огни газосварочных аппаратов: один, другой, третий. Словно перемигиваются.
С каждым часом настойчивее начинают пригревать, а затем и припекать обнаженные торсы сварщиков солнечные лучи. Но разве можно сравнить даже полуденное пекло с жаром ослепительно голубой струйки, которая плавит металл, словно топкий воск, и намертво приваривает один к другому отрезки трубопровода.
Только четыре часа длится утренняя половина смены в бригаде громовцев: до наступления полуденной жары. Но ни одной минуты, упущенной на степной ветер! - таков накрепко утвержденный распорядок рабочего дня, нарушить который не решается даже Небогатиков. Хотя Митька то свистит, то начинает напевать вполголоса, но трудится добросовестно.
Зато когда наступает перерыв, а длится этот перерыв до четырех часов, комсомольцы проводят самые жаркие часы дня, как на курорте: кто идет "попляжиться" на крохотную песчаную отмельку, футболисты - а их в бригаде шесть душ - наигрывают комбинации. Веретенников (который, кстати сказать, уже отослал в Верховный Совет республики заявление с просьбой переменить имя Фридрих на Федор) оказался завзятым и к тому же удачливым рыболовом. Еще один паренек, Олег Шипицын, которого за белокурость и застенчивый нрав в бригаде не в обиду прозвали "Олюшкой", забирается куда-нибудь в укромную тень рощи с учебником. Шипицын единственный из бригады не сумел вовремя получить даже семиклассного образования: некому было наставить на ум парня, да и нуждишка заела многодетную семью пристанского весовщика Арсения Шипицына. Ну, а Небогатиков…
Гулена, он и есть гулена! То на баяне Митька пиликает, то Баптиста начинает дрессировать, к чему у кота нет ни охоты, ни способностей. А иногда смоется неизвестно куда и вернется только к обеду - и не поймешь, то ли навеселе, то ли просто довольный прогулкой.
А в семь часов, когда заканчиваются вторые полсмены, почти каждый вечер к полевому стану бригады прибывает малогабаритный фургончик и желающие могут отбыть в Светоград "на предмет культурного отдыха", как озаглавил это начинание бессменный председатель постройкома Г. П. Мальков.
- …Живем, как видите, в полное свое удовольствие! - такими словами закончил свое пояснение Леванту бригадир молодежной бригады Громов.
- Да-а… Устроились вы здесь, конечно, неплохо, - не сразу отозвался Яков Матвеевич. - Как говорит старая русская пословица - и делу время, и потехе час…
- Не час, а полных восемь часов набегает! На потеху, - снова - и уже в который раз! - поправил Леванта Митька Небогатиков.
- Пусть восемь! Пусть десять!.. Пускай все двадцать четыре часа! - Положительно этот нахальный парень решил извести главного инженера. - Но меня сейчас интересует совсем не потеха ваша, а… Какой срок вам, товарищ Громов, определен по наряду?
- Работу мы должны сдать полностью к двадцать восьмому июля, товарищ Левант! - так же официально ответил Громов.
- Так. А вы учитываете, что на календаре уже двенадцатое?
- Безусловно. И не только учитываем: сегодня к перерыву, то есть за неполных четырнадцать дней, нами было сварено четыреста семьдесят метров.
- Сколько, сколько?
- Четыреста семьдесят. Иначе говоря, примерно сорок пять процентов. Так что… Кстати, о сроках. Нас всех, товарищ Левант, интересует такой вопрос: когда будут выплачены нашей бригаде премиальные за Дворец культуры? Ведь мы и там водопроводный комплекс выполнили на четыре дня раньше срока. И вы лично, если мне не изменяет память…
Нужно сказать, что хотя главный инженер и ждал такого вопроса, но под выжидательно-требовательным взглядом глаз - почти черных у Митьки Небогатикова, Яруллы Уразбаева, карих с зеленцой у братьев Малышевых и холодновато-серых у самого бригадира - Яков Матвеевич неожиданно ощутил нечто вроде конфуза.
- Дело в том, дорогие друзья, - заговорил он уже совершенно иным, не начальственным тоном, - что, если бы Яков Матвеевич Левант имел возможность выплатить вам эти премиальные из своего кармана…
- Поняли всё, - сказал Борис Малышев.
- Самые ерундовые людишки - карманники! - добавил Небогатиков.
И все-таки, несмотря на не особенно приятный и даже стеснительный для главного инженера конец разговора с громовцами, возвращаясь в контору стройуправления, Левант уже не сетовал на трудности и даже наоборот - довольно весело насвистывал мотив песенки из "Веселых ребят" "Любовь нечаянно нагрянет…".