- пробелел над отвесом; и - скрылся; другой; и - повсюду над твердыми толщами яснились снежные зубы: в лазури; светло и зубчато смеялась окрестность придвинувшись к поезду гранным отвесом; ползли ледники; провисая серебряной массой по смутным уступам: -
- вот тут появилась сестра, постигавшая тайны мистерий; она перейдя из вагона, в котором задумался Штейнер (он ехал в том поезде), говорила о том, что: -
- возвысились цели в столетиях времени; и - поглядела мне в сердце; ее ослепительный взгляд посредине разъятого сердца зажег Мое Солнце; и я, припадая к себе Самому, припадал не к себе Самому; -
- в то мгновенье прошел по вагону кондуктор, оповещая, что мы в высшей точке подъема от Христиании к Бергену; нас защемило ущелье; и - грохотно удушало туннелями; в вылете - в воздухе вислы вагоны, несясь к остановке.
И вот - остановка; и вот, цепенея в незвучиях света, стояли вагоны; сбежали из поезда: к синему озеру; ноги хрустели ледком; из окошка вагона смеялась сестра; мы приподняли рог молодого оленя, здесь сброшенный; грудь обжигало озоном; в груди же стояло:
- "Узнал тебя: "Я!""
- "Ты - сошел мне из воздуха!"
- "Ты - осветил мне"…
- "Ты - шествие в горы!"
- "Ты - горы!"
- "Сошествие духа во мне"… -
- Но - звонов; поезд тронулся; дальше вагоны бежали по воздуху; в грохотно бившем туннеле давились мы дымами; щелкали стекла вагонов, взлетая; и - падая в вылетах; снежная линия -
- приподнялась; и - прощально глядела нам вслед: и - последний зубец, как воздушный, сияющий клык, там осклабился свыше: за пятнами промути; -
- там прозирались дожди в непрозурной дали; снова: стойкими высями высились в воздухе гранные массы; торчали бесснежные плеши; и малый кусточек уже подбирался на лоб гололобой скалы: подобрался; и линия красных лесов возошла по уступам, облекши миры многогорбий в свою багряницу - над синим фиордом; слетали мы к Бергену; мир многозубий мягчился, круглясь многогорбием; скоро уже побежало нелепие крыш в велелепие гор: -
- так прибыли в Берген три года назад.
И уже солонели ветра.
Где все это?
Берген
Ныне Берген - центральнейший узел сношений между Россией и Англией, где с последнего парохода бегут, чтоб визировать паспорт, иль - получить на проезд в третьем классе одну или две сотни крон: -
- тот подтянутый франтик в огромнейшей шляпе с полями (наверное, русский, хотя, - обитатель Италии), старый, пейсатый еврей с изможденным лицом Иеремии, моргающий красными глазками в солонеющий ветер, матросы, солдаты - все русские! - слышал родную я речь, наблюдал и солдатские лица: за нашим "Гакомом Седьмым" прибежал многотрубный "Юпитер", перевозя толпу пленных, бежавших в Голландию; в Бергене ждали "Юпитера"; и - ходили тревожные слухи: потоплен-де он; он - пришел вслед за нами, стоял перекошенный ряд металлических труб над боками крутых пароходов, сроившихся в гавани - красных, зеленых, оранжевых, серых и черных, лес мачт; и - какая-то пакля канатов; кишела горластая пересыпь слов; проходил круглоглавый лопарь на коротеньких ножках; серея чешуйчатым коростом несмываемой грязи; глядели квадраты глухих подбородков, поросшие войлоком.
Явный прохожий шатун в морской шляпе и в кожаных брюках, раздвинувши рот, на меня прокричал желтозубием, свиснувши в вышибень: вместо желтого зуба глядело зубное пространство; и желтый жилет прохахахнул нахально на нас, поливаемый солнышком.
Вот и торговая улица; преткновенье людей, толчея, горлатня; окна лавок: за теми немытыми стеклами зеленился сухою скорузлостью - сыр (или - мыло?); за этим стеклом пробутылились вина; за этим - воняли кислятиной башенки рыбных жестянок; спеша; продавились оттуда в отверстие двери; довольный супруг с недовольной супругой, глядевшей на толоко праздных локтей, как… колючая корюшка: рыбьими глазками.
Вывеска "Эриксен", вероятно, висела и здесь; коль не здесь, так - поблизости где-нибудь; помнится, я ее читывал: где вот? Не знаю. Но знаю наверное я: не обойдутся без вывески "Эриксен" громкие лавки норвежского порта; и - да: несомненно; он, "Эриксен", где-то висел. И не только висел: -
- но расхаживал здесь же: с серьгою в широко расставленном ухе, куря свою трубочку в… желточайщем жилете, болтающем камушки цветоглазой цепочки часов; и - с фру "Эриксен": миловидной блондиночкой, во всем вязаном; и - такого зеленого цвета, что больно глядеть: зеленее зеленой травы, зеленее зеленого моря; тот цвет - цвет Норвегии; ткани, вязанья - такого зеленого цвета, что больно глядеть; -
- в эти ткани наряжены девушки, женщины, вдовы; на толстых щеках разыграется пышно ядрёный румянец; качаются красные волосы из-под вязаной шапочки; сыплется синька из глаз -
- голубое и желтое иногда со вплетением красных полосочек - Швеция (шведы так много едят, что…)…
Да, "Эриксен", "Эриксен" - я не только читал про него; я и видел его; это верно как-то, что на улицах Копенгагена попадается "Андерсен"; и живет, припеваючи, в датском местечке; что в Дании "Андерсен", то здесь "Эриксен"; он развесил пестрейшие вывески в Бергене, Христиании, Гётсборге. Торгует: пенькою, канатами, ворванью, сельдью; и - гонит по рекам стволы обезветвенных сосен: с затора к затору; и эти стволы себе плавают по безлюднейшей местности в речках; в окошке летящего поезда можете вы наблюдать: передвиженье сосновых стволов по реке - до затора, откуда их крючьями тянет, кряхтя, к каменистому берегу, может быть, финн, или даже седой, круглоглавый лопарь на коротеньких, выгнутых ножках, серея чешуйчатым коростом несмываемой грязи; -
- сосновые бревна по рекам Норвегии гонит, опять-таки, Эриксен… Гамсун - писал о нем. Я - его видел.
На уличках Бергена, вспоминал я добрейшего Фадума; вместе работали мы на разных архитравах в Швейцарии; Фадум с утра проходил по холму, направляясь под купол; и вечером опускался в кантину: поужинать; после уехал в Норвегию; он - норвежец; и у него, здесь, в Норвегии - деревянное дело какое-то; вот и поехал в Норвегию он - помогать деревянным своим производством - работе по дереву в Дорнах (мы со времени объявленья войны - обеднели, как общество: и - рабочие руки отхлынули, и - материалы иссякли).
Я вспомнил здесь Фадума: мне захотелось его повидать.
Где-то он?
Может быть, он, как Эриксен, гонит стволы по реке; даже, может быть, ходит он здесь в желточайшем жилете. Но мысли о Фадуме, - оборвались:
- "Ja, ja, meine Herren…"
- "Война есть великое зло."
Я очнулся; из двери дрянной ресторации, где хрипучие скрипки, как рой комариных укусов, прошел толстотелый пиджачник с вонючей сигарой в слюнявых губах; он - за мной увязался:
- "Mein Неrr, - неужели?"
- "Поедете вы из Норвегии в "Russland""?
- "В солдаты?"
Ему я подставивши спину, - ни слова в ответ!
Он, позасунувши руки в карманы просаленных брюк, продолжал обращаться к спине:
- "Есть возможность достать себе паспорт"…
- "Прожить здесь, в Норвегии…"
Явное дело: - немецкий шпион!
Ничего не ответил ему, продолжая шататься по улицам - в преткновенье людей, в толчее, в горлатне; и - заглядывал в окна: за теми немытыми стеклами зеленелись сухие скорузлости сыра; за этим - трепалась какая-то пакля канатов.
То - Берген: и здесь, как и в Лондоне, гнались за мною они; хохотали они надо мною; горластая молвь всех наречий уже раскричалась: направо, налево, вперед и вокруг.
- Мне - казалось: что этот прохожий шатун в морской шляпе и в кожаных брюках, раздвинувши рот, на меня прокричал желтозубием, свиснувши в вышибень:
- "Посмотрите-ка!.."
- "Он…"
Генрик Ибсен, надвинув на лоб старомодную шляпу, на эти нахальные крики стремительно выскочил из дрянной ресторации, посмотрев саркастически:
- "Здесь он принял когда-то венец!.."
- "Здесь стоял, простирая, как царь, свои руки!"
- "И воздвигал свои храмы"…
И вот: обращаясь к старушке - колючей рыбёшке! - кричал Генрик Ибсен, махая огромнейшим зонтиком:
- "Посмотрите-же!"
- "Тащится!"
- "Погоняемый стражами"!
И глядели сурово квадраты глухих подбородков, поросшие войлоком:
- "Ну-ка!"
- "Спаси себя!"
- "Ха-ха-ха-ха!"
- "Самозванец!"
Но глядя в нелепие крыш, убегающих в велелепие гор, я ответствовал: -
- "Да!"
- "Я для вас тут тащусь: пригвоздить мое тело".
- "Для вас бросил храм, где под куполом стаивал, с молотком, под резной пентограммой…"
- "Я врезал себя - навсегда: в пентограмму:"
- "Челом восходящего Века стою перед вами!"
И я проходил мимо всех в закоулки; и - в многогорбые улички; думалось мне: -
- восприятие этой толпы есть болезнь: и - "драконы" смешенья сознания смутно заснились - от этой болезни; наверное: "птеродактили" этой болезни во мне: не во сне; то - события внутренней жизни; то - отблески важных, космических действий, свершаемых внутри атомов тела; естественно перерождаемся мы: перерождений я подсмотрел; от исхода его, может быть, все зависит: поспешное окончанье войны, мир Европы, или - гибель Европы:
- "Да, да!"
- "Это - "Я""
- ""Я" во мне!"
- "Исполняется!"
Миг, разрывающий все, со мной был - здесь, три года назад: вознесение в небо мое; иль - прокол: в никуда и ничто -
- Так ответят ученые: -