- Идти-то знаешь куда? - переходя на "ты" спросил он.
- Знаю, - кивнула Тамара. - Практику здесь проходила. Вот и пришли.
Она указала на небольшое, довольно невзрачное здание с запыленными окнами. Гудение слышалось здесь очень сильно: оно исходило от большого мотора, стоявшего в пристройке к цеху. На улице сияло солнце, в цехе же казалось темно. Но вдруг там вспыхнули алые отблески, словно кто-то включил необыкновенно яркую лампу с красным абажуром, и тут же потухли.
- Плавку дают? - спросил Вадим.
- Нет, это просто от печи, - пояснила Тамара, входя вместе с ним в цех.
В первый миг Вадиму показалось здесь совсем сумрачно и тесно. Чуть не половину цеха занимали несколько стоявших в ряд больших печей. Дверца одной из них поднялась, и на стене опять заиграли алые отблески. Двое рабочих в суконных куртках, в валенках и надвинутых на лоб мягких шляпах с широкими полями стали вынимать из печи какие-то штуки, похожие на большие металлические стаканы. Они хватали их длинными клещами и ставили на цементный пол.
- Вы к начальнику цеха? - спросила Тамара.
- Нет, хочу раньше осмотреться.
Она ушла. Вадим приблизился к работавшим. От открытой печи и металлических красных стаканов, ставших от жара как будто прозрачными, воздух был горяч, лица рабочих блестели от пота.
"Нелегкая работка", - подумал Вадим.
В цехе было малолюдно и тихо, только гудение мотора долетало со двора. Пахло землей, каленым металлом и еще чем-то - то ли подгоревшим салом, то ли каким-то лекарством.
- Эй, парень, ты не заблудился? - раздался сзади хрипловатый голос.
Вадим обернулся. К нему подошел среднего роста человек, одетый в простой рабочий костюм, но не в валенках, а в сапогах. Он был уже не молод, темное лицо у глаз и у рта изрезали морщины. Из-под сдвинутых на лоб синих очков на Вадима глядели полуприкрытые веками внимательные глаза.
- На работу пришел устраиваться, - сказал Вадим.
- Вон какое дело! Тогда в самый раз попал.
- Петр Антонович! - позвали из глубины цеха.
- Ты постой минутку, я сейчас, - сказал Петр Антонович и отошел.
"Где же тут может работать Соня? - подумал Вадим. - Что-то ни одной женщины не видно. Да и дела подходящего для них вроде нет".
Впрочем, одна женщина здесь все-таки была. Она сидела за небольшим столом у пульта управления и время от времени поворачивала на щите какие-то рычажки.
Теперь Вадиму уже не казалось, что тут темно - окна, хотя и пыльные, почти сплошь тянулись вдоль стены и пропускали достаточно света. В глубине цеха Вадим увидел дверь, ведущую, вероятно, в другое отделение "Быть может, там?" - подумал он и хотел было пройти посмотреть, но в это время вернулся Петр Антонович.
- Справишься с таким делом? - спросил он, кивая на рабочих у печи.
- Справиться-то справлюсь, силой не обижен, - ответил Вадим, - только вот…
- Насчет заработка? - перебил его Петр Антонович. - Ну, об этом не беспокойся. Труд нелегкий, но и оплачивается хорошо.
- Заработок - само собой, - мялся Вадим. - А дело-то интересное?
- Интерес во всяком деле есть, только интересу того - крупица, а труд - велик. Но коли захочешь ту крупицу отыскать, - найдешь. Идем, сейчас разливка начнется, поглядишь.
- А вы сами кем здесь?
- Мастер я. Ты с литейным делом знаком?
- Нет.
- Ну, ничего, освоишься. Вот, гляди, плавильная печь. А те, возле которых мы сейчас стояли, прокалочными называются. В них формы прокаливают перед заливкой. А в этой металл расплавляют.
Плавильная печь была расположена невдалеке от прокалочных, и Вадим не заметил ее прежде просто из-за ее невзрачности. Походила она не на печь, а скорее на открытый бак, только сделанный не из сплошного листа, а как будто из плотно уложенной витками спирали. Внутри, почти доверху заполняя печь, ровно алел жидкий металл.
Вадим и мастер подошли ближе. Сейчас здесь хлопотали те же двое рабочих, которые раньше вынимали из прокалочной печи формы, и еще один, одетый так же, как они, высокий и с виду мрачный.
- Бригадир, - сказал, кивая на него, мастер.
- Готовы? - спросил бригадир.
- Готовы, - отозвался один из литейщиков, молодой парень, смуглый и чернобровый.
Он подошел, держа за длинную рукоятку толстостенный ковш с ведро величиной.
- Давай, Андрей, - сказал бригадир.
Андрей подставил ковш. Бригадир нажал кнопку подъемного механизма, и печь, поворачиваясь на осях, укрепленных в железном каркасе, начала медленно крениться. Расплавленный металл ударил о дно ковша, на миг взметнулся сверкающими искрами, но тут же смирился и потек в ковш уже ровно и спокойно. Когда ковш почти наполнился, бригадир снова нажал кнопку. Печь приподнялась, и струя оборвалась, а еще через мгновение вновь потекла, но уже в ковш другого литейщика.
Между тем Андрей, слегка приседая от тяжести, понес свой ковш к тем металлическим стаканам, которые недавно вынули из прокалочных печей. В стаканы был насыпан песок, из него выглядывали горловины керамических форм. Плавно наклоняя ковш, Андрей заливал в формы металл, а Вадим с любопытством наблюдал за его работой.
В этом зрелище не было того величия, какое поражает человека, особенно новичка, при выпуске чугуна из домны или при разливке стали в металлургических цехах. Здесь все было просто, пожалуй, даже примитивно. Но огненная струя металла все же таила в себе какую-то притягательную силу. Вадим никогда раньше не видел расплавленной стали, и его поразила та будничность, с какой обращались люди с этим пышущим жаром металлом.
Цех, показавшийся Вадиму поначалу неприглядным и мрачноватым, вдруг предстал перед ним совсем иным. Яркий красноватый свет, исходивший от жидкого металла и похожий на отблески пожара, озарял литейщиков, вспыхивал на стеклах окон. Он становился ярче, когда сталь текла из печи в ковш, и бледнел, едва печь выпрямлялась. Да и не так уж здесь тесно, все размещено в разумном порядке, каждый делает свое дело, не мешает другому, хотя заливочная площадка, действительно, невелика. Вот жарко - это правда, очень жарко. Даже усердно вращающимся крыльчаткам вентиляторов не совладать с этой жарой. Впрочем, литейщики как будто даже не замечали ее: спокойно и сосредоточенно разливали в формы добела раскаленный металл, чтобы там, в незримых полостях этих форм, он превратился в нужные детали.
Особенно проворно и ловко управлялся со своим ковшом Андрей. Руки его уверенно сжимали длинную рукоятку, быстро, но осторожно подносили ковш к форме - и вот уже алая струя металла текла в небольшое отверстие, ни разу не брызнув огневыми искрами.
Вадим стоял, не шелохнувшись, пока не кончилась разливка. Но вот вернулась в прежнее, вертикальное положение печь, отложены в сторону раскаленные ковши, темнеет, застывая, металл в горловинах форм.
Литейщики, скинув шляпы и куртки, отирают с лица пот. Потом Андрей, взяв клеймо и молоток, принимается клеймить отливки.
- Работа заливщика - тяжелая, - как бы продолжая начатый разговор, сказал мастер и вопросительно поглядел на Вадима.
- Вижу, - спокойно отозвался он.
Он понял, что труд литейщика требует от человека силы, сноровки и, пожалуй, выносливости. Но именно это и влекло его. Разве слабее он любого из этих парней? Неужели не сумеет подчинить себе эту огненно-жаркую и вязкую, как патока, сталь?
- Я работы не боюсь, - решительно добавил он, в упор глядя на мастера. - Возьмете?
Мастер помолчал, прикрыв глаза тяжелыми веками.
- Что ж, - проговорил он наконец, - я не против. Пойдем к Минаеву, к начальнику цеха. Да вот и он сам.
Энергичной походкой к ним приближался коренастый, сутуловатый человек, несколько располневший и казавшийся еще более полным из-за мешковатого незастегнутого пиджака с обтрепанными рукавами.
- Лаборантку прислали, - сообщил он.
- А вот товарищ литейщиком хочет стать, - сказал Петр Антонович, указывая на Вадима.
- Хор-рошо, растем! - весело отозвался Минаев, как-то особенно твердо выговаривая "р". - Литейщики нужны. Солдат? Только демобилизовался? Семейный? Общежитие надо? - он говорил очень быстро, и Вадим едва успевал вставлять только "да" или "нет". - Ну, идем в кабинет, поговорим.
Не прошло и четверти часа, как они договорились.
- Тянуть нечего, время - деньги, - улыбнувшись, сказал на прощание Минаев. - Сегодня - завтра оформляйся, а послезавтра - на работу. Мест в общежитии пока нет, но при первой возможности поселим. Ну, да тебе с этим делом, я вижу, не к спеху.
- Да, да, - подтвердил Вадим. - Я пока у товарища поживу.
- Добро. Спецодежду получишь. Ну, кажется, и все. Давай отмечу пропуск.
Так Вадим снова стал рабочим.