Это успокоило разгулявшиеся нервы, и Берия сосредоточился над поручением Сталина. Из того, что приходило на ум, наиболее приемлемым казался вариант "свой-чужой". Эта схема не раз обкатывалась им еще во времена работы в Закавказской ЧК и отменно себя зарекомендовала.
"Да, надо идти по ней, - укреплялся он в своей мысли. - В случае успеха лавры достанутся мне, а если провал, то его можно свалить на "стрелочника". В итоге все закончится очередным разоблачением крупного японского агента, пробравшегося в органы. Вопрос заключается в том, на кого сделать ставку? Рядовому оперу и среднему начальнику такое дело не поручишь, не тот уровень. Кобулов? А может, Гоглидзе? Он возглавляет целое управление и под боком у японцев. Оба преданы, как псы. Нет, не годятся. Слишком много знают.
А если Фитин? - всплыла другая фамилия. - Почему бы и нет! Молод, в интригах не искушен и всего полгода руководит управлением. С высшим образованием, не то что костоломы Кольки Ежова с пятью классами и коридором - годятся только на то, чтобы хребты ломать и пятки дубьем чесать. А этот головастый и язык за зубами держать умеет, за все время ни разу не попал под прослушку. Пожалуй, слишком умен и может раньше времени догадаться. Ну, тогда сам себе подпишет приговор", - остановил Берия свой выбор.
К себе он возвратился в твердой уверенности поручить это архитонкое и архиважное дело именно Фитину. Несмотря на поздний час, работа в наркомате не останавливалась. Войдя в приемную, Берия распорядился:
- Дело Фитина - на стол, а самого - на связь! - на ходу бросил Саркисову: - Ужин - в комнату отдыха!
Швырнув китель на стул, он долго плескался в душе, смывая вместе с потом остатки страха. В кабинете зазвонил телефон, и в дверях появилась плотоядно-пресыщенная физиономия Саркисова.
- Ужин готов, Лаврентий Павлович! Звонит Фитин, - доложил он.
Нарком бросил полотенце на спинку стула, подошел к телефону и дружески поздоровался:
- Здравствуй, Павел Михайлович!
Из трубки доносилось учащенное дыхание. Молодой начальник управления смутился - подобное обращение наркома было непривычно - и строго по уставу ответил:
- Здравия желаю, товарищ народный комиссар внутренних дел!
- Павел Михайлович, подготовь доклад по нашим перспективным оперативным возможностям в США, имеющим выход на самый верх. Я имею в виду ближайшее окружение президента Рузвельта.
- В письменной или устной форме? - уточнил Фитин.
- В устной. Часа тебе, надеюсь, хватит?
- М-да!
- Договорились. Заходи без звонка, - закончил разговор Берия, положил трубку и развернулся к столу.
На накрахмаленных салфетках в хрустальной вазе высилась горка из винограда и гранатов. В пузатом графине искрилось красное вино. На фарфоровом блюде лоснились жирные, аппетитно подрумяненные куски мяса. Сочная зелень из кинзы и петрушки напоминала о лете и теплом море. Саркисов угадал желание наркома и до краев наполнил бокал. Берия, смакуя каждый глоток, выпил до дна - нервные спазмы ослабли, в горле прошла сухость, и глаза от истомы закрылись сами. Осторожно опустив бутылку на стол, Саркисов скользнул в приемную и плотно прикрыл дверь.
Какое-то время в кабинете царила благостная тишина, обрюзгшее тело расплылось по спинке кресла, и блаженная улыбка загуляла по лицу Берии. В животе громко заурчало, он встрепенулся, открыл глаза и, пробежавшись по блюдам, нацелился на мясо. Крепкие, острые зубы впивались в сочную мякоть, жир потек по губам и подбородку, пучки зелени приятно щекотали губы. И когда этот пир желудка закончился, короткий, заплывший жирком палец наркома надавил на кнопку звонка. Не успела стихнуть его трель, как в дверях возник дежурный и принялся за уборку стола.
Берия поднялся с кресла и, разминая затекшие члены, прошелся по кабинету, готовясь к предстоящему разговору с Фитиным. Его непривычно тонкое личное дело лежало на столе.
"Быстро же ты вырос", - подумал нарком и, возвратившись к столу, принялся листать страницы.
С первой фотографии смотрело открытое, слегка скуластое лицо. Нос картошкой, русые волосы.
"Типичный русак. Всего тридцать четыре. Совсем зеленый. Оно и к лучшему! Значит, не искушен в интригах", - заключил Берия.
Послужной список руководителя советской разведки занимал всего несколько строчек. В августе 1938-го он окончил Центральную школу НКВД. Три месяца поработал сотрудником Главного управления Государственной безопасности и уже в ноябре был назначен заместителем начальника 5-го отдела, а спустя шесть месяцев стал начальником. Перед самой войной возглавил одно из основных управлений наркомата - Первое.
"По стажу тянешь максимум на старшего опера. За два года взлетел до начальника управления! А все Ежов, сволочь, наплодил в наркомате врагов и дуболомов, еле к войне успели разгрести эту кучу говна! Да, Павел, опыта у тебя маловато, зато голова светлая. С твоим приходом управление заработало результативно. Характера и гибкости тоже не занимать", - подвел итог размышлениям Берия.
В это время из приемной раздался звонок.
- Товарищ нарком, по вашему распоряжению товарищ Фитин, - доложил дежурный.
- Пусть заходит! - разрешил он.
В тамбуре хлопнула дверь, и на пороге возник Фитин. При ночном освещении он выглядел гораздо моложе своих лет. Задорный светлый хохол и ранние складки у губ говорили о задиристом и твердом характере. Не новая, но тщательно отутюженная форма ладно сидела на спортивной фигуре.
"Служака и педант", - отметил про себя Берия и пригласил к столу.
Фитин подождал, когда нарком займет кресло, и присел на крайний стул.
- Павел, перебирайся ближе и давай по существу дела, - поторопил Берия.
Фитин пересел, раскрыл папку и, не заглядывая в документы, приступил к докладу:
- Первая категория - лица, которые входят в ближайшее окружение президента США Рузвельта. Исходя из анализа имеющейся в управлении информации, можно сделать предварительный вывод о том, что они не только пользуются доверием, но и в определенной степени влияют на принятие им решений.
"Даже так? Молодец, не ограничился узкой проработкой вопроса! Ты пошел дальше, ухватил проблему в целом и мыслишь на перспективу", - похвалил про себя Берия и, благосклонно кивая в такт четким и лаконичным фразам Фитина, продолжил слушать.
Тот приободрился, и его голос зазвучал более уверенно:
- Основного внимания заслуживает Гарри Гопкинс. Близок к президенту и пользуется его доверием. В июле этого года возглавлял делегацию США в качестве специального представителя на переговорах с товарищем Сталиным. По данным наших источников и материалам технического контроля, они произвели на него сильное впечатление. С симпатией относится к нашей стране. В агентурном аппарате не состоит, но находится в дружеских отношениях с резидентом Ицхаком Ахмеровым. Тот втемную добывает через него важную информацию и…
- Я знаю, - остановил доклад Берия и поинтересовался: - Что известно о его связях с американскими коммунистами и функционерами Коминтерна?
Фитин сверился со справкой.
- Данных о прямых контактах не имеется. Интереса к коммунистическим идеям не проявляет. Вместе с тем в круг его знакомых входит наш агент Ховард. До конца двадцатых годов он являлся функционером компартии США, затем работал в Коминтерне, в тот период был нами завербован. Прошел специальную подготовку на курсах в Москве. В соответствии с заданием отошел от компартии, занимает пост начальника отдела в Министерстве экономики. Кроме него, Гопкинс с 1938 года поддерживает дружеские отношения с другим нашим агентом - Гордоном.
"Тут цепочка просматривается", - отметил про себя Берия и прервал доклад:
- Достаточно. Кто следующий?
- Лочлин Карри - помощник президента по административным вопросам. Активно нами используется для получения материалов по общеполитическим проблемам.
- Кто еще?
- Перспективен адвокат фирмы "Уильям Д. Донаван" - Дункан Ли. По достоверной информации, в ближайшее время он займет важный правительственный пост. С учетом этого…
Берия потерял интерес к докладу. Фитин называл новые фамилии, затем перешел ко второму списку, а в голове Берии уже зрели контуры будущей операции.
"В центре ее должен стоять именно он - Гопкинс. Нет сомнений, что его кандидатуру поддержит и Хозяин, - все более укреплялся в своем выборе нарком. - Благодаря ему Рузвельт пошел на сближение с нами. Подбор остальных исполнителей - вопрос чисто технический. Остается добыть убойную информацию, на которую должен клюнуть Рузвельт. В этом деле можно рассчитывать на Гоглидзе. Сергей вывернет наизнанку весь Дальний Восток вместе с Японией, но добудет то, что надо. Хотя нет, его одного маловато, придется подключать харбинскую и шанхайскую резидентуры".
Схема будущей операции приобрела четкие контуры, и Берия остановил Фитина:
- Достаточно, Павел Михайлович, подготовь подробнейшую справку на Гопкинса, вплоть до того, как в сортир ходит. Самое серьезное внимание удели его связям с Гордоном, Ховардом и бывшими функционерами Коминтерна, которые отошли от дел. Обязательно учти еврейский фактор, через них можно добраться даже до Бога. Надеюсь, три дня тебе хватит?
- Вполне, - подтвердил Фитин.
- Вопросы есть?
- Нет.
- Тогда за работу.
После ухода Фитина в кабинет наркома зашел дежурный и доложил сводку о положении на фронтах. Фашисты были остановлены на подступах к Истре - но какой ценой! Дивизии Панфилова и Полосухина сократились до численности полков и потеряли 80 % командиров, другие части тоже находились на пределе. Защищать столицу было нечем. И тогда Сталин принял решение: на защиту столицы в глубочайшей тайне перебросить войска с Дальнего Востока и Сибири.